Читать книгу "Записки сахалинского таёжника - Валерий Маслов"

— На полях накопали, — здесь растет дикая картошка!

— Я понял! — Это шампиньоны, да, Тимоха?

— А как ты, Колек, догадался?

— Я тоже приметил грибы на тропе. Думаю, пойду обратно — наберу грибов, да пожарим. Ведь это не маслята и даже не моховики. Иду обратно, — а грибов уже нету! Ты здорово придумал: в уху их!..

— Сколько завтра сырца брать?

— Ну, с этой икры будет около семидесяти литров готовой. Ну, ещё литров сорок.

— Тимоха, надо немного больше. Как говорится, много не мало.

— Колёк, если бы икра сама шла, тогда — да, много не мало. Делайте полста литров на троих.

— А почему на троих? Ты хочешь сказать, что один справишься с переработкой?

— А что здесь справляться? На грохотке только муторно сидеть. Олег Сашу в помощники оставил, да лодырь он. Это первое. Второе — после встречи с медведицей он боялся один оставаться. Я до обеда переработаю всю икру. А вы завтра веселей работайте. Икра долго стекает.

— Кстати, сегодня медведь подходил, Тайга долго гавкала на лес.

— Хорошо, хоть не на речку гавкала. Мишка, наверное, видел, что белая собака ушла вверх. Значить, можно рыбки покушать. Пошёл к реке, а оттуда лай! — Да что ты будешь делать, ещё одна собака!

— А зачем на речку гавкать?

— А просто, от делать нечего. Юрок, знаешь, как собаки дуркуют? От кого они нахватались?

— От меня, что ли? Дык я ж на лес не гавкал.

— А на кого он, Колёк, гавкал?! Юрик, может, ветка сломалась или гнилушка упала, — вот Тайга и разорялась. Да не может, а так оно и было! А знаешь, почему? Потому, что ей страшно, она-то фактически щенок ещё. Медведь подходил. — Ага, подошёл! Собака орёт, долго орёт, а косолапый стоит, слушает и тащится от собачьего лая!

Сегодня спать пошли рано: как стемнело — сразу в люльки. Ведь ребята по-легкому рубят деньги на красной икре!..

Подъём как обычно — с рассветом. Снова Юрок с Кольком опередили Тимоху: сидят, чай пьют. И как-то виновато, исподтишка посматривают на хозяина стойбища. Что они могли такого натворить ночью? Ага, в навесе над костром круглая дырка диаметром сантиметров в сорок.

— Я же предупреждал вас: не кочегарить костер от души! Сколько раз повторять, что от большого огня теплей не будет?!

— Да это Юрок ночью лишка дров подкинул. Я себе вон, телогрейку сжёг, — Колёк снял с костровой перекладины телогрейку и показал дырень на спине.

— Тимоха, я немного дров положил — как обычно, а они как пыхнули, что порох! Там смолы много было. Смотрю: Колёк задымился, давай его будить, а он меня посылает!

— А я не понял, Курей кричит: «Горишь!» — Да пошёл ты, говорю, на, со своими шутками. И вдруг спине так жарко стало! А Юрок как ужаленный носится вокруг костра!

— Рубаха твоя, Тимоха, подгорела, но я тебе дам рубаху, у меня есть запасная.

— Да пошёл ты к чёрту со своей рубахой! Я же отложил в сторону комлевые чурки, там было полно смоляных карманов. Ведь говорил, что эти дрова на тузлук!.. Так, а где трусы мои?

— Я не видел трусов.

— Юрок, а по-моему, трусы висели. Значит, сгорели незаметно! Трико мы спасли. С тебя, Юрик, телогрейка, трусы и рубашка! В десятикратном размере.

— Колёк, а зачем тебе десять телогреек?

— Пригодятся, а вдруг ещё будут дрова со смоляными карманами?

— Юрок, у меня в двадцать лет были дрова двух категорий: сырые и сухие. А тебе уже четвертый десяток идет, но у тебя так и остались только сухие и сырые дрова.

— Тимоха, ну, я ведь в тайге никогда не жил.

— Так значит, слушай, что говорят, учись. На меня блажь напала, и я решил понравившиеся мне чурки пустить на тузлук.

— Да я это как-то мимо ушей пропустил.

— А я слышал, — Тимоха говорил, — но тоже не придал этому значения.

Завтракали ухой (жареную мальму вчера съели). Ребята пошли на речку, Мурка с ними пошла.

Тимоха попил ещё чаю. Ну, что, — нужно преступать к переработке. Сначала в свой рюкзак вставил пропиленовый мешок, в него — новый вкладыш. Икру со стечек — в мерное ведро, а затем пересыпал в рюкзак: получилось почти восемнадцать литров. Грохотку обтёр горячим парафином, на чурбак тазик, на него грохотку. Слева ведро с икрой, справа ведро для отходов. Сел на другой чурбак, принялся грохотать.

Не понял: над обрывом в зеленке торчит белая морда. Хитрая Муська! Пошла с ребятами, наверное, дошла до речки, — «Так, а где хозяин? Ну, вы идите, а я пошла обратно!»…

Работа спорится. После засолки первой партии попил чая. Снова на грохотку, солнышко поднимается. Над стечками с икрой, накрытыми марлями, крутится мухата и ос полно. Осы кругом крутятся, проносятся в десяти сантиметрах от лица: они охотятся, мух ловят.

На стенке ведра для отходов, почти у самого верха, прилип кусочек рыбьей печени. В икре хватает кусочков печёнки, есть и цельна печень! Одна оса пристроилась к этому кусочку. Парниша грохочет икру и наблюдает за осой. На сбрасываемые в ведро отходы насекомое не реагирует. Кусочек потихоньку тает, уменьшается, а оса не увеличивается! Кусочек печенки по размерам минимум в три раза больше осы!

Так вот, пока грохотал двадцать литров, оса умяла, схарчила этот кисочек и улетела! Вот это жрёт, вот это аппетит! — Тимохе завидно стало. Это для него махонький кусочек печени. Для осы это даже не огромный кусок, а — гора рыбьей печени!..

До обеда справился с работой. — Да уж! И снова вспоминает Десну, в который раз костерит Васька, специалиста-икорщика.

Завёл костер, повесил два ведра под тузлук, вскипятил чайник. Запарил куксы, вприкуску с икрой пообедал. Перекурил это дело. Чем бы заняться? — Отдыхай! А он и не устал. Ножовку в руки — свалил очередную сухостоину. Потихоньку раскидывает на чурки. Мурка сорвалась с обрыва, без всякого «Гав!» рванула по тропе. Значит, напарники на подходе. Через десять минут появились. Парниша сразу принялся грохотать икру. Ребята попили чая, стали кушать готовить. Они сегодня уху на речке не варили, только чай пили.

Колек принёс шампиньонов, так что меню — как и вчера: уха с брюшков, заместо картошки шампиньоны, жареная мальма. Колёк рыбу жарит. — Тимоха только рис поставил, он занят. До вечера переработал всю икру.

Два рюкзака стоят в тенёчке, загруженные по двадцать пять литров. В третьем рюкзаке — семнадцать литров. Отходов вышло всего тринадцать литров. С сегодняшней, со свежей икры вообще мало отходов. Эту икру буду мерить завтра, — пусть ночь стекает. Получится небольшой перебор.

В этот раз Тимоха первый проснулся. Светает, растолкал напарников. Попили чая.

Принялись грузиться икрой. Кольку тоже в вещмешок вставили пропиленовый мешок, а в него вкладыш. Теперь он может взять на горб и срок литров икры. Точней, мешок позволит взять сорок литров, — Колек не захочет брать столько икры. И так много: на каждого вышло по двадцать восемь литров. Разогрели уху, прибрались, все разложили по полкам.