Читать книгу "Беглец из Кандагара - Александр Холин"

Пока сержант связывался с рядовыми и передавал им приказ об отмене операции, полковник Бурякин в сопровождении шофёра не спеша двинулся к выходу из ущелья. Юрий Михайлович прекрасно понял, кто угнал у них «газик», но не собирался сообщать об этом даже Семёну Сёмину. Легенду исчезновения беглеца он уже придумал, и проверять никто ничего не станет на фоне грядущего разбирательства об утайке «народного достояния» в руководящих структурах и в кураторском надзоре КГБ. Во сколько будет оценен клад, Юрий Михайлович не подозревал, но знал, что под журналистским освещением это прозвучит как находка века.

— Что ж, пусть будет находка века, — пробормотал Бурякин.

— Вы что-то сказали, товарищ полковник? — оглянулся шофёр. — Вы это мне, я не ослышался?

— Просто размышляю, сможем ли мы до вечера добраться хоть до какого-нибудь жилья. А то ночи здесь, в высокогорье, довольно холодные.

— Сможем, Юрий Михайлович, — убеждённо кивнул догнавший их сержант. — Наш шофёр Салимбеков родом из этих мест и говорит, что скоро можно свернуть на горную тропу, чтобы вдвое сократить путь. Тогда завтра к вечеру мы будем уже в нашей части. Правда, Амиран?

Шофёр молча кивнул.

Сержант Сёмин оказался почти прав, за одним лишь исключением: добрались они до погранзаставы только через четверо суток. Конечно, не мешало бы вызвать машину по рации, но в этих местах радиосвязь работала отвратительно. Может, виной всему было высокогорье, может, энергетика «белого пятна», похожая на выкрутасы Бермудского треугольника, кто знает?! Реально связаться можно было только на довольно близком расстоянии. Так что пограничникам пришлось действительно отмерить не один десяток километров по горным тропам, прежде чем диспетчер части услышал их, и на выручку им была выслана машина.

В части всё обошлось пока что без лишних эксцессов с замполитом. Вероятно, он с нетерпением ожидал надвигавшейся на заставу революции с последующей сменой внутреннего правительства. Может, даже выдвижения его самого в руководящий аппарат со значительным повышением в чине. Что ни говори, а об этом мечтают все военные. Недаром же со времён Суворова в России прижилась пословица: плох тот генерал, что солдатом не побывал, и плох тот солдат, что не мечтает стать генералом. Пословица эта была для майора Деева сначала более чем нарицательной, но в данное время вдруг превратилась в почти осуществимую со всеми положительными ожидаемыми результатами. Значит, глуп тот человек, кто отказывается от идущей в руки удачи!

Так думал замполит Деев или не так — неизвестно. Только все его действия говорили сами за себя. Бурякин пытался не зацикливаться на действиях замполита и не мешать его продвижению по служебной лестнице — свинья грязь всегда найдёт, как её ни отмывай. Но вот на остров всё же съездить не мешало бы. Тем более что в недалёком будущем такая поездка для полковника будет уже невозможной. К тому же необходимо было поделиться с рейхсминистром мыслями о вторичном путешествии в ущелье Джиланды, о сданном замполитом неделимом кладе государству, об угнанной машине… да мало ли ещё о чём!

На этот раз путь на остров показался полковнику гораздо короче. Вероятно, оттого, что мысли постоянно были заняты происшедшими в последнее время переменами, которые грозили вылиться в непредсказуемые последствия.

На острове было, как всегда, тихо и спокойно. Но на понтонной пристани дежуривший там заключённый сообщил, что рейхсминистр Рудольф Гесс ожидает приезда начальника погранзаставы в лаборатории и что он, дежурный, готов проводить к нему гостя.

Полковник Бурякин отмахнулся:

— Нет-нет, не беспокойтесь. Мы с сержантом Сёминым не заблудимся.

С этими словами полковник и его спутник двинулись по тропинке, убегавшей к урману, а оттуда — поднимавшейся ко входу в подземную лабораторию.

— Юрий Михайлович, — решил уточнить сержант, — может, мне не ходить с вами? Может, я помешаю решить вам какие-то важные вопросы или же Гесс, этот великий ум Третьего рейха, откажется отвечать при мне?

— Это уже не суть важно, Сеня, — успокоил его полковник. — Я к нашему содружеству давно уже привык. Более того, тебе известны такие факты моей биографии, за которые тебя пора бы уже расстрелять. Так что можешь спокойно присутствовать. Может, даже помощь твоя понадобится. Не откажешься?

— Конечно, нет, Юрий Михайлович!

Пока они поднимались по тропинке на сопку, командир посвятил сержанта в структуру изобретения Гесса.

— Жаль будет, если всё здесь погибнет, — покачал головой полковник. — Ведь Гесс уже знает время своего перехода в иной мир, а структурой путешествия по страницам прошлого, будущего и настоящего лаборанты рейхсминистра ещё не владеют. По крайней мере, мне так показалось, потому что там перед каждым поставлена определённая задача. В воссоединении всех параметров и включении рун в работу Гессу помогает только один человек. Однако и он не до конца владеет ситуацией. Видимо, для этого необходим соответствующий внутренний настрой человеческого организма и психологического состояния души. Ведь даже в Средние века, когда практическая магия была одной из ведущих наук, ею могли заниматься далеко не все.

Военные уже почти дошли до домика, где был вход в подземную лабораторию, как дверь открылась и навстречу им вышел сам рейхсминистр. Как всегда в таких случаях, он был одет в военную форму, но без знаков различия и портупеи. Гесс выкинул вперёд руку, встречая гостей всегдашним фашистским приветствием, а полковник с сержантом просто козырнули в ответ.

— Я знал, что вернётесь, господин Бурякин, — улыбнулся рейхсминистр. — Вы — наш человек до мозга костей. Может быть, вы этого пока ещё не осознаёте или не совсем понимаете, но чувствуете, что здесь можно найти выход почти из любой сложной ситуации.

— Именно так, — согласился Юрий Михайлович. — Я готов рассказать, что со мной произошло, если это необходимо, и обсудить дальнейший план действий.

— Он у вас уже разработан?

— Если честно, то ничего существенного, — признался полковник. — В голове бродят какие-то мысли, но все довольно сумбурного характера, типа «хорошо было бы, если бы…», и так далее.

— Да, я вас понимаю, — снова улыбнулся Рудольф Гесс. — Но, как говорится, безвыходных ситуаций не существует. Пойдёмте в лабораторию, там продолжим наше знакомство и обсудим текущие вопросы.

Все трое начали спускаться по лестнице вниз. В этот раз они прошли по другому коридору, и попали в подземный грот гораздо больших размеров. Потолок грота был утыкан цепочками флуоресцентных грибов, так что света хватало. Но полковника и сержанта удивила высившаяся на полу в центре зала настоящая морская раковина. Причём эта раковина тоже была довольно больших размеров, и у Юрия Михайловича сразу мелькнула сакральная мысль о глобализме Третьего рейха. Хотя фундаментальным глобализмом в свою очередь переболела и Советская Россия. Видимо, Гесс тоже частично страдал этой болезнью.

Экстравагантная раковина располагалась в центре нарисованной на полу пентаграммы. И всё это было заключено в двоичное кольцо, между стенками которого по часовой стрелке были написаны пять имён: Халлия, Баллатер, Солузен, Беллони и Халли. Все имена в двойном круге разделяли символические знаки Тетраскеле, античной свастики.