Читать книгу "Президент Линкольн. Охотник на вампиров - Сет Грэм-Смит"

Южане не без причины ждали поражения. Ричмонд уже несколько месяцев находился в окружении. Атланта (сердце южной промышленности) была захвачена. По всей Конфедерации десятки тысяч освобожденных рабов прорывались к северу, попутно уничтожая сельское хозяйство и вынуждая вампиров Юга рыскать в поисках легкой добычи. В результате «призраки», которых раньше так боялись войска Союза, перестали нападать на солдат. К тому времени, как Эйб 4 марта 1865 года во второй раз прошел инаугурацию, война уже почти завершилась.

«Не испытывая ни к кому злобы, с милосердием ко всем, с непоколебимой верой в правое дело, как Господь учит нас отделять правое от неправого, приложим же все усилия, чтобы окончить начатое: перевязать раны нации, позаботиться о тех, кто принял битву, и о вдовах их, и о сиротах. Сделаем же все, чтобы достичь мира и сохранить его — справедливым и долгим — среди нас самих и среди всех наций».

В шествии, которое последовало за речью президента, принял участие батальон чернокожих солдат.

Я смотрел, как они маршируют, и растрогался до слез. Солдаты отдавали честь, и в каждом лице мне чудился безымянный искатель справедливости. Мне виделась маленькая девочка, которая проезжала по Старой камберлендской дороге столько лет назад. Каждое лицо являло мне былые муки и обещание грядущего.

* * *

Армия генерала Роберта Э. Ли сдалась 9 апреля 1865 года. Гражданская война закончилась. На следующий день Эйб получил известие, написанное знакомым почерком.

Авраам,

прошу тебя позабыть вражду и прочитать мои поздравления.

С радостью сообщаю, что наши враги покидают страну. Некоторые возвращаются в Европу, некоторые едут в Южную Америку и на Восток, где они вряд ли попадутся охотнику. Они заглянули в грядущее, Авраам, и увидели, что Америка навсегда останется страной живых. За четыре долгих года ты совершенно оправдал свое имя и стал «отцом народов». И, в полном соответствии с твоим именем, Господь потребовал от тебя немыслимых жертв. Но ты блестяще выдержал все испытания. Ты подарил благословенное будущее своим современникам и тем, кому еще предстоит жить на этой земле.

Она гордилась бы тобой.

Всегда твой,

Г.

В детстве Эйб поклялся «убить всех вампиров в Америке». Задача оказалась непосильной, но он старался как мог: выгнал самых отвратительных из них вон из Америки. Но один вампир не пожелал уехать. Он верил, что мечта о стране бессмертных созданий может претвориться в жизнь — если только Авраам Линкольн умрет.

Вампира звали Джон Уилкс Бут.

Глава 13

Так всегда будет с тиранами

Я оставляю вас, зная: огонь свободы будет пылать в ваших сердцах, пока не исчезнет всякое сомнение в том, что все люди созданы свободными и равными.

Линкольн, речь в Чикаго, штат Иллинойс

10 июля 1858 г.

I

Двенадцатого апреля 1865 года через лужайку возле Белого дома двигался незнакомец — прямо к колоннам Южного портика, где в ясные весенние дни на балконе третьего этажа частенько появлялся сам президент. Мужчина шел быстро, в руках он нес небольшой кожаный портфель. Закон об учреждении Секретной службы лежал в ту среду на столе у Линкольна. Там он останется до самой его смерти.

Без трех минут четыре незнакомец вошел в Белый дом и представился одному из дворецких:

— Меня зовут Джошуа Спид. Я хотел бы видеть президента.

Жизнь, проведенная в боях, не пощадила Эйба. После смерти Уилли Линкольн все больше слабел. Он сделался мрачным, потерял уверенность. Морщины на лице казались все глубже, а под глазами набрякли мешки, из-за чего президент всегда выглядел изможденным. Мэри пребывала в депрессии, а в редкие периоды оживления употребляла свою нервную энергию на перестановку мебели или сеансы «связи» с любимыми сыновьями, Эдди и Уилли. Эйб ограничил общение с женой обменом дежурными любезностями. Между 3 и 5 апреля, по пути в павшую столицу Конфедерации, Ричмонд, президент записал на полях в дневнике такое стихотворение:

Мне опять,

как встарь, близка

подруга давняя,

тоска.

Авраам хотел развеяться, с кем-нибудь поговорить, а потому пригласил старого друга и бывшего охотника на вампиров провести вечер в Белом доме. Когда доложили о приезде Спида, президент прервал совещание и поспешно прошел в гостиную. После гибели Линкольна Джошуа вспоминал о той встрече в письме к соратнику, Уильяму Сьюарду:

Президент положил правую руку мне на плечо, я обернулся, и мы замерли. Полагаю, на моем лице он прочел удивление и скорбь. Я смотрел на него и видел слабость, которой прежде за ним не водилось. Плечистого великана, способного разрубить вампира пополам, больше не было. Я не видел радости в его глазах, не видел уверенности. Передо мной стоял согбенный, сухопарый, болезненно бледный джентльмен. Линкольн выглядел лет на двадцать старше, чем ему полагалось.

«Дорогой мой Спид!» — воскликнул он и заключил меня в объятия.

Охотники отужинали вдвоем. Мэри пожаловалась на головную боль и легла в постель. После трапезы они ушли в кабинет Эйба, где просидели до утра, посмеиваясь и вспоминая былые дни так запросто, будто снова оказались в спрингфилдской комнатушке над магазином. Друзья говорили об охоте, о войне, о вампирах, улепетывающих из страны. Кроме того, они беседовали о повседневных мелочах: о семье, о работе, о чуде фотографии.

Все было так, как я мечтал. Мои беды остались где-то далеко, сердце успокоилось, и я вновь ощутил себя самим собой, пусть даже всего на несколько часов.

В какой-то момент, уже за полночь, Эйб, рассмешив Спида бесчисленными шутками, рассказал ему про сон. Про кошмар, который возвращался уже несколько ночей подряд. Авраам даже записал его в дневнике, чтобы не забыть:

Вокруг стояла мертвая тишина. Потом я услышал сдавленные всхлипы, как будто плакала целая толпа. Я встал с постели и направился вниз. Там раздавались те же всхлипы, но скорбящих не было видно. Я блуждал из комнаты в комнату: вокруг не было ни души, но повсюду меня встречал безутешный плач. Я растерялся и встревожился. Что это означает? Я шел все дальше, пока наконец не добрался до Восточного зала. Там меня поджидало нечто чудовищное и неожиданное. Передо мной возвышался катафалк, на котором покоилось тело в погребальных одеждах. Вокруг стояли часовые. В зале собралась целая толпа: одни со скорбью смотрели на покойника (лицо у него было закрыто), другие рыдали.

«Кто скончался в Белом доме?» — спросил я у одного из солдат.

«Президент, — ответил он. — Его убили».

Толпа горестно взвыла. Я проснулся.

Больше той ночью уснуть мне не удалось.

II

Джон Уилкс Бут ненавидел солнце. Свет раздражал его кожу, слепил глаза. На солнце круглые, розовощекие лица хвастливых северян делались невыносимыми. Солдаты проходили по улице, болтали о победах Союза, праздновали окончание «мятежа». Вы понятия не имеете, за что шла война. Двадцатишестилетний молодой человек всегда любил тьму, даже до того, как сделался ее слугой. Театр с самого начала был его домом. Плетеная тесьма, бархатные занавеси. Мягкий свет газовых ламп. Театр стал центром его жизни, и именно в театр Бут зашел перед полуднем, чтобы забрать свою корреспонденцию. Он ждал восхищенных писем от поклонников, быть может, от тех, кому посчастливилось увидеть, как он блистал в Нью-Йорке в роли Марка Антония или как на этих самых подмостках играл свою недавнюю роль — Пескару в «Отступнике».