Читать книгу "Вкус страсти - Дженнифер Блейк"

— Ну уж нет! — Графиня топнула ногой. — Я настаиваю на том, чтобы мы продолжили путь.

Отвечая ей, Дэвид по-прежнему смотрел в глаза Маргариты.

— Вы и граф можете продолжать, если вам так угодно. А мы с леди Маргаритой сопроводим Астрид обратно.

— Bene, — подхватил Оливер. — Я с вами.

Разговор продолжался еще какое-то время в том же духе, пока наконец графиня Селестина не вскинула руки:

— Очень хорошо! Я глубоко разочарована, но мы все возвращаемся.

Они сели на лошадей и вернулись на лесную тропу, но на сей раз впереди ехали Дэвид и Маргарита. За ними следовали граф и графиня, а замыкающими были Астрид и Оливер.

Внутри у Маргариты все пело от радости. С каждой остающейся позади милей она постепенно освобождалась от страха. Она едва сдерживалась, чтобы не пришпорить лошадь, заставив ее сорваться в галоп и помчаться по тропе назад, под укрытие крепости. Она привстала на единственном стремени дамского седла, вглядываясь вперед, надеясь увидеть каменные стены, возвышающиеся над деревьями, а над ними — трепещущий на ветру вымпел Дэвида, на котором изображена стилизованная зеленая корона на светло-голубом фоне.

Она покосилась на Дэвида, ехавшего рядом. Вид у него был настороженный и мрачный. Улыбка у нее получилась неуверенной, но сдержать ее она не могла, да и не пыталась. Давным-давно они скакали во весь опор по лугам и полям, через ручьи и леса, где опадавшая сотни лет листва приглушала стук копыт их коней. Какими же они были безрассудными и как радовались жизни! Это были замечательные воспоминания.

Дэвид повернул голову и встретился с ней взглядом. В его глазах читался осторожный вопрос.

— Кто первым доскачет до крепости! — крикнула она, бросая ему вызов, прозвучавший как перезвон колокольчиков.

Он хмыкнул, но, когда улыбнулся, его улыбка была такой же теплой, как когда-то.

— Согласен, — кивнул он и, пригнувшись к гриве коня, пришпорил его.

Его жеребец сорвался в галоп. Маргарита, не ожидавшая, что он так быстро согласится, замешкалась на несколько мгновений.

Стрела, просвистев, вонзилась в то место, где только что находился Дэвид. Ее иззубренный наконечник пробил плащ Маргариты, скользнул по ребрам и застрял в руке.

Она покачнулась, потеряв равновесие от сильного удара. От боли у нее перехватило дыхание. Шок и оглушающая нереальность оперенного древка, торчавшего из плаща, не дали крику боли сорваться с губ.

Другая стрела пролетела над ее головой и с громким щелчком впилась в ствол дерева возле нее. Новые стрелы летели перед ней и позади нее, разрезая листья и ветви. Кто-то закричал, а может быть, это заржала лошадь — Маргарита не могла сказать наверняка, так как ее лошадь, охваченная ужасом, встала на дыбы и забила передними ногами.

Раздался громкий, твердый приказ — это Дэвид, развернув коня, приближался под грохот копыт. Маргарита хотела уговорить его скакать в крепость, но не могла произнести и слова. Где-то позади нее зазвенела тетива лука Оливера, и он снова издал торжествующий вопль, как тогда, когда подстрелил оленя.

Перед ней мелькнул темный силуэт. Она вздрогнула, попыталась убрать лошадь с дороги, но рука ее не слушалась. Она уронила поводья и покачнулась в седле.

Внезапно ее талию обхватила стальная лента, и Маргариту выдернули из седла. Остатки воздуха вылетели из легких вмести со стоном, когда она врезалась в стену твердых мышц. Рука вспыхнула огнем и болью, через мгновение заболело плечо, потом — голова.

Даже плавая в море боли, она узнала аромат Дэвида. Его жар и сила окружили ее, хотя она не видела ничего, кроме красного тумана перед глазами. Когда жеребец сорвался с места, Маргарита погрузилась в темноту. Копыта других лошадей приглушенно грохотали вокруг, хотя было невозможно определить, кого они несли — друзей или врагов.

Маргарита ухватилась за Дэвида, вцепилась пальцами здоровой руки в толстую шерсть его камзола. Вцепилась с такой силой, словно не собиралась разжимать пальцы никогда.

* * *

Дэвид грязно ругался на нескольких языках, нависая над Маргаритой, защищая ее своим телом. Под камзолом у него была кольчуга, а у нее — нет. Он мог увернуться от пущенной в него стрелы, а она — нет.

Он считал, что опасность угрожает только ему, но ошибался. Он не знал, сколько мужчин прячется за деревьями, кто послал их и что они предпримут теперь. А он не мог думать, не мог предпринимать ответные меры, пока Маргарита не окажется в безопасности.

Дэвид подозревал, что стрела попала ей в плечо или руку, но уверенности у него не было, как и не было возможности проверить свое предположение. Может, стрела угодила ей в грудь, и теперь вместе с кровью из нее вытекает жизнь.

Он чувствовал теплую влагу на своем боку, и его охватило такое отчаяние, какого он никогда раньше не испытывал.

За ним следовал Оливер. Итальянец намотал на руку поводья пони Астрид и целился из лука во что-то позади них. Граф де Нев уже выбыл из игры: Дэвид видел, как он упал. Он понятия не имел, что случилось с графиней, но ему было на нее совершенно наплевать.

Засаду устроила она, или ее благородный супруг, или они вместе. Если Селестина сочла целесообразным присоединиться к нападавшим, что с того? Если она погибла, это даже лучше. Тогда ему не придется бросать обвинение в лицо ей или графу или объяснять, как он узнал, что они стоят за этим нападением. И, кстати, тогда ему не придется упоминать, какую роль во всем этом сыграла Маргарита.

Она пыталась предупредить его. Было ли причиной этому изменение взглядов или нечто большее, какой-то план или цель, которую он не мог определить? Но, что бы это ни было, она за все заплатила сполна. Он только молился, чтобы цена не оказалась слишком высокой.

Впереди замаячили очертания крепости. Дэвид влетел в ворота, намного опередив Астрид и Оливера. Остановив своего белого жеребца так резко, что огромное животное присело на задние ноги, Дэвид спрыгнул на землю. Он осторожно взял Маргариту на руки, а затем, спотыкаясь, начал подниматься по широким ступеням. Он не замедлил шаг в большом зале, не отреагировал на крики обступивших его мужчин, охваченных яростью и беспокойством. Не обращая внимания на то, с каким ревом кровь неслась по его венам, он гигантскими шагами направился в хозяйские покои и не остановился, пока не положил Маргариту на кровать.

Несколько долгих мгновений она лежала там, ужасно бледная и совершенно неподвижная. Наконец она медленно открыла глаза. Посмотрела на него, и в ее бархатных, темно-карих глаза засветились горе и боль. Дэвид не смог выдержать ее взгляда, боясь того, что еще он мог увидеть в нем или что она, возможно, обнаружит в его глазах.

Стрела, торчавшая в верхней части ее тела, натянув коричневую шерсть плаща, выглядела непристойно. Дэвид одним движением сбросил с себя латные рукавицы, вытащил из ножен обеденный нож и быстро разрезал ткань, начиная от дырки у стрелы. Затем рыцарь расстегнул тяжелый плащ и распахнул его.