Читать книгу "До встречи с тобой - Джоджо Мойес"

— Э-э-э… можно мне увидеть мистера Трейнора? — спросил мужчина, и я с подозрением приоткрыла дверь.

За время, проведенное мной в Гранта-хаусе, никто не навещал Уилла через черный ход.

— Впустите его, — сказал из-за спины Уилл. — Я попросил его приехать. Я продолжала стоять, и Уилл добавил: — Все в порядке, Кларк… это друг.

Мужчина переступил через порог и пожал мне руку.

— Майкл Лоулер, — сообщил он.

Он собирался сказать что-то еще, но Уилл вставил кресло между нами, успешно оборвав разговор.

— Мы будем в гостиной. Вы не могли бы приготовить кофе и оставить нас наедине?

— Э-э-э… хорошо.

Мистер Лоулер немного смущенно улыбнулся мне и проследовал за Уиллом в гостиную. Когда я через несколько минут вошла с подносом кофе, они обсуждали крикет. Беседа о подачах и пробежках продолжалась, пока у меня не осталось причин задерживаться.

Смахивая невидимые пылинки с юбки, я выпрямилась и сказала:

— Что ж, приятного аппетита.

— Спасибо, Луиза.

— Вы точно больше ничего не хотите? Печенья?

— Спасибо, Луиза.

Уилл редко называл меня Луизой. И никогда меня не прогонял.

Мистер Лоулер провел в доме почти час. Закончив хлопотать по хозяйству, я болталась на кухне, пытаясь набраться смелости, чтобы подслушивать. Не получилось. Я села, слопала два шоколадных печенья, погрызла ногти, прислушалась к тихому гулу мужских голосов и в пятнадцатый раз задумалась, почему Уилл попросил этого человека не входить через переднюю дверь.

Он не был похож на врача или консультанта. Он мог быть финансовым советником, но что-то мешало в это поверить. И определенно не выглядел как физиотерапевт, эрготерапевт[58]или диетолог — или кто угодно из сонма наемных работников, которые время от времени заходили и оценивали постоянно меняющиеся нужды Уилла. Их видно издалека. Они всегда выглядят усталыми, но очень оживлены и нарочито жизнерадостны. Они носят шерстяные вещи приглушенных цветов, практичную обувь и водят пыльные «универсалы», забитые папками и коробками с оборудованием. У мистера Лоулера был темно-синий «БМВ». Блестящая машина пятой серии не могла принадлежать местному чиновнику.

Наконец мистер Лоулер вышел. Он закрыл портфель и повесил пальто на руку. Он больше не выглядел смущенным.

Я вылетела в коридор.

— Вы не подскажете, где у вас туалет?

Я молча показала и топталась на месте, пока он не вернулся.

— Ладно. Это все на сегодня.

— Спасибо, Майкл. — Уилл не смотрел на меня. — Жду ответа.

— Я свяжусь с вами до конца этой недели, — пообещал мистер Лоулер.

— Лучше по электронной почте — пока, по крайней мере.

— Хорошо. Разумеется.

Я открыла заднюю дверь, чтобы выпустить его. Затем, когда Уилл вернулся в гостиную, вышла во двор и небрежно спросила:

— Далеко вам ехать?

Его одежда была прекрасно сшита, в покрое чувствовалась элегантность города, в плотности ткани — немалые деньги.

— К сожалению, в Лондон. И все же надеюсь, что в это время пробки не слишком большие.

Я пошла за ним. Солнце стояло высоко, и мне приходилось щуриться, чтобы разглядеть гостя.

— И… э-э-э… куда именно в Лондон?

— На Риджент-стрит.

— Ту самую Риджент-стрит? Неплохо.

— Да. Очень неплохо. Ладно. Спасибо за кофе, мисс…

— Кларк. Луиза Кларк.

Мистер Лоулер остановился и посмотрел на меня. Неужели догадался о моих жалких попытках выяснить, кто он такой?

— Да, мисс Кларк. — Профессиональная улыбка быстро вернулась на его лицо. — Большое спасибо.

Он осторожно поставил портфель на заднее сиденье, сел в машину и уехал.

Вечером по дороге домой к Патрику я заглянула в библиотеку. Я могла бы использовать его компьютер, но мне все еще казалось, что нужно спрашивать разрешения, а так было проще. Я села за терминал и напечатала: «Майкл Лоулер» и «Риджент-стрит, Лондон» в поисковой системе. «Знание — сила, Уилл», — мысленно произнесла я.

Нашлось 3290 ссылок. В первых трех говорилось, что на этой самой улице обитает «Майкл Лоулер, практикующий юрист, специалист по завещаниям и наследственным делам, поверенный». Я несколько минут смотрела на экран, затем снова набрала его имя, на этот раз в системе для поиска изображений, и вот он сидит в темном костюме за круглым столом — Майкл Лоулер, специалист по завещаниям и наследственным делам, тот самый человек, который провел час наедине с Уиллом.

В тот же вечер я за полтора часа переехала к Патрику — между временем, когда я закончила работу, а он отправился на тренировку. Я забрала все свои вещи, кроме кровати и новых жалюзи. Он приехал на машине, и мы запихали мои вещи в мешки. За две поездки мы перевезли к нему все, не считая школьных учебников на чердаке.

Мама плакала — она думала, что выжила меня из дома.

— Ради всего святого, милая! Ей давно пора переехать. Ей двадцать семь лет, — сказал папа.

— Она все равно моя крошка. — Она сунула мне в руки две формы с фруктовыми кексами и пакет чистящих средств.

Я не знала, что и сказать. Я даже не люблю фруктовые кексы.

Разместить мои пожитки в квартире Патрика оказалось на удивление легко. Своих у него практически не было, а я мало что накопила за годы, проведенные в каморке. Единственное, из-за чего мы поссорились, — моя коллекция компакт-дисков, которую, оказывается, нужно было снабдить наклейками и расставить в алфавитном порядке, прежде чем объединять с его коллекцией.

— Чувствуй себя как дома, — без конца повторял он, словно я была гостьей.

Мы нервничали и испытывали странную неловкость, как на первом свидании. Когда я разбирала вещи, Патрик принес мне чай и сказал: «Хочешь, это будет твоя кружка?» Он показал, где что на кухне расположено, и несколько раз повторил: «Разумеется, ставь куда хочешь. Я не против».

Он освободил два ящика и шкаф в гостевой комнате. Другие два ящика были набиты его спортивной одеждой. Я и не знала, что существует столько разновидностей лайкры и флиса. Мои разноцветные вещи оставили несколько футов свободными, пустые вешалки уныло бренчали в шкафу.

— Придется докупить одежды, чтобы заполнить, — глядя на шкаф, сказала я.

Патрик нервно засмеялся:

— Что это?

Он смотрел на мой календарь, который я приколола на стену гостевой комнаты. Идеи были зелеными, запланированные мероприятия — черными. Когда что-то срабатывало (музыка, дегустация вин), я рисовала рядом улыбающуюся рожицу. Когда не срабатывало (скачки, художественные галереи), не рисовала ничего. В следующие две недели пометок было мало — Уиллу прискучили места по соседству, а я пока не уговорила его расширить поле деятельности. Я обернулась на Патрика. Он разглядывал двенадцатое августа, под которым стояли черные восклицательные знаки.