Читать книгу "Летний сад - Дмитрий Вересов"

Случайная истерика автомобильного клаксона прервала воспоминания Кроу. Сэр Арчибальд посмотрел на часы. До встречи оставалось еще целых полтора часа, а четкого плана действий как не было, так и нет. Блефовать с посредником он не собирается – это недостойно джентльмена, да и по-человечески недальновидно. Что интересует русских в Курбатове? Он сам или вывезенные им деньги? Согласятся ли они передать информацию о провале Джейн, если Курбатов окажется на Западе без прикрытия английской разведки? Какое-то смутное и тревожное чувство принудило его ускорить шаг и покинуть Бейсуотерское шоссе. Незаметно он оказался здесь, возле мраморной арки, и, для того чтобы двигаться в нужном направлении, ему было необходимо пройти по Парк-Лейн в сторону Пикадилли, повернуть направо к Веллингтон-плейс и Конститьюшн-хилл, а затем проследовать к Мэйлу мимо Букингемского дворца.

Осилив сложную трассу намеченного маршрута, сэр Арчибальд направился к Темзе. До него уже доносился запах соли и илистой маслянистой грязи, смешанный с выхлопными газами автомобилей. Упорядоченные мысли покинули его, и разведчик Ее Величества, отбросив тщетные попытки найти красивое решение проблемы, просто мерил шагами лондонские мостовые. Маршрут вывел его на Нортумберленд-авеню и, пройдя положенное, Кроу повернул к реке. В опустившихся на город сумерках было что-то театральное, нарочито и неожиданно ноябрьское: небо, нависшее над головой, было сердитым, как называют его шотландцы, и темнота быстро затягивала окружающий город-ской пейзаж. Серебристые вспышки автомобильных фар на Хангерфордском мосту мелькали непрерывно, одна за другой. Кроу вышел на набережную Виктории, свернул налево. Достигнув Замковой лестницы, остановился и, облокотившись о перила, начал разглядывать оживленную гладь реки. Он находился в месте, которое называлось Королевский плес. Этакий праздный наблюдатель за буксирами, толкающими баржи вверх и вниз по течению.

– Извините, – обратился к нему голос с заметным акцентом, – вы, случайно, не обратили внимания: не пробегал ли тут карликовый пинчер в красной шлейке?

– Послушайте, Рару, это экспромт или заимствование из какой-нибудь оперетки?

– Не обижайтесь, сэр Арчибальд. Так действует ваша погода на мою натуру. Не хватает солнца, красок, экспрессии.

– А у вашего Чаушеску, надо понимать, всего этого добра в изрядных количествах припасено?

Румын облокотился на перила рядом с Кроу. Широкая улыбка, открывающая безупречно белоснежные зубы, не сходила с его смуглого лица.

– Эх, дорогой Кроу! Если бы вы только представляли себе румынское лето! Бухарест, утопающий в зелени, наливающийся солнечным светом виноград Тарнавы и освежающую прохладу Трансильванских Альп!

– По которым бродит неприкаянный граф Дракула, – мрачно перебил собеседника Кроу.

– Господарь Влад если где и бродит, то только по съемочным площадкам ваших друзей-американцев, дорогой Арчибальд. И раз уж речь зашла о них, держите. – Рару достал из кармана небольшой конверт.

– Что здесь?

– Всего лишь фотография, но говорящая понимающему человеку о многом.

Сэр Арчибальд нерешительно повертел конверт в руках.

– Что-то не так, сэр?

– Видите ли, Рару… Мне нет нужды вводить вас в заблуждение. Но изменившиеся обстоятельства не оставляют мне возможности выполнять обязательства, которые открываются после моего ознакомления с содержимым этого конверта. Мне очень жаль, дорогой Рару, но получается, что я совершенно зря беспокоил и вас, и себя.

– Неужели господин Курбатов стал ценным приобретением для английского правительства?

– Мы не станем это обсуждать, дорогой Рару. Если это в какой-то степени сможет утешить вас и извинить меня, то считайте, что личный интерес Арчибальда Кроу вошел в противоречие с интересами короны и нации. Можете так и передать своему московскому другу.

– Нечто подобное допускалось изначально. Поэтому мои полномочия позволяют… – Рару решительно взял конверт из рук англичанина и столь же энергичным жестом профессионального фокусника извлек из конверта фотоснимок. В неверных огнях лондонского вечера глянцевая поверхность сверкнула, как драгоценность сомнительного качества. – Узнаете, сэр Арчибальд?

Одного мимолетного взгляда было достаточно. Все подозрения и сомнения, что в течение последних трех лет отравляли покой его души, разом получили почти документальное подтверждение. «Почти»… Кроу был профессиональным разведчиком и прекрасно понимал, насколько выгодно «красным» вбить клин между англичанами и американцами. Тем более, что запечатленный на снимке мистер Болтон являлся для него не совсем посторонним человеком. Но сейчас важным было не откровение сделанного где-то на Востоке снимка, а сам факт снисходительной щедрости, с которой русские руками Рару подставляли Болтона.

– Вы правильно оценили мои слова, Рару? Я не считаю себя обязанным выполнять какие-либо обещания, связанные с Курбатовым…

– Этого совершенно не требуется, сэр Арчибальд. Считайте, что это просто жест доброй воли.

Кроу задумчиво посмотрел на реку. Мимо Королевского плеса проходила древняя на вид крутобокая баржа с голландским торговым флагом на корме. По палубе, заливаясь тонким лаем, метался карликовый пинчер в еле различимой с берега, но, несомненно, алой шлейке. Сэр Арчибальд усмехнулся:

– Не ваша ли пропажа, Рару?

Румын звонко цокнул языком:

– Что наша жизнь, дорогой Кроу? Череда бесконечных совпадений и парадоксальных случайностей.

– А жизнь этого песика? Что вы скажете о ней?

– А что особенного можно сказать о собачьей жизни?

* * *

Требовательный сигнал будильника возвестил о наступлении очередного английского утра. Джейн с трудом открыла глаза. Наступивший день встретил ее косой серебряной сеткой дождя. Живое полотно из капель завесило снаружи окна квартиры, а тихий ритм, отбиваемый теми же каплями, навевал непроизвольную дремоту.

Это был первый лондонский дождь после возвращения Джейн из России. Она улыбнулась и вспомнила себя, прежнюю Джейн Болтон. Дисциплинированную резвушку, покидавшую уютную и теплую постель по первому требованию механического Цербера, маленького и стойкого солдатика из рода Глазго-Фаррагутов, искренне верившего в необходимость строгого соблюдения режима с самого раннего детства. Так было заведено в пыльном викторианском позавчера, так продолжается в приличных домах и по сей день… Джейн хмыкнула, на мгновение открыла глаза и обвела взглядом комнату. Смешанная обстановка: колониальная мебель красного дерева и модные шведские трансформеры из полиэфира, фарфоровая антикварная мелочь и космический на вид автоответчик, электрическая печатная машинка и футуристическая настольная лампа никак не подходили девушке, воспитанной в лучших традициях. Слишком быстро меняется жизнь, и человек пытается изменяться вместе с ней. Раньше… При чем тут раньше?! Теперь! Теперь умудренная непродолжительным, но серьезным жизненным опытом Джейн Болтон не торопится покидать тепло одинокой постели, пусть хоть все королевские службы мира в нетерпении ожидают ее присутствия! Она будет слушать музыку дождя, грустить о вещах, известных только ей одной, и никуда, совершенно никуда не будет торопиться!