Читать книгу "Польский синдром, или Мои приключения за рубежом - Вероника Вениаминовна Витсон"

тонкой струи. Ирен давилась от смеха и зажимала рот ладошкой.

Обходчик крякнул, бросил два слова «Ку...» и снова засвистел, удаляясь влево. Застучала брошенная Ирен банка, свист прекратился, звук шагов зазвучал правее, я бесшумно выскочила из-за кустов и за спиной у обходчика положила дипломат на самом видном месте у рельсов, увидела, как пустая банка, звоня колокольным звоном, подскакивала словно мячик, ударяясь о металлический рельс. Ирен удалось не только метко запустить банку, которая при ударе о рельс должна была отскочить в сторону, но, вопреки всем законам физики, заставить банку непрерывно скакать по вертикали.

Пока обходчик шёл, заинтригованный непонятным явлением, мы с Ирен объединились и рванули вверх, спрятавшись за бугром.

Банка угомонилась, послышалось несколько слов «Ку...», но мы уже одурело неслись по другой стороне насыпи и слышали только стук собственных сердец.

– Ой, я вся мокрая! Никогда не думала, что простая пере-дача больших денег в надёжные руки, может оказаться столь утомительной! – выпалила Ирен, едва отдышавшись.

Примостившись на камне под каким-то забором, мы расслабились.

– Здорово ты эту консерву швырнула! У меня вот так ни за что бы не вышло! – восхищённо сказала я.

– Ну, во-первых, я была самым главным мальчишкой у насво дворе! А, во-вторых, я совершенно выбилась из сил, удерживая банку взглядом в поступательном движении.

Её глаза сверкали, лицо слегка порозовело от возбуждения. Мы помолчали.

– Ирен, у меня есть ещё одно дело сегодня, – первой пре-рвала я молчание. – Это очень важно. Речь идёт о жизни и смерти!

– Ой, как страшно! Наконец-то, тебя прорвало! Ну, валяй,рассказывай!

И я, очень сбивчиво, путаясь в деталях, рассказала ей о подслушанном мной разговоре двух велосипедистов в одно из моих ночных бродяжничеств. О том, как потом Гнусавый искал пропавшие деньги, полагая, что ими завладела Ивона, поскольку она брюнетка с короткой стрижкой, и издалека я в чёрном парике была похожа на неё, как две капли воды. Стрелял в меня из мчащегося поезда тот другой – подсадная утка в конкурирующей группировке. Они сейчас мечутся в поисках денег и устраивают разборки, украденная девочка сидит закрытая в какой-то коричневой халабуде, забытая всеми. Каждую минуту бандиты могут нагрянуть в наш дом и устроить допрос с пристрастием. Но, когда они узнают, что деньги вернули Речи Посполитой, будут от злости грызть локти, но остынут в поисках брюнетки – просто подумают, что женщина убежала, обуреваемая страхом, а портфель подобрал кто-то другой, но ничто им не помешает заняться снова девчонкой, живым свидетелем, и её жизнь теперь не стоит даже ломаного гроша.

– Ты так всё доходчиво рассказала, что другой на моёмместе ничегошеньки бы не понял!.. Да, девчонку нужно спасать, – протянула Ирен, задумавшись.

– Но я всё равно не могу понять, зачем он выбросил день-ги из поезда прямо мне под ноги, ведь я никого не просила об этом.

– Всю картину я вижу следующим образом. Деньги завыкуп девчонки, кстати, заработанные страшным способом, извлёк из тайника первый, уже в поезде он заметил, что за ним следит тот второй тип из конкурирующей группировки... – Воломинской, – подсказала я.

– Да... Он хотел на ходу выскочить из поезда, но ему про-стреливает ногу второй. Огромным усилием воли ему удаётся открыть окно и ухватиться за него мёртвой хваткой, затем, увидев тебя, он думает, что это Ивона, тем более, что ты прыгаешь и скачешь, а это было не чем иным, как условным знаком – и он, собрав последние силы, выбрасывает дипломат. Другой стреляет в тебя, поскольку лучший свидетель – мёртвый свидетель.

Я содрогнулась, припоминая, сколько неприятных минут было пережито в то ужасное утро.

– Значит, Ивона тоже причастна... Но, там была я одна, иникакой Ивоны!

– Ивона стояла за поворотом – вон там! – она указала всторону вала. – И ты её видеть не могла, точно так же, как она тебя. Ивона ведёт политику – и вашим и нашим. Так вот, слушай дальше! Выбросив портфель, первый бандит, находит в себе силы вынуть пистолет и стреляет второму в ногу, тот падает и не видит настоящую Ивону. Ранив друг друга и истекая кровью, оба бандита теряют сознание, и на первой же станции их снимают с поезда, и отвозят в больницу.

– Но Гнусавый нашёл мой фонарик и просил Ивону про-вести расследование, кому он принадлежит, – трагическим тоном произнесла я.

– Так, фонарик, фонарик, фонарик.., – пробормотала она,закрыв глаза ладошками. – Фонарик Ивоны лежит там за поворотом, и бандюги его не нашли – они никудышные сыщики, а Ивона думает, что ей всучили её собственный. Сейчас мы пойдём и найдём его, но прежде...

Она залезла правой рукой в боковой карман брюк и извлекла карту, затем порылась в другом кармане и выудила серебряный маятник на чёрном шнурке.

– Это – карта Варшавы со всеми её окрестностями. Я еёкупила, собираясь к тебе. Обожаю карты городов и других населённых пунктов. На них можно увидеть больше, чем они изображают.

Развернув во всю ширь огромный бумажный свиток, она свернула его вчетверо и положила, расправив, на коленку.

– Он сказал, поблизости. Значит, это Урсус или Пружков.Но там, у себя в Пружкове, вряд ли они держат пленницу, даже если и знают пословицу: «Темнее всего под фонарём». Я думаю, что это Урсус или район Влох, прилегающий к нему. Впрочем, сейчас проверим!

Она закрыла глаза и провела кончиками пальцев по бумажной поверхности карты, затем, открыв глаза, поставила в позицию готовности маятник в виде серебряной заострённой книзу капли. Она колдовала минут десять, то запуская маятник, то зажимая в ладошке, потом глубоко вздохнула.

– Это, точно, здесь! – ставя крестик кончиком ногтя, тор-жественно оповестила она.

– Но это не заселённое пространство! Стукач ясно же ска-зал: «коричневая будка», – произнесла я с сомнением, рассматривая местность, обозначенную крестиком. – И, по-моему, это капустное поле! – добавила я, немного поколебавшись, в своих первоначальных сомнениях.

– Вот и расчудесно! Капустное поле, на котором стоитневинная полуприметная коричневая будка, является в данном случае идеальным вариантом для бандитов, чтобы отвезти туда девчонку, от греха подальше, перед передачей шмаля!

Трудно сказать, что я удивилась, я просто онемела от неожиданности.

– Ты употребила слово «шмаль». Но, это же польскийсленг, что называется – жаргон, и в России он неупотребляем! Откуда тебе известно это слово? Ты находишься здесь менее, чем сутки!

– Не знаю, но мы подумаем об этом завтра, как говорилаобворожительная Скарлет О Хара, а сейчас нам предстоит выполнить ещё одну очень важную миссию! Вперёд! – провозгласила она, вскакивая. – Прекрасная пора, когда