Читать книгу "Чужая игра - Виталий Гладкий"

— Мне случилось быть неподалеку, я услышал сильную пальбу, а потому и решил на всякий случай позвонить Неделину. Похоже, там была очередная разборка. Я просто выполнял свой профессиональный долг.

— И это все?

В голосе рыжеволосого послышались язвительные нотки.

— В общем, да, — сказал я не колеблясь; врать так врать, чего уж там; потеряв голову, по волосам не плачут. — На этом мое участие в событиях возле «пороховых складов» и закончилось. Насколько я знаю, ОМОН опоздал.

— А что с рефрижератором? — невинным голосом поинтересовался «язвенник».

— Действительно, в оперативной сводке по городу проходил ворованный рефрижератор… По-моему, с грузом офисной мебели. Так ведь его поставили на площадку отстоя городского ГАИ. Обратитесь туда и…

— Товарищ не понимает, — с холодной брезгливостью перебил меня «язвенник». — И продолжает прикидываться дурачком. Ведерников, мы уже провели свое расследование, и все нити тянутся к тебе. Вот так-то, голубчик.

— Вас дезинформировали, — ответил я с предельной вежливостью. — Я всего лишь майор, опер, и, как вам, надеюсь, известно, надо мною стоит куча начальников. Поэтому какие-то нити никак не могут тянуться ко мне.

— Еще раз повторяю: нам известно содержание твоего телефонного разговора с Неделиным. «Ибис» и «Коршун» — это чьи позывные? Ну что же, не хочешь по-хорошему…

— Это не позывные, — дерзко ответил я. — Это просто птички.

— А ты нахал, Ведерников… — «Язвенник» позеленел от с трудом сдерживаемой ярости. — Ну что же, — сказал он, — не хочешь по-хорошему, будем говорить с тобой так, как ты этого заслужил…

С этими словами он нажал на кнопку вмонтированного в стол звонка.

Голос! Этот голос!

Есть!!!

Как только «язвенник» взял себя в руки, он заговорил по-иному, с нотками брезгливого начальственного превосходства.

И я его узнал. Узнал! Чтоб ему штопор в задницу…

Я слышал этот голос много раз, прокручивая запись телефонного разговора Здолбунского с неизвестным.

Тогда еще неизвестным…

И второго тоже знал — его рожу мне приходилось видеть в газетах.

«Язвенник» — «серый кардинал» мафии Бортник. Подпольный миллионер, а может, и миллиардер.

Но денежки явно не пошли ему на пользу…

А рыжеволосый здоровяк — Наум Борисович, президент «Витас-банка» собственной персоной. Пропажа века…

В каминном зале появились еще два действующих лица — здоровенные обормоты со звероподобными лицами и пудовыми кулачищами.

Ну, нет, так не пойдет! Я не присягал ГРУ и лично Виктору Егоровичу держаться на допросах как партизан. Тем более, что мне их тайны до лампочки.

Пусть уж лучше меня сразу пустят в расход, чем сначала переломают все кости и отобьют внутренности. А как это выглядит в натуре, я знал. Насмотрелся.

Я был уверен, что отсюда живым не выйду, но предпочитал долго не мучиться. Не было веских причин изображать из себя героя.

Единственное, что меня смущало в этой ситуации, так это невозможность больше встретиться лицом к лицу с «тихоней» Фалиным и проституткой в штанах по фамилии Семейко.

Клянусь, я бы не стал сдавать их куда нужно — отмажутся ведь, сволочи. Я бы грохнул и того и другого, как бешеных псов. Эти «кроты» хуже бандитов.

Вторые, по крайней мере, действуют открыто. Это нехорошо, но терпимо. Что поделаешь, если у человека сдвиг по фазе, притом с детства. Гены, чтоб их…

— Бить будете? — полюбопытствовал я с некоторой долей наглости.

При этом я вспомнил похождения незабвенного «гроссмейстера» Остапа Бендера.

— Ты не оставляешь нам иного выхода, — отрезал «язвенник».

— И что вы все торопитесь, любезнейший Роман Александрович? Зачем вам правда, которую я знаю? Она вас только огорчит. И истязать меня я вам не советую. Чревато. Как винишко, Наум Борисович? Может, нальете бокальчик и мне — для хорошего разговора?

Поиграем, господа. Терпеть не могу, когда меня подставляют. И я ведь не зря столько лет работаю в угрозыске. Майорское звание в нашей системе все-таки кое-чего стоит.

— Как… откуда?.. — в конце концов прорвало Наума Борисовича.

— Я иногда газеты почитываю. И не только.

Я скептически посмотрел на побледневшего Бортника.

В отличие от Витаускаса, он думал, что и впрямь является Штирлицем, известным только узкому кругу посвященных.

— Выйдите! — приказал Бортник заплечных дел мастерам.

Те послушно потопали обратно.

Для их куриных мозгов имя ничего не значило. Они просто знали, что Бортник — Хозяин. И точка.

— Говори… — глухо сказал он, сверля меня нехорошим взглядом.

— Если вам так хочется… — Я равнодушно пожал плечами. — Операцию по «пороховым складам» проводило Главное разведывательное управление Генштаба. Наверное, вы и без этого спектакля скоро узнаете ее результаты. Меня попросили, и я вызвал на подмогу ОМОН. Он, как я уже говорил, прибыл к шапочному разбору. Вот все, что мне известно.

— А где груз? — спросил Бортник.

— Груз забрали спецназовцы ГРУ. Что там было, я не знаю. Меня в такие детали не посвящали.

Они в замешательстве переглянулись.

— Да, чуть не забыл: их шеф, предугадывая ситуацию, в которой я сейчас очутился, просил вам передать — Ведерникова не трогать. — Я многозначительно ухмыльнулся. — Ни под каким соусом. Иначе…

— Что это значит — иначе? — резко спросил Бортник.

— Вам известно, какие могут быть последствия лично для вас. Надеюсь, вы скоро получите подтверждение моих слов. Люди, которые проводили операцию на «пороховых складах», шутить не любят.

Они смотрели на меня, как на мифологическую Гидру, и молчали.

Наверное, переваривали услышанное.

Похоже, упоминание о военной разведке напрочь вышибло из колеи и «серого кардинала», и Наума Борисовича. Что, соколики, слабо?

Я их понимал: ГРУ — это не милиция и даже не служба безопасности.

Тем можно кое-что посулить или умаслить — все зависит от политических ветров и суммы.

А вот военная разведка со своими каналами информации и немалыми возможностями — это другой компот.

Я не завидовал этим мафиозным ублюдкам. Они и впрямь попали, как лом в дерьмо.

Я, конечно, блефовал, но почему-то думал, что мои слова могут оказаться правдой. Карты раскрыты, и все тузы у Виктора Егоровича и иже с ним. А это не такой человек, чтобы снять с крючка большую рыбину из-за того, что она записана в Красную книгу.

— Мы проверим… — наконец бесцветным голосом сказал Бортник.