Читать книгу "Восторг ночи - Кэндис Герн"

– Да, но у меня не было намерения заняться с тобой любовью, когда я пришел в твою спальню.

– Что же ты собирался делать тогда? Поболтать в уютной обстановке?

Адам усмехнулся:

– Что-то вроде этого. Я пришел сообщить тебе о Шервуде. Я знал, ты ждешь его, и подумал, что ты должна узнать о случившемся. Но ты спала и выглядела такой соблазнительной…

– Лжец. Ты не мог видеть, как я выгляжу. Там была кромешная тьма.

– У меня была свеча, но ее случайно задуло, когда я раздевался. Я не предвидел, что будет так темно, и думал, ты узнала меня, пока в конце ты не ошарашила меня, сказав: «Спасибо тебе, Джулиан».

Марианна засмеялась.

– Я действительно так сказала?

– Да, и снова крепко уснула. Я не знал, что делать, и, в конце концов, решил скрыться и никогда не рассказывать тебе о случившемся. Я боялся, что ты возненавидишь меня.

– Я была близка к этому. Я ужасно разозлилась на тебя, но ненависти к тебе не испытывала, Адам.

– Любовь моя. – На этот раз Адам не остановился. Он подошел к ней и обнял ее, а она обвила руками его шею. – Любовь моя. – Он склонил голову и поцеловал ее.

Меж ними мгновенно вспыхнула страсть. Адам впился в ее губы жгучим поцелуем. Это был самый знаменательный поцелуй в его жизни, означавший окончание одного периода и начало другого. Это был поцелуй, наполненный истинной страстью и любовью, вселяющий радость единственно правильного выбора. Язык Адама неистово сплетался с ее языком в то время, как его руки, обхватив округлые женские ягодицы, крепко прижимали живот Марианны к его возбужденной плоти, чтобы она знала, как сильно он ее хочет. У нее вырвался легкий стон, и он отстранился.

– Адам, я… о!

Он подхватил ее на руки и понес в спальню.

– Ты хотела в этом сезоне найти себе любовника, дорогая. Я уверен, ты обретешь его прямо сейчас.

– О да, Адам. Да!

Адам вошел в спальню, целуя Марианну в шею. Он уже собирался положить ее на кровать, но потом решил сначала раздеть. Он поставил ее на пол, снова обнял и крепко поцеловал.

– Замечательно, что здесь горят свечи, – пробормотал он, уткнувшись в ее шею. – Я хочу все время видеть тебя.

Адам развернул Марианну и начал развязывать тесемки платья. И вдруг остановился. Они оба замерли одновременно. На них с огромного портрета, написанного изысканной кистью Томаса Лоренса, смотрел доброжелательно улыбающийся Дэвид.

– Я не могу продолжать, когда он смотрит на нас.

– Я тоже, – сказала она. – Хотя не думаю, что он должен возражать. Ведь он любил нас обоих.

– Возможно, но пусть лучше не смотрит на нас. – Адам подвинул стул и встал на него. Портрет был огромным и в тяжелой раме, но Адам каким-то образом ухитрился снять его со стены. Он сошел со стула, поднял картину и понес в гостиную, где приставил ее к панели лицом к стене. – Прости, старина. Я не хочу, чтобы ты присутствовал при этом.

Он вернулся в спальню и увидел, что Марианна, нахмурившись, смотрит на пустое место на стене.

– Мы предаем его, Адам?

– Нет. Мы любили его, но он ушел навсегда. Давай не будем беспокоиться о том, что он мог бы подумать. Мы никогда не узнаем, и теперь это не имеет никакого значения. – Адам снова заключил ее в свои объятия. – Сейчас главное то, что мы вместе.

Он поцеловал ее, и они забыли обо всем на свете. Но Адам хотел большего. Он опять повернул ее и начал расстегивать платье. Оставшись только в сорочке и корсете, Марианна начала раздевать его. Когда они оба до конца обнажились, Адам отошел от нее, и они взаимно упивались созерцанием друг друга, будучи совершенно раскованными, ничего не боясь и не стыдясь.

Марианна была такой же красивой при свете, какой ощущалась в ту незабываемую ночь в темноте. Стройная и в то же время округлая и мягкая в соответствующих местах.

– Я никогда не думала, что ты можешь желать меня, – сказала она. – Я не похожа на тех женщин, с которыми ты предпочитал иметь дело. У меня не такое пышное тело, каким ты обычно восхищался.

Адам обхватил ладонями ее лицо.

– Я никогда не желал твоего тела. – Он почувствовал напряженность Марианны и понял, что задел ее за живое. – Я желал всю тебя. Не только твое красивое тело, но и душу, и сердце.

– О Адам!

– Я люблю тебя, Марианна. Позволь мне показать, как сильно я тебя люблю.

Адам бережно положил ее на кровать и начал исследовать все ее тело губами, языком и руками. И Марианна не осталась пассивной. Она тоже совершала свои исследования и открытия.

Он ласкал ее груди, и она не могла сдержать стонов, когда он целовал их. Потом его губы стали медленно перемещаться к животу и ниже.

– Насколько я помню, – хрипло прошептал он, – тебе было особенно приятно здесь.

– О Боже, да! – воскликнула Марианна, когда его язык коснулся наиболее чувствительного местечка.

Адам поддерживал ее бедра, когда она начала выгибаться, метаться и, наконец, затрепетала всем телом под ним. В этот момент он прижался своей возбужденной плотью к ее пульсирующей расселине и подождал, пока Марианна не откроет глаза и не посмотрит на него.

– Я люблю тебя, Марианна. – Адам оперся руками по обеим сторонам от нее, но прежде чем успел двинуться, она протянула руку и направила его жезл в свое горячее лоно.

Адам замер, наслаждаясь этим слиянием, потом начал медленно и глубоко погружаться в нее, постепенно ускоряя ритм, пока оба, один за другим, не застонали в обоюдном экстазе. Потом они спокойно лежали в объятиях друг друга, обмениваясь нежными поцелуями и взглядами.

– Надеюсь, ты простишь меня когда-нибудь за мой обман? – спросил он.

– Поскольку ты позволил мне познать наивысшее наслаждение, я готова простить тебя.

– Я вел себя крайне эгоистично, не желая, чтобы кто-то другой обладал тобой.

Марианна приподнялась на локтях и посмотрела на него.

– Значит, это ты виноват в том, что другие мужчины так или иначе разочаровали меня?

Адам улыбнулся:

– Никто из них не подходил тебе.

– Скажи, поместью лорда Хопвуда действительно угрожало наводнение?

– Не знаю, вполне возможно. Я только упомянул о такой опасности. Во время проливных дождей всякое бывает.

– А что ты скажешь о мистере Фицуильяме с его ужасными гардениями?

– Он прислал тебе гардении? Как странно. Ведь я рекомендовал ему лилии.

– А как насчет сэра Артура Денни с его отвратительными рассказами о петушиных боях? Это тоже твоих рук дело?

– Я просто упомянул в разговоре с ним, что мы с Несбиттом любили смотреть спортивные соревнования. Должно быть, он подумал, что я имел в виду миссис Несбитт. Каков глупец!