Читать книгу "Медь в драгоценной шкатулке - Мария Владимировна Архангельская"

кого-нибудь из них на улице, и не подумала бы, что иностранец. Разве что причёски… Если северные мужчины связывали гладкие волосы в пучок или хвост, и косу делали только сзади, то у южан этих кос было несколько, и заплетать их начинали прямо от линии волос, так что они шли вдоль всей головы к макушке и там их пучок скреплялся заколкой. Лично мне такая причёска показалась скорее молодёжной, и несколько странно было видеть седобородого дядю с падавшими на спину и плечи серыми из-за смешения тёмного и светлого косичками. Я невольно тронула свой парик. Вообще-то это был тот самый, что мне когда-то преподнесла императрица Эльм, но едва ли она опознала свой подарок. Недавно я при служанках выразила сожаление, что хорошая, в принципе, вещь пропадает, потому что мне не идёт. И тогда Мейхи с глубоким поклоном вдруг сказала, что она может этот парик перечесать и придать ему какую-нибудь другую форму. Все остальные посмотрели на неё как на заговорившую ширму, я тоже в первый момент удивилась: до сих пор бывшая рабыня практически не открывала рта. Но слегка справившись с удивлением, предложила ей попробовать.

— Не думаю, что стоит ей доверять гребни и шпильки, — сказала Усин, когда я оставила девушку колдовать над париком, а сама вышла в другую комнату. — Я до сих пор не говорила старшей сестре, но она… уносит куда-то еду с обедов и ужинов.

— Свою еду? — уточнила я. Воруй она у кого-то другого, Усин бы этого точно вот так не оставила.

— Да. Не доедает и остатки уносит. Наверное, на Скрытый двор.

— Ну, тогда… — я вздохнула, — распорядись давать ей порции побольше.

А новая форма, которую Мейхи придала парику, и в самом деле оказалась очень удачной, так что я попросила её что-нибудь сделать и с остальными, а то одно и тоже мне уже надоело. Вот так я обзавелась хорошим парикмахером. Пожалуй, закажу себе ещё парик-другой и обязательно с ней посоветуюсь.

Я тряхнула головой, усилием воли возвращая себя в зал. Музыканты наигрывали что-то приятное, и в центре танцевали девушки — не наложницы, а просто придворные танцовщицы. Очередь императорских наложниц придёт позже. Я покосилась на императрицу — она с улыбкой кивала, глядя на танец, видимо, пока всё шло хорошо. Вот и отлично. Я отправила в рот голубиное яичко и запила его из чарки, прикрывшись рукавом.

Пир шёл своим чередом. Развлекательная программа была длинной, танец сменялся танцем, время от времени мы все за что-нибудь пили. В промежутках музыканты наигрывали что-то без слов — кстати, музыкальные пьесы тут тоже назывались песнями, даже если под них никто не пел. Гости вежливо хвалили и представление, и кушанья. В середине празднования к высокому столу проскользнул евнух. Господин Кан выслушал его, после чего что-то прошептал императору. Тот поднялся, извинился перед гостями и вышел.

— Государственные дела не могут ждать, — императрица тут же с улыбкой подхватила нить беседы. — Просим дорогих послов войти в положение. А чтобы скрасить время ожидания до возвращения его величества, быть может, нам добавить узоров на парчу? Сестра Тань, почему бы тебе не повеселить наших гостей и не дополнить прекрасное вино старой песней?

— С удовольствием, если высокие гости снизойдут до скромного умения вашей слуги, — с такой же вежливой улыбкой отозвалась Благородная супруга.

— Для нас это большая честь, — тут же поклонился седой посол. — Песня поднимает настроение, мы будем рады сравнить напевы Юга с напевами Севера и, быть может, чему-то научиться.

Тань Мэйли вышла из-за своего столика, ей тут же поднесли инструмент. Зазвучала прихотливая переливчатая мелодия, но я так толком и не научилась ценить местную музыку и потому снова улетела мыслями куда-то далеко. Показалось, что старик-посол то и дело поглядывает на меня. Что ж, должно быть, слухи о диковинке — новой фаворитке императора из варварских западных стран, из «прибежища луны», как тут называли эту сторону света, уже достигли посольских ушей. Интересно, что именно они слышали? А ведь на днях я ухитрилась в очередной раз «отличиться». Мы сидели вчетвером, все старшие жёны, и обсуждали подготовку к празднику. Вернее, обсуждали скорее трое, я больше помалкивала, ибо сказать мне было особо нечего. Подали чай и вино, а также закуски и сладости, и моё внимание привлекли белоснежные шарики, украшавшие тарелочки со сладостями. До сих пор я такого кушанья не видела. Я взяла один шарик — на ощупь он был твёрдым.

— Это каменный мёд, — с ноткой снисходительности объяснила заметившая мой интерес Добродетельная супруга. — Но он почти безвкусен, только сладость. Его лишь добавляют в блюда, когда хотят украсить или сделать слаще.

— Понятно, — я положила шарик в рот и замерла. У меня на языке таял кусочек сахара, в чём не было никаких сомнений. Сахар! Настоящий! Ну, я идиотка, разумеется, раз здесь есть засахаренные фрукты, то и сахар должен быть. Хотя до сих пор я полагала, что для этого используют сиропы и мёд. Но лучше узнать поздно, чем никогда, зато мне больше нет нужды пить несладкий чай. Ура, ура!

Не откладывая дела в долгий ящик, я бросила ещё один шарик в чашечку, оглядела стол в поисках того, что могло бы сойти за ложку и, не найдя, помешала чай концом палочки для еды. И только тут поняла, что остальные трое замолчали и смотрят на меня. Однако отступать было поздно.

— Что ты делаешь, сестра? — выразила общее недоумение госпожа Лэ Дин.

— Подслащиваю чай.

— Зачем?

— Мне так нравится, — и я подчёркнуто невозмутимо сделала глоток. Ну вот, совсем другое дело. Над столом ещё какое-то время висела тишина, а потом госпожа Тань снова заговорила о будущем пире так, словно ничего не случилось. Вокруг стояли внешне невозмутимые слуги, но можно было не сомневаться, что даже если госпожи промолчат, то уж эти-то точно распустят языки даже не в три — в девять чунов. Вот и готово новое развлечение для всего гарема.

Ну и чёрт с ними со всеми, привычно подумала я. Между тем Благородная супруга закончила играть и приняла заслуженные похвалы.

— Мастерство императорских супруг поистине совершенно, — седой, видимо, бывший главным, ещё раз поклонился. — Нам редко доводится слышать музыку Севера, для нас она в диковинку. Но я слышал, что в гареме его величества есть та, что может исполнить нам ещё более диковинные песни? Госпожа Драгоценная супруга, ведь слухи правдивы — вы родом из-за западных степей?

— Господин посол совершенно прав, — отозвалась я, видя, что императрица слегка поджала губы, но говорить вместо меня явно не