Читать книгу "Барышня и хулиган - Татьяна Полякова"

— Я не могу, — простонала Эмма. — Они убьютего.

— Очень возможно, что они его и так убьют, —жестко сказал Мишка. — Если уже не убили.

— Замолчите, — вскрикнула Эмма. — Я не могурисковать. Если он все-таки жив, я должна его спасти или хотя бы попытатьсяспасти. Неужели вы не понимаете?

— Понимаю. Но не все. Например, почему выкуп должнавезти Ольга? Это здорово похоже на ловушку.

— На какую ловушку? — удивилась Эмма. Конечно, онадумала о своем Илье и моя особа ее совершенно не волновала. Впрочем, я была нев обиде.

— Почему бы вам самой не отвезти выкуп? Кстати, вызнаете расположение бывшей обувной фабрики?

— Конечно. Мы там арендуем помещения, в частности,склады.

— А котельная далеко от центральных ворот?

— Нет. Почти напротив, может сто метров, может двести.Я не очень хорошо определяю расстояние. Котельная не работает.

— А этот брезент, под который надо положить пакет… Чтоон из себя представляет?

— Там какие-то ящики, видимо, покрытые этим брезентом.Вы поедете? — спросила она, переведя взгляд на меня.

— Я боюсь, — честно призналась я.

— О том, чтобы ехать одной, и речи быть неможет, — заявил Мишка. — Вы беспокоитесь за судьбу своего мужа, а яне хочу рисковать любимой девушкой.

— Что же делать? — тихо спросила Эмма, с надеждойглядя на меня. — Если я не выполню их условия, они убьют Илью.

Мишка поморщился.

— Вы и так их не выполните, раз в письме говорится оКатерине. Рассказывайте подробнее, где ворота и где эта чертова котельная.

Эмма стала объяснять и даже что-то чертила на листе бумаги,но я ни словечка не слышала, в ушах у меня стоял звон от словосочетания«любимая девушка». Это он обо мне так? Разумеется, обо мне, раз мне предстоитехать на эту обувную фабрику. Интересно, он всерьез так сказал или образно?

— Ты согласна? — услышала я и кивнула, сообразив,что Мишка задает мне вопрос не в первый раз. О чем он спрашивал, не имелозначения, я была готова на все, и никакие пальцы меня больше не пугали. Я будусветить фонариком, если понадобится, влезу на трубу этой самой котельной, хотятерпеть не могу высоты, и черт знает что еще смогу сделать…

— Но если вы пойдете с Ольгой, сделка несостоится, — заволновалась Эмма. — Они убьют его.

— Или я иду с ней, или она вообще никуда неидет, — отрезал Мишка.

— Но что же тогда делать мне? — взмолилась Эмма.

— Не знаю. Звоните в милицию, идите на фабрику, делайтечто угодно.

— Как думаете, они его отпустят? — тихо спросилаЭмма, помолчав немного. Мишка пожал плечами.

— Не знаю.

— Я совершенно раздавлена всем этим, я… я не могудумать… Господи, они отрезали ему палец… бедный Илья, что ему пришлосьпережить…

— Миша, — робко кашлянув, подала я голос. —Думаю, Эмма Станиславовна права: мы не можем рисковать. Я пойду одна, а тыбудешь ждать меня возле ворот, вряд ли произойдет что-то такое… В конце концов,им ведь нужны деньги.

— Но почему они выбрали тебя?

— Не меня, а Катьку. — Я потянула Мишку за руку ивывела с кухни, пробормотав Эмме:

— Извините… Мишка, — сказала я, когда мы оказалисьодни. — А что, если это сестрица?

— Сестрица? — не понял он.

— Конечно. Как ты думаешь, смогла бы она согласитьсяоттяпать у кого-то палец за сто тысяч баксов?

— Да она за десять голову кому хочешь оттяпает. Но счего ты взяла, что тут без нее не обошлось?

— Понятия не имею, просто догадка. Если в письменаписано, что выкуп должна передать Катька, то обвинять ее в похищении как-тонелогично. Если угодно — это алиби. К тому же Катьке доподлинно известно, что яужасная трусиха и лишнего шага не сделаю, то есть выполню, что велели, исключительноточно.

— Твоя сестрица окончательно свихнулась, — заявилМишка. — Если выяснится, что ты права, я лично сверну ей шею.

Мы вернулись в кухню. Шальнов хмурился, а я пребывала взадумчивости, Эмма продолжала смотреть на нас с надеждой, так что я в конце концовсказала со вздохом:

— Я согласна.

— А я нет, — тут же влез Мишка. Эмма всхлипнула,слезы крупным горохом покатились из ее глаз. — Звоните в милицию, —разозлился Шальнов, покачал головой и сказал, точно оправдываясь:

— Одна ты не пойдешь, либо со мной, либо…

— Если все как я думаю, то никакого особенного рискадля меня нет… — Мы опять принялись спорить и занимались этим часов до десяти.Эмма была близка к обмороку. Время приближалось к критической отметке, а мы такни о чем и не договорились, зато изрядно вымотались и теперь сидели молчаливыеи опустошенные.

Вот тут-то Эмме и позвонили на сотовый. Она достала трубку,сказала «да», и лицо ее мгновенно преобразилось, а мы насторожились ипридвинулись ближе.

— Вы приготовили деньги? — вне всякого сомнения,спрашивала женщина.

— Приготовила, — торопливо ответила Эмма.

— Катерина согласна?

— Она может приехать только со своим мужем. Пауза.

— Хорошо. И помните, никакой милиции, если мы заметим…

— Стойте, — перебила Эмма. — Вы не получитени копейки, пока я не буду уверена, что мой муж жив.

— Он жив… — Вновь пауза и голос Ильи:

— Эмма, дорогая…

— Господи, — выдохнула она. — Как ты?

— Ради бога, сделай то, что они говорят… они меняубьют…

Связь прервалась. Эмма отбросила трубку и бессильнооткинулась на спинку стула.

— Вы слышали? — спросила она белыми губами, ихбледность не смогла скрыть даже помада.

— Слышали, — кивнул Мишка.

— Вы поедете?

— А что еще остается? Пара надежных ребят из охраны увас найдется?

— Я боюсь, они сообщат в милицию…

— Я ведь сказал: надежных. Если нас попытаютсяобмануть, нельзя позволить этим типам уйти с фабрики.

— Но…