Читать книгу "Словно распустившийся цветок - Сири Митчелл"

— Вы хотите, чтобы я замедлила шаг?

— И это тоже.

— Но ведь это станет лишь напрасной тратой моего времени. И вашего тоже, поскольку вы настаиваете на том, чтобы сопровождать меня повсюду.

— Это потому, что вы ухитряетесь создавать у окружающих впечатление, будто предпочли бы оказаться в другом месте.

— Собственно говоря, мы уже пришли к такому выводу несколькими минутами ранее.

— Но вы должны заставлять своих спутников думать, будто единственное, что вас привлекает, – быть рядом с ними.

— Почему люди такие требовательные? Неужели им мало того, что я уже не имею права сказать, чего хочу? А теперь, как выясняется, я не могу и идти туда, куда мне надо!

— Можете. Просто делайте это не так явно и целеустремленно. Я вовсе не хочу обидеть вас, мисс Уитерсби. Я пытаюсь передать вам свои наблюдения, дабы вы могли воплотить их в свои усилия. – Он взял меня под руку. – Взгляните, к примеру, на мисс Темплтон. Куда, по-вашему, она идет?

Несколько мгновений я наблюдала за тем, как она прогуливается с мистером Стенсбери. Я была совершенно уверена, что они направляются к реке, но вот она остановилась, якобы для того, чтобы выслушать его. Бесцельно покрутив в пальцах веер, она оперлась на его руку, которую он ей предложил, и неспешно двинулась в противоположном направлении. Но даже и тогда я не взялась бы с уверенностью утверждать, что знаю, куда именно они направились.

— Понятия не имею.

— Для чего же тогда, по-вашему, она гуляет?

— Похоже… Нет, не знаю.

— Похоже, она просто наслаждается беседой со своим спутником, не так ли? Как, вы говорите, его зовут?

— Мистер Стенсбери. Тот самый, которого вы сочли недостойным меня. – Однако же, судя по всему, насчет мисс Темплтон он был совершенно прав. – Во всяком случае, выглядит все именно так, не правда ли? – Но, пока я наблюдала за ними… – Боже милостивый, они опять развернулись и пошли в другую сторону!

— А что здесь такого ужасного? Мы с вами проделали то же самое, если вы еще не заметили.

Я с величайшим изумлением обнаружила, что так оно и есть.

Мистер Тримбл весело рассмеялся:

— Ну же, не надо испепелять меня взглядом. Я не виноват в том, что за разговорами вы перестали обращать внимание на такие вещи.

— То есть, вот что вы имеете в виду? Что я не должна обращать внимания на то, куда иду? Уверяю вас, что на таких тропинках, как наша, и дорогах, как в Чешире, я сверну себе шею, если не буду смотреть себе под ноги.

— Пожалуй, будет лучше, если вы отнесетесь к этому, как к обычной прогулке, на которую вы отправились, не предполагая заранее, что найдете или в какую сторону ваши наблюдения увлекут вас. Вы просто… получаете удовольствие.

— Получаю удовольствие?

— Получаете удовольствие. Точно так же, как я получаю удовольствие от вашего общества.

— Вы… В самом деле?

Уголки его губ дрогнули в улыбке:

— Как это ни странно, да.

Навстречу нам по тропинке вышагивала миссис Биквит. Остановившись, она заявила с глуповатой самодовольной улыбкой:

— Не припомню такой восхитительной осени, как эта.

Зато у меня с памятью все было в порядке:

— А я помню. Это был октябрь два года тому назад.

— Но тогда стояла ужасная сырость!

— И это было прекрасно, на мой взгляд. Цветы как раз распустились, а потом и фрукты вызрели, как полагается.

— Не думаю, что это можно счесть компенсацией за тяготы, с которыми мы столкнулись при передвижении.

— Если надеть крепкие сапожки и поднять юбки повыше, то они не промокнут, а грязь не прилипнет к подолу.

От изумления у миссис Биквит отвисла челюсть. Лишь через несколько мгновений она подобрала ее, звучно фыркнула и убралась прочь.

Почувствовав, как дрогнула рука мистера Тримбла, я покосилась на него и увидела, что он едва сдерживает смех.

— Полагаю, я снова сказала нечто такое, чего говорить была не должна.

— Большинство женщин, как и мужчин, не обсуждают дождь и грязь с таким пылом, как вы.

— Я говорила вовсе не о дожде или грязи. Я осознанно сделала упор на одежде, как вы мне и советовали. Разве вы плохо слушали?

Теперь он расхохотался во все горло:

— В самом деле?

— Не вижу здесь ничего смешного. Мисс Темплтон только и делает, что разговаривает о платьях, шляпках и… прочих предметах туалета.

Он развернул меня в обратном направлении:

— Почему бы нам не прогуляться в эту сторону?

Вскоре к нам присоединились мисс Темплтон и мистер Стенсбери. Мы с ней присели на лавочку, а мужчины встали за нашими спинами.

Мистер Тримбл достал из кармана небольшой блокнот и ручку и стал что-то рисовать. Я попробовала было заглянуть в него, но он прижал блокнот к груди, не давая мне этого сделать:

— Нет, нет. Покажу, когда закончу.

Еще несколько минут его перо летало по бумаге. Затем он вырвал страничку из блокнота и, поклонившись, широким жестом вручил его мисс Темплтон.

— Ой! – Она восторженно прижала руку ко рту. – Какая прелесть! И какой талант! А вы, оказывается, хитрец и искусник, мистер Тримбл.

А вот мистер Стенсбери, похоже, отнюдь не разделял ее восторга.

— Взгляните, мисс Уитерсби! – Она протянула мне листок. Мистер Тримбл изобразил ее в виде смеющейся настурции. Хотя рисунок не был раскрашен, я тут же представила ее себе в жизнерадостных золотистых тонах. Набросок и впрямь выглядел забавным и трогательным одновременно. Ее восторженные возгласы привлекли к нам нескольких дам, и вскоре те затеяли отчаянное соперничество за благосклонный взгляд мистера Тримбла.

Миссис Шендлин он изобразил в виде наперстянки, ловко превратив цветок в шляпку; еще одну даму, прибывшую из Лондона, представил георгиной с многочисленными оборками на юбке. Миссис Биквит, воплощенной в образе строгой и утомленной гвоздики, рисунок тоже явно понравился.

Мисс Темплтон восторженно захлопала в ладоши:

— А теперь мисс Уитерсби.

— Нет. – Хотя я тоже была очарована тем, с какой легкостью он изображал характеры в цветах, однако не могла представить себе, кем он видит меня. И, странное дело, в тот момент мне совсем не хотелось этого знать.

Мисс Темплтон прижала веер к моим губам, призывая меня к молчанию, а сама принялась уговаривать его:

— Да. Прошу вас, мистер Тримбл. Вы должны! Этого требует простая учтивость. Вы уже нарисовали всех остальных, так что теперь настала ее очередь.

Он окинул внимательным взглядом мое лицо, словно определяя, какой цветок лучше всего мне подходит.