Читать книгу "Медь в драгоценной шкатулке - Мария Владимировна Архангельская"

попросить отменить наказание для госпожи Добродетельной супруги.

Я подняла брови. Неужели Талантливая и Добродетельная решили помириться?

— И что же стало причиной ссоры?

— Речь зашла о госпоже Драгоценной супруге. Слуги не всё расслышали, но, кажется, речь шла о том, что позволенные госпоже Луй вольности подрывают дисциплину во Внутреннем дворце. Что госпожа позволяет себе даже хулу на его величество… ну, когда говорит, что государь расточает средства, и что наводнения и прорыв дамбы на Жемчужной реке — это его вина.

Я прищёлкнула языком. Всё переиначат, подольют масла и добавят уксусу.

— А что его величество?

— Его величество изволил разгневаться и сказал, что поддержание дисциплины в гареме — обязанность императрицы, и что она с ней не справляется, если решила затруднить его такими пустяками. И что подрывают дисциплину в первую очередь досужие сплетни, так что если они не могут сказать о госпоже Драгоценной супруге что-нибудь хорошее, пусть лучше молчат совсем.

Я не выдержала и усмехнулась. Собственник. Сам может ругать как хочет, но всем остальным — ни-ни.

Вечером мне от его величества принесли какой-то подарок, но я даже не стала открывать ларец и отослала обратно, велев передать, что мне не нужно никаких даров, а только чтобы мою девочку оставили со мной. Ещё пару дней я безвылазно провела в своём дворце, скрепя сердце отказавшись даже от посещения Лиутар, а слугам велела отвечать всем посланцам, что госпожа не может ни выйти, ни встретиться с кем-нибудь, потому что больна от беспокойства. Впервые в жизни я так бессовестно пыталась манипулировать другим человеком. Но терять мне было нечего. Конечно, Иочжун мог в любой момент послать меня с моим спектаклем подальше и приказать увезти ребёнка, как собирался. Но если у него и правда есть ко мне какие-то чувства…

Как ни странно, выбранная тактика принесла успех. На третий день император всё же пришёл во дворец Объединения Добродетелей, и разговор между нами всё-таки состоялся. На этот раз он не кричал и не обвинял, а достаточно спокойно попытался объяснить, что так будет лучше для всех: и Лиутар здоровее и привольнее расти в провинции с хорошим климатом, и мне меньше беспокойства и забот. Но я стояла на своём: никакое избавление от беспокойства вдали от дочери для меня невозможно. Ради заботы о малышке я хоть сейчас готова покинуть столицу и дворец вместе с ней, но в разлуке я сойду с ума, зачахну от тоски и помру до срока.

— Его дочь тебе настолько дорога? — как-то даже обречённо спросил Иочжун.

— Моя дочь мне дорога, потому что она моя дочь. Единственная. Раз уж Небо не посылает мне дитя от вашего величества…

Его величество вздохнул. Я знала, что тема для него болезненна.

— Ладно. Хорошо. Пусть остаётся.

Затяжные ливни закончились, слава богу, снова пришло солнце, принося с собой тяжкую влажную жару, но своё чёрное дело дожди сделать успели. Говорили, что в пострадавших провинциях даже чиновники всех рангов, вплоть до начальников областей, участвовали в устранении прорывов и починке дамб и каналов, вкалывая наравне с простолюдинами. Были жертвы, дороги наполнились беженцами и переселенцами, кое-где возникали конфликты с властями, отказывавшимися без санкции свыше выпускать бегущих от беды людей за пределы их уезда. И разрешались эти конфликты, увы, далеко не всегда в пользу пострадавших, хотя всё же большая их часть перемещалась по стране вполне легально. Даже самая тупая власть способна сообразить, что нельзя оставлять людей там, где они гибнут, если по-прежнему хочешь собирать с них налоги. Пресловутое посольство задержалось в пути из-за разлива Жемчужной реки, и запланированное празднество в их честь пришлось перенести. Это использовали, чтобы сделать торжество ещё пышнее. Северная империя кровь из носу желала доказать, что временные трудности никак не сказываются на богатстве и могуществе страны, а потому решено было устроить празднование на воде. Заодно и почистить самый большой канал империи, благо теперь образовался избыток не занятых привычной работой на затопленной земле рук.

У меня был своё мнение по поводу пускания пыли в глаза в такое время, но я оставила его при себе. Поистине, молчание — золото. Вот был бы здесь Тайрен…

Хотя, может и хорошо, что его нет. Ничем, кроме новой ссоры с отцом, всё это кончиться не могло. Когда я его вспоминала, то каждый раз не могла удержаться от вздоха. С таким отношением отца-государя, боюсь, сидеть Тайрену в ссылке до самой отцовской смерти.

Наконец державшее всех на нервах ожидание закончилось, и посольство прибыло. Этого момента мы не видели — дамы гарема в церемонии встречи послов не участвовали. Но все знали, что она проходит в этот самый момент, и даже до Внутреннего дворца с юга, от главных дворцовых ворот, донесся низкий и могучий звук труб.

— Надеюсь, наши наложницы готовы к предстоящему празднеству? — спросила у меня императрица на утренней аудиенции.

— Да, ваше величество, — поклонилась я. — Вчера вечером мы провели последнюю репетицию. Я уверена в таланте и мастерстве отобранных девушек, они приложат все свои силы.

— Хотела бы я разделять твою уверенность. Мы не можем себе позволить ни малейшего промаха. Отдел музыкальных инструментов предоставил всё необходимое?

— Да, ваше величество, и отдел Великой музыки ручается за своих исполнителей. Они оправдают ваше доверие.

Вообще-то, если императрица так уж переживает за престиж своей империи, то ей следовало бы выбрать минутку и самой сходить убедиться, что всё в порядке. Но то ли не царское это дело, то ли её величество не так уж и против моего провала как организатора. Можно будет выдать императору очередную порцию гадостей в мой адрес. Ну и хрен с ней. В любом случае, наставницы сделали, что могли, а сами девушки из кожи вон лезть будут, ведь это их шанс не только утереть нос послам, но и понравиться императору. И потому моя совесть была спокойна, и переживать заранее я не собиралась.

Черед дворцовых женщин пришёл на следующий день. Одетая в новое платье из белой «ледяной» парчи, с длинным шлейфом — мне пришлось несколько дней тренироваться ходить в нём, поворачиваться, подниматься и спускаться по ступенькам и не натыкаться на Усин, которой приходилось это великолепие за мной таскать — я вслед за императрицей поднялась на возвышение, на котором были установлены столики для её величества и старших супруг. Гости уже были тут, и я с любопытством оглядела ближайшие к возвышению места, занятые послами. В целом внешним видом и одеждой они не так уж и отличались от жителей Северной империи. Встреть я