Читать книгу "Privatизерша - Макс Нарышкин"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сунув руку в карман, он выхватил его и, одной рукой удерживая голову ребенка, протянул той, с которой прибыл в это родильное отделение.
— Я не знаю, где вы возьмете водку. Но если нож не будет промыт спиртом, я не отвечаю за жизнь этих двоих!
— Виски подойдет? — раздалось из-за руля.
— Естественно — виски! — разозлился он. — Мы же не простой домохозяйке родовспоможение делаем!
Головка появилась и зафиксировалась. Он знал, что в этот момент натяжение ткани максимально-критическое и при следующей потуге может без труда образоваться разрыв. Может, пацаны впереди найдут еще и полметра кетгута с кривой иглой?.. Чем шить в случае разрыва, он не знал.
— Давай, милая! — попросил он, удивляясь тому, как привычно звучит его голос. — Еще немного! Еще чуть-чуть — и будешь молодцом!.. Из аптечки — все бинты, которые там есть! Выберись на улицу и собери бинты и зеленку у всех, кто даст! Сейчас! Немедленно!.. Нашатырь и вату!
Когда показалось одно плечико, он чуть не взвыл от радости. Разрыва могло теперь и не быть. Показалось второе…
Все! Ребенок появился едва ли на треть, но он знал наверняка — все!..
Немыслимо!..
Первородящая родила за четверть часа… Не за сорок минут, а за четверть часа…
— Куда же ты так торопился? — смеясь, говорил он, вынимая изо рта и носа малыша слизь и стряхивая ее на пол. — Кто же тебя так ждет здесь, а?.. Нож!
Перерезав пуповину, он немедленно стянул ее скрученным бинтом. Он стягивал ее, оскалившись, как волк. Приняв бинты, он вытер лицо ребенка и положил на грудь матери.
— Будет очень хорошо, если он сейчас попробует молозива, — мягко произнес он и попросил служанку полить ему на руки виски. Уже вытирая ладони бинтами, он потрогал плачущую роженицу за щеку и сказал: — Вы начинаете налаживать между собой внешний контакт… Постарайтесь его не разочаровать…
— Его?.. — одними губами прошептала женщина и задохнулась от слез.
— Конечно. Это же мальчик. — Он обернулся к служанке. — Важно сейчас позвонить ее мужу… ну, или кто там отец… Ей сейчас необходимо его участие. А значит, и ребенку… А вот и вертолет. — И никто не успел открыть рта, как он пробрался сначала в передний отсек машины, а после через окно выбрался наружу.
— Постойте, доктор! — не своим голосом закричала женщина. — Оставьте свои координаты!..
«Этого еще не хватало, дура», — пронеслось в его голове, и он, добравшись до своей машины, с удовлетворением стал наблюдать за тем, как в полукилометре впереди него над потоком машин зависла «вертушка» спасателей…
Теперь я понимаю, чем эти дни занимался в Москве Морозов. Удивительное дело: я сам проводил его в Шереметьево, и мы даже пили за его и мое здоровье. Вот так живешь, скучаешь о редко навещающих тебя дружках, а потом узнаешь о них такое, от чего становишься бледным и нездоровым на вид.
Добравшись до Марьина, я вынул трубку и позвонил Чуеву. Он вышел возбужденный, нервный, у меня вообще сложилось впечатление, что он накатил. Причем сильно. Однако, когда он уселся в машину, спиртным не потянуло.
— Ты куда исчез в тот день?! — начал он с претензией.
— У меня были дела, — объяснил я, — и потом, как бывший врач, я понял, что если сейчас не окажусь в больнице, мне крышка.
— Как нога?
— Народная медицина, — пошевелив коленом, я дал ему понять, что еще поживу. — Нужно поговорить. Без твоей охраны, черт бы ее побрал. Выпить хочешь?
— У меня есть повод.
— Вот и отлично. — Я включил передачу. — Я знаю укромное местечко неподалеку.
Когда мы вышли и он стал озираться в поисках того укромного места, где можно было выпить, я вытянул из-под левой подмышки пистолет и, не глядя на Арта, стал прикручивать к нему прибор для бесшумной стрельбы.
— Что… это значит? — хрипло спросил он.
— Я должен тебя убить, Артур, — объяснил я, продолжая смотреть не на него, а на вкручиваемый глушитель.
— Ты сошел с ума?
— Нет. Только не беги. Я не хотел бы устраивать здесь сафари… Заказ на тебя я получил полгода назад. Твое существование кому-то пришлось не по нраву. Я так думаю, что ты насолил людям, знающим тебя давно.
Он стиснул зубы — это было нетрудно угадать по скрипу, и я наконец-то поднял на него взгляд.
— Морозов… — прошептал он.
— Так уж получилось, что мы оба знаем его давно. Я чуть дольше. Он только что поднялся в воздух в «Боинге». Не знаю, кто мне заплатил аванс, он или другой. Ни один из жаждущих смерти не видел меня в лицо. Я принимаю заказы в Сети. Это или Морозов, или… Яковенко. Так ты его, кажется, называл? В общем, неважно. Прощения я просить не буду, ибо работа у меня такая… — подняв пистолет, я прицелился ему в сердце.
Когда он упадет, я подойду и выстрелю ему в голову.
— Возьми все, что у меня есть, — вдруг взмолился он. — Забери деньги, машины, компанию, забери все…
— Я думал, жизнь твоя стоит копейку и всякий желающий может взять ее.
Он судорожно сглотнул слюну.
— Ты не понимаешь…
Я прицелился, и палец на крючке двинулся назад.
— Ты не понимаешь, Игорь… У меня родился сын.
— Это происходит не так редко. Извини, что не поздравляю, с моей стороны это выглядело бы свинством.
— Ты не понимаешь… Он родился сегодня.
Его нужно побыстрее убивать. Я первый раз разговариваю с заказанным. С каждым из предыдущих, чтобы избежать контакта с охраной, я входил в похожие дружеские отношения и, когда доверие ко мне перерастало в любовь, нажимал на спусковой крючок. Я был чересчур дружен с мертвецами на глазах у всех, чтобы оказаться в круге подозреваемых. Но с этим я говорю, поскольку впервые спас жизнь ему и его жене. А что делать? Иногда приходится зарабатывать алиби, рискуя жизнью. Это куда выгоднее, чем подбегать к машине, окруженной охраной, и стрелять как в Боснии.
Я увидел слезы. Ветром глаза надуло? Но ветра нет.
— Он… полчаса назад родился… В пробке…
Я стоял и упирал в него пистолет.
— Я не могу умереть, не увидев его… Как же ты меня не понимаешь…
Сантименты, сантименты… Боже мой, у каждого из них своя причина не умирать!
Ухватив рукоятку поудобнее, я трижды нажал на спусковой крючок.
Стоя в ванной и намыливая руки, я смотрел в зеркало. В углу за моей спиной лежала моя голубая рубашка. Она была по локоть черна. Засохшая кровь жены Арта, как напоминание о несостоявшейся дружбе, — я не сводил глаз с рубашки.
Рита хотела жить, чтобы любить Арта. Он хотел жить, чтобы увидеть сына. Сын тоже хочет жить. Он еще не понимает этого, но я видел, с каким усердием он выбирался из мамы в этот мир. Этот своего не упустит. Он похож на своих родителей и, верно, будет любить их страстно. Ведь страсть и умение жить с этой страстью передается с генами.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Privatизерша - Макс Нарышкин», после закрытия браузера.