Читать книгу "Невеста для злодея - Оливия Дрейк"

Но мучить себя не имело смысла. Он не должен больше заниматься любовью со своей женой. Существовал риск зачать сына, который станет наследником, очень обрадовав Гилмора.

Так что единственный способ спасти план мести – держаться от Мадлен подальше. Он все еще злился на нее из-за того, что она скрыла свое благородное происхождение, и принял решение немедленно покинуть Англию.

Но почему от этого решения у него разрывалось сердце? Уехать от нее было бы так же легко, как бросить надоевшую любовницу, не так ли? Ох, наверное, не так же… За два месяца их брака Мадлен каким-то образом стала чрезвычайно важной частью его жизни. Но все это время она обманывала его. Каким же он был дураком!

Нейт перешел на другой конец комнаты. Когда-то это была его спальня, но он не сказал об этом Мадлен. Обстановку здесь сменили еще десять лет назад, когда он уехал из Англии. И не оставили ничего из его вещей. Комната больше не походила на жилище молодого человека с картинами лошадей на стенах, сюртуком на спинке стула и коллекцией игральных карт.

Впрочем, письменный стол из красного дерева все еще стоял на своем месте, у стены в углу. Стол с опущенной крышкой, скрывавшей ниши, где он хранил бумагу и перья. Но эти вещи его уже не интересовали. Он искал кое-что другое, спрятанное много лет назад.

Нейт присел на корточки перед столом и запустил руку в секретное отделение, не видимое со стороны. Под воздействием его пальцев замок открылся, и он нащупал знакомый прямоугольный предмет. Чуть помедлив, он вынул небольшой деревянный ящичек, к которому никто не прикасался вот уже десять лет.

Выпрямившись, Нейт подошел к окну. Сдул с ящика пыль и открыл крышку. Внутри лежали всевозможные сокровища его юности. Книжка афоризмов, подаренная крестной матерью, леди Милфорд. Камень с отпечатком ископаемого. Детский локон рыжевато-каштановых волос Эмили.

Нейт взял сложенный квадрат тонкого полотна с вышивкой по краю. Буква «К» в углу обозначала имя Камелия. Он поднес платок к носу и глубоко вдохнул. Даже спустя столько лет он мог уловить тонкий розовый аромат, которым пользовалась мать. Она дала ему этот платок, когда болела, – чтобы стер с лица пятна грязи, когда он, двенадцатилетний подросток, пришел проведать ее после энергичной игры в крикет. Мать умерла несколько дней спустя от осложнений, связанных с рождением Эмили.

Увы, с годами черты матери утратили четкость. Но, разумеется, он помнил, что у нее были темные волосы, смеющиеся зеленые глаза и ослепительная улыбка. Однако лучше всего он помнил ее любовь к жизни. Однажды она разбудила их с Дэвидом в полночь, чтобы пойти в сад и поиграть в снежки с первым снегом. А Гилмор вышел и загнал всех в дом…

Нейтан редко видел ее, потому что большую часть времени она проводила на всевозможных светских раутах или с многочисленными друзьями в их поместьях. Но он все равно обожал мать. И он всегда злился, когда слышал, как Гилмор поносил ее. Особую боль причиняло ему то, что десять лет назад граф обвинил свою жену в неверности, запятнав навеки воспоминания Нейта о матери.

Нейт вернул носовой платок в коробку, потом достал оттуда записку своего брата и развернул ее. «Мне очень жаль, что папа высек тебя. Это я украл для тебя печенье. Постараюсь убедить его в другой раз быть справедливее к тебе. Дэвид».

Нейт пробежал пальцем по аккуратным черным строчкам. Он никогда не чувствовал себя равным брату. Дэвид всегда был благородным и вел себя достойно, в то время как он, Нейт, был возмутителем спокойствия и зачастую отправлялся спать без ужина за малейшую провинность. Когда Дэвид пытался ему помочь, Нейта обвиняли в том, что он сбивает брата с пути истинного. Увы, тогда Нейт был слишком озлобленным и непокорным, чтобы благодарить брата…

Когда он рассказал про это Мадлен, она ответила: «Ты получал порку за Дэвида. Это уже кое-что…»

Наверное, она была права. Тем не менее Нейт сожалел, что ему не представилась возможность отблагодарить брата. За десятилетие своего отсутствия он ни разу даже не написал ему. Он позволил горечи и озлоблению перейти в его взрослую жизнь. Потом, из-за письма леди Милфорд, он вернулся в Англию в надежде, что отец умер, а Дэвид стал графом.

Он надеялся увидеться с братом, но к тому времени Дэвида уже не стало. И никогда больше не будет.

В глазах защипало, и Нейт потер их, приказав себе не думать о прошлом. Он не мог изменить цепь событий. Но мог попытаться исправить хоть что-то. Исправить здесь и сейчас.

Сложив записку, он вернул ее в коробку и закрыл крышку. Взяв коробку, вышел из спальни. Теперь он увезет эти реликвии с собой, потому что назад уже не вернется. Было бы неплохо взять что-нибудь на память о Мадлен…

Нет. Лучше забыть свою жену. Уже от одной мысли о расставании с ней его бросало в дрожь. Нужно уехать побыстрее, пока он вновь не поддался ее обаянию. Он должен был хоть как-то восполнить потери, которые понес его план мести.

Будь он проклят, если оставит Гилмору внука благородной крови.

* * *

Мадди задержалась у двери в смежную спальню. Некоторое время назад она вернулась от герцога. В ушах у нее все еще звучали слова деда. Он намеревался сделать ее наследницей своих богатств – наравне с двумя внуками! Она не имела представления о сумме, но, судя по роскоши дома и возмущению ее кузена Альфреда, сумма действительно была впечатляющая.

Но Мадди не желала ни фартинга от герцога Хутона. Эти были бы кровавые деньги, взятка, чтобы искупить дурное обращение с ее матерью. Ничто, даже царский выкуп, не возместит ту боль, которая мучила маму, отлученную от семьи.

Пытаясь успокоиться, Мадди сделала глубокий вдох. Нельзя позволять себе нервничать. Главное сейчас – попытаться помириться с Нейтаном. Герти сказала, что он уже вернулся.

Мадди постучала в выкрашенную белой краской дверь. Поскольку ответа не последовало, она осторожно открыла ее. Все это время Нейтан сам приходил к ней в спальню, а она, как это ни странно, ни разу не заходила к нему.

Переступив порог, она оказалась в просторной гардеробной с типично мужским антуражем, выложенным на обозрение. На гладильном прессе лежали стопки сложенных галстуков, рубашек и брюк. У стены ровными рядами стояли сапоги и туфли. На туалетном столе лежала горка сюртуков и жилетов. А кувшин и тазик на умывальнике были отодвинуты в сторону – так, чтобы освободить место для чулок и нижнего белья.

Но почему всю эту одежду вынули из ящиков? Произошло нашествие мышей? Или наступило время весенней чистки?

Тут Мадди заметила открытый чемодан, большой кожаный чемодан с медной фурнитурой.

От дурного предчувствия Мадди похолодела. Боже милостивый! Неужели Нейтан уже готовился к отъезду? Не может быть. Еще середина мая, а он собирался остаться до конца июня.

Она торопливо прошла через открытую дверь в спальню и осмотрелась. Просторная комната с кроватью под балдахином и с покрывалом в голубых тонах… Мебель красного дерева… А часы на каминной полке только что пробили. Воцарившаяся затем тишина казалась гнетущей и даже зловещей.