Читать книгу "Гимназистка. Под тенью белой лисы - Бронислава Вонсович"

— Рысьина? Она может, — согласился Тимофеев.

— Ещё как, — вздохнул Звягинцев. — Пойдёмте же.

Нужное нам здание оказалось совсем рядом с университетом, хоть и не на его территории, что меня несколько встревожило: не хотелось бы, чтобы меня сразу по выходе задержали. Но либо все наблюдатели поутру спали, либо побоялись активничать в присутствии двух целителей, либо я переоценила свою значимость для Рысьиных: никому я не понадобилась, только зря себя накручивала всё это время.

А вот при регистрации клана возникла неожиданная проблема. Не с силой или количеством магов — с этим как раз оказалось всё в порядке. С названием.

— Рысины? Есть уже такие. Нельзя вас так регистрировать, — смущённо ответил милый молодой человек, принявший наше заявление.

— А если просто Рысь?

— Тоже уже зарегистрирована фамилия.

— Седых-Рысьины? — предложила я.

— Никак нельзя, — покрутил он головой, показывая огорчение, которого наверняка не испытывал.

— Двойные фамилии могут быть только у тех, у кого это нужно для уточнения, — пояснил Владимир Викентьевич, не дожидаясь моего вопроса. — К примеру, Свиньины-Морские или Хомячковы-Джунгарские. А вас же совершенно обычная рысь?

Я кивком подтвердила и предложила следующий вариант:

— Рысьевы?

— Есть, — смущённо улыбнулся регистратор.

Я задумалась. Конечно, можно было попробовать варианты с лисой, но её светить пока не хотелось: она с этим прекрасно справится сама, но потом. И вообще, хорошо иметь козырь в рукаве, о котором мало кто знает. Да и не факт, что с лисами дело обстоит получше, чем с рысями.

— Рысенко?

— Есть. Видите ли, вы не первые, кто откалывается от основного клана, — любезно сообщил регистратор. — Быть может, вы отложите регистрацию и придёте позже?

Чтобы кто-нибудь сообщил Рысьиным и Соболевым и вся наша авантюра накрылась медным тазом? Не бывать этому!

— Нет, мы должны закончить всё сейчас, — отказалась я. — Рысьих? Этаких гибрид между Седых и Рысьин…

— Такого варианта нет, — воодушевлённо сообщил юноша. — Регистрируем?

Я вопросительно посмотрела на старших товарищей.

— Вам решать, — прогудел Тимофеев. — Эту фамилию носить только вам. Пока только вам, конечно.

— Но название клана общее, — напомнила я.

— Нас устраивает, — решил за всех Владимир Викентьевич.

Мы по очереди приложили руки к толстому коричневому листу бумаги, знаменуя основание нового клана. Конечно, у нас был небольшой перекос в целителей, с ущемлением всех других направлений, но надеюсь, это временно…

С листка вспорхнули четыре вестника и сразу же разлетелись.

— Куда они? — спросила я.

— Как это куда? — удивлённо ответил регистратор. — Один в императорскую канцелярию, остальные — к главам ваших бывших кланов.

— Почему тогда четыре? На нас с Владимиром Викентьевичем хватило бы одного. Бывшая глава-то одна, — заметила я. — А так напрасная трата магии выходит. Нерационально.

— Положено на каждого отдельный вестник.

Я хотела спросить ещё что-то, но тут Владимир Викентьевич потянул меня за рукав и сказал тихо:

— Пойдёмте же, Елизавета Дмитриевна. Вскоре появится обрадованная Фаина Алексеевна, и когда это случится, вам лучше находиться на защищённой территории университета.

Глава 29

Фаина Алексеевна не заставила себя долго ждать. Мы даже толком не успели обсудить стратегию действий новосозданного клана. Так только сообщили Тимофееву, что утерянная методика Седых вовсе не утеряна, а лежит вот в этом саквояже, а внучка и наследница методики по силе магии может её без проблем реализовать. Разумеется, когда подучится, а не прямо сейчас.

Тимофеев вцепился в листочки, как утопающий в спасательный круг, и начал жадно их читать, время от времени что-то коротко спрашивая у Звягинцева. Тот охотно отвечал: видно, за прошедшие годы изучил бумаги вдоль и поперёк, только использовать не мог. Самое обидное, что я не понимала ни ответов, ни вопросов, хотя они оба говорили на русском и знакомыми словами. По отдельности знакомыми, но складывавшимися в нечто неудобоваримое. Наконец Тимофеев выдохнул:

— Это же золотое дно, вы понимаете, Владимир Викентьевич?

Стало ещё обиднее, поскольку это моё «золотое дно», а я в этом ни бельмеса не смыслю. С другой стороны, я пока даже не студентка первого курса. Может, к тому времени, когда это дно наконец позолотеет, я стану высококлассным специалистом по целительству?

— Разумеется, Филипп Георгиевич, — довольно кивнул Звягинцев. — Поэтому я подумываю присматривать такой дом, чтобы на первом этаже можно было разместить лечебницу. Ну а на втором мы будем жить с Елизаветой Дмитриевной.

— С Елизаветой Дмитриевной? — удивлённо уточнил Тимофеев.

— Елизавета Дмитриевна, вы же не откажете старику в этакой малости? — спросил Звягинцев. — Конечно, сначала нужно было узнать, согласны ли вы, а уж потом строить планы. Вдруг у вас остались плохие воспоминания от проживания в моём доме, и вы не согласитесь составить мне компанию.

— Что вы, Владимир Викентьевич? — растроганно сказала я. — У вас чудесный дом. И мне было там очень хорошо, и если бы не Фаина Алексеевна…

Закончить я не успела, потому что из коридора послышался приближающийся стук каблуков, и лишь мы сгребли все бумаги назад в саквояж, в лабораторию влетела разгневанной фурией упомянутая княгиня. Вот уж точно по пословице: помяни чёрта — он и появится. Полы расстёгнутой шубы метались как языка пламени, ноздри раздувались, а взгляды… Если бы взглядами можно было убивать, сначала пал бы Звягинцев, потом Тимофеев, а уж последней пригвоздили бы к полу меня. Не чтобы помиловать, а чтобы вволю поиздеваться перед смертью. Но глазами убивать она так и не научилась, поэтому княгиня отвернулась от меня и обрушила гнев на обоих целителей.

— Лиза ещё ребёнок, — патетически воскликнула она, воздев руки к потолку. За ними я следила весьма внимательно, готовясь сразу поставить щит. Что-что, а такие плетения в учебнике для военных были намного лучше бытовых, так что существовала вероятность, что я прикрою и себя, и остальной мой клан. — Но вы! Вы взрослые ответственные люди! Как вы могли пойти на поводу у ребёнка, который пока ещё не отвечает за свои поступки?

— При регистрации подтвердили мою состоятельность как члена общества, Фаина Алексеевна, — ехидно заметила я. — Или вы подвергаете сомнению решения Императорского учреждения?

— Несамостоятельный ребёнок — это точно не про Елизавету Дмитриевну, — со смешком ответил Тимофеев, заслужив весьма неодобрительное фырканье княгини. — Конечно, она пока очень юна и не знает многих тонкостей, но в некоторых вопросах и вам фору даст, Фаина Алексеевна.