Читать книгу "Что думают гении. Говорим о важном с теми, кто изменил мир - Алекс Белл"

во имя выживания и благополучия их семей.

– Но работа работе рознь. Тот же ремесленник все-таки что-то творит, создает. А ваши рабочие, как бездумные автоматы с двумя руками и ногами, бесконечно повторяют пару движений. Уверен, что они считают минуты и молятся всем богам, чтобы сигнал об окончании смены прозвучал поскорее.

– Вы драматизируете ситуацию на фабрике. Возьмем тот же банк. Может показаться, что работа там легче и приятнее. Но взгляните внимательнее. Даже директор банка каждый день приходит в офис и делает, по сути, всю жизнь почти одно и то же. Что касается клерков банка, обязанных за день улыбнуться сотне клиентов и заполнить тысячу одинаковых бумаг, то это вообще чистейшая рутина. Уверяю вас, если хотите, можем поспорить: девять из десяти моих рабочих не поменялись бы местами с таким клерком. Его работа так же тягомотна и скучна, но клерк получает вдвое меньше моего рабочего. Другое обвинение – строгие регламенты. Поверьте, я был бы рад дать работникам больше свободы. Но вы же понимаете, что такое конвейер. Например, всего двое рабочих отвечают за то, чтобы как следует закрутить болты на колесе. Один закручивает, а второй, более физически сильный, своим ключом проверяет и докручивает болт, если надо. Конвейер движется быстро. Представьте, что один из них ненадолго отвлекся на разговор с кем-то, а второй, не предупредив никого, отлучился на пару минут. Десяток авто сойдут с конвейера с незакрученными колесами. Возможно, что до торгового агента они доедут. Потом клиент купит машину и погибнет на первой же серьезной кочке или небольшой яме. Строгие регламенты спасают жизни наших клиентов.

– А что насчет излишней опеки рабочих в свободное время и вторжения в их личную жизнь?

– Возможно, здесь я перегибаю палку. Но из лучших побуждений. Я считаю себя лично отличным примером для моих работников. К примеру, я ненавижу алкоголь. Когда моя служба социального контроля узнает, что кто-то из рабочих напился в воскресенье с утра, вместо того чтобы сходить в церковь, или выехать с женой и детьми на пикник, или посетить престарелых родителей – да мало ли что еще можно сделать хорошего в выходной, – такой человек в моих глазах становится похожим на животное, и я с чистой совестью даю указание уволить его. Я всегда обожал мою жену и был примерным семьянином. Когда служба контроля сообщает, что женатый рабочий фабрики завел любовницу или посетил проститутку, то и такому человеку нет места в моей компании. Если мне докладывают, что в субботу вечером молодую сотрудницу бухгалтерии видели в клубе развязной, нетрезвой, в вызывающем платье, ей сделают предупреждение. А если рабочий вечером пошел на концерт пошлой, бездумной, низкопробной черной джазовой музыки, то утром рассчитают и его.

– Мистер Форд, спасибо за беседу и прекрасный обед. Пожалуй, я не стану работать в цеху, как предполагал. Экскурсии и вашего рассказа мне достаточно. Я весьма впечатлен сегодняшним днем.

– Я не сомневался в этом. Я могу рассчитывать на ваш положительный отчет для Федерации?

– Я думаю, отчет получится неоднозначным. В любом случае для меня было огромной честью отобедать с вами. На этом разрешите откланяться.

Я, возможно, чуть торопливо пожал ему руку и, уходя, с опаской посмотрел на отряд его охраны, окончившей обед и теперь просто переминавшейся у выхода в ожидании босса. Я вышел и сразу сел в проезжавшее мимо такси. Разумеется, это тоже был черный «Форд Т».

Генри Форд прожил долгую жизнь, до конца оставаясь одним из известнейших и богатейших людей мира. Однако на склоне его лет его великая империя пережила несколько серьезных кризисов – вполне предсказуемых. К чести бизнесмена, эти кризисы он смог преодолеть.

В середине 1920-х, на пике процветания общества, иметь и водить «Форд Т» при всей его дешевизне и надежности стало дурным тоном: признаком бедности, отсутствия вкуса. В лидеры рынка вышел «Дженерал Моторс» – огромный концерн, созданный в результате слияния многих мелких американских автопроизводителей. В отличие от Форда они делали акцент на дизайне, привлекательности автомобиля и разнообразии предлагаемых моделей. Уже пожилой Генри Форд нашел в себе силы отойти от своих принципов и тоже выпустил на рынок несколько новых современных моделей, хорошо принятых потребителями. С началом 1930-х годов в ходе Великой депрессии пал другой принцип Форда – забота о рабочих как «о своей семье». В условиях снижения производства он без угрызений совести тысячами выбрасывал заслуженных рабочих без пособий на улицу, обрекая их семьи на голод; остальным еще выше поднял нормы выработки, при этом вдвое урезав зарплату. Можно было бы сказать, что эти меры были отчаянными, вынужденными для спасения компании, если бы в годы депрессии на личном счете Форда не лежали нетронутыми сотни миллионов долларов, а его семья не купалась в роскоши и богатстве. Тогда же в биографии автопромышленника возникли и другие неприглядные подробности. Он горячо дружил с немецким фюрером, поддерживал его идеи, охотно консультировал немецкие военные и автоконцерны, а газета, принадлежавшая Форду, печатала скандальные антисемитские материалы. Правда, после войны, перед смертью Генри Форд публично и, кажется, искренне раскаялся, создав огромный фонд помощи жертвам холокоста. После недолгого неудачного руководства концерном сыном Форда бразды правления перешли к его очень талантливому внуку – Генри Форду II, при котором компания Ford прочно, вплоть до наших дней, вернулась в число лидеров мирового автопрома.

Генри Форд скончался в 1947 году в возрасте 83 лет, до конца оставаясь активным человеком с ясным умом – вероятно, благодаря здоровому образу жизни. Не имея образования, он радикально изменил жизнь Америки начала XX века, сказал яркое новое слово в предпринимательстве. Идеи Форда, прогрессивные для своей эпохи, но ставшие спорными впоследствии, и сегодня вызывают немалый интерес, а также служат почвой для размышлений о сути капитализма, его достоинствах и недостатках.

Глава 15

Растворение зла

(Махатма Ганди)

Место: Ахмедабад, Индия

Время: 1922 год

Каждая поездка иностранца в Индию – это визит в фантастически яркую, полную необычных красок и ароматов страну, узнаваемую и не похожую ни на одно другое место в мире.

Правда, время моего посещения было не вполне удачным. Весь британский Индостан сотрясался от волнений и конфликтов, связанных с растущим неприятием индийцами их западной колониальной администрации.

Еще недавно мало что предвещало такие волнения. Напротив, на протяжении двух столетий Индия (с 1700-х годов ею управляла Британская Ост-Индская компания; с 1850-х она официально стала владением Британии) в глазах мира служила примером гармонии в отношениях между колонией и метрополией. Англия, бывшая в то время светочем цивилизации и двигателем прогресса в науке и технике, действительно