Читать книгу "Благородный защитник - Ханна Хауэлл"

— Юдард мне сообщил, что ты высказал ему свое намерение жениться на моей девочке, как только он явился сюда, — начал сэр Эльрик, намазывая мед на толстый ломоть хлеба. — Только поэтому он не стал тебя кастрировать.

— Да, я так и сказал, — признал Пейтон. — И собирался предложить вашей дочери руку и сердце в ближайшие дни.

— А почему не сделал этого раньше, времени не нашлось?

— Тогда она еще не стала вдовой, — объяснил ему Пейтон. — Теперь же это препятствие устранено.

— Прими мою благодарность за то, что убил выродка.

— Благодарить следует не меня. В момент убийства я стоял, привязанный к дереву, страдая от ран и истекая кровью. Мальчик Саймон совершил этот подвиг.

— Но ты подготовил почву и охранял жизнь моей девочки. Было бы лучше, если бы ты не распускал шнуровки на штанах, но гораздо важнее, что благодаря тебе моя девочка осталась жива. Только поэтому я не пригвоздил тебя к твоей постели мечом.

— Передайте от меня поклон вашей сдержанности, сэр, я ей очень обязан, — негромко заметил Пейтон и с удивлением уставился на старика, заметив в его глазах смешливые искорки.

— Каллум, мальчик мой, не мог бы ты вместе с моим сыном Айкином пойти разыскать священника?

— Нет, папа! — воскликнула Кирсти, появляясь в дверях. — Ты не можешь так поступить. — Она поспешила к столу и заняла свое место справа от Пейтона.

— Почему не могу? Могу. — Сэр Эльрик посмотрел на Каллума и Айкина: — Чего вы ждете, мальчики? Она не заставит меня изменить решение. Идите же. — Когда мальчики вышли, он довольно кивнул и, пристально глядя на дочь, добавил: — Но ты, конечно, попытаешься, не так ли?

— Разумеется, — ответила Кирсти. — Ведь я не девица. Была замужем, а теперь овдовела.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Женщина в моем положении может позволить себе развлечься, и никто не осуждает ее за это.

— Я осуждаю. Ведь ты так и не стала женой этого гада. И это всем известно.

Кирсти посмотрела на Пейтона:

— Ты ничего не хочешь сказать?

Пейтон покачал головой и положил в свою тарелку с кашей яблочное варенье.

— Нас застали голыми в моей постели. Этим все сказано.

«Он вообще не собирается возражать», — подумала Кирсти и взглянула на Йена, который тихо вошел вслед за ней и занял место на дальнем конце стола. Йен только улыбнулся. Затем она посмотрела на лица своих, и обнаружила, что даже на лице Юдарда застыло суровое и непреклонное выражение. Ни одного союзника! Единственное, как можно было воспрепятствовать этому браку, — это сбежать, но Кирсти была уверена, что ее отец предвидел такую возможность. Как только она вошла в главный зал, ловушка захлопнулась. Сопротивляться совершенно бессмысленно, но она все-таки попробует.

— Папа, ну нет никакой необходимости тыкать в него мечом, — сердито сказала Кирсти, преклонив колени рядом с Пейтоном перед полнотелым, лысоватым священником. — Он не сказал ни единого слова против.

— Бывает, самый послушный конь упирается перед последним препятствием, — назидательным тоном ответил сэр Эльрик.

В этот момент в дверях появились пожилые мужчина и женщина и направились к молодым.

— Здравствуйте, мама и папа. — И Пейтон всех представил друг другу, продолжая стоять на коленях перед священником и ощущая спиной острие меча сэра Эльрика. — Полагаю, Джиллианна вам написала.

— Написала. — Сэр Найджел Мюррей покосился на священника: — Продолжайте, святой отец.

Кирсти смотрела на родителей Пейтона. Отец был привлекательным мужчиной, мать — ослепительно хороша. Они улыбались Кирсти, и она выдавила из себя в ответ улыбку, хотя родители чувствовали себя ужасно. Ее удивило, что родители Пейтона не задали ни одного вопроса. Неужели она единственная понимала, что не следует венчать людей таким образом? Все остальные воспринимали происходящее как само собой разумеющееся. Дети радовались, потому что были еще слишком малы и относились к этому, как к развлечению. Пейтона эта унизительная церемония тоже не возмущала.

Пейтон толкнул ее локтем в бок, и она сосредоточила все свое внимание на священнике. Несмотря на хаос, царивший в ее мыслях, и на ее сомнения, она послушно произнесла слова обета. Она очень удивилась, когда Пейтон достал кольца — два изящных золотых обруча без камней, — кольцо поменьше пришлось ей точно впору. Почему это у легкомысленного, сластолюбивого повесы оказались припасены такие кольца? А может, у него таких полная шкатулка, потому как он имеет обыкновение дарить их своим любовницам на память?

Церемония закончилась. Кирсти пробыла вдовой всего десять дней и снова стала женой. Она подумала: как это печально, что первый муж женился на ней потому, что она выглядела как ребенок, а второй — потому, что предпочел брак с ней мучительной смерти от руки ее разгневанного отца.

Как только они поднялись с колен, Пейтон поцеловал ее. Но поцелуй был не целомудренный, и она прижалась к Пейтону, а он заключил ее в объятия, теперь уже имея на это полное право. Неожиданно он разжал объятия и чертыхнулся сквозь зубы, потирая затылок и сердито оглядываясь на новоиспеченного тестя, который стукнул Пейтона рукоятью меча.

Началась неразбериха, послышались поздравления, которые, по мнению Кирсти, были совсем не к месту, и каким-то образом они с Пейтоном оказались разлучены. Наконец она увидела его: Пейтон с самым серьезным видом разговаривал с ее отцом и со своим собственным. Уверенная, что эта троица говорит о ней, Кирсти хотела подойти к ним, но не успела сделать и шагу, как чья-то рука, маленькая, изящная, но на удивление сильная, схватила ее за плечо. Она взглянула в прекрасные зеленые глаза леди Гизелы и удивилась, почему мать Пейтона не бранит ее за то, что она вынудила ее сына обвенчаться с ней.

— Вы не хотели выходить замуж за моего сына? — спросила Гизела.

— Если уж нам с Пейтоном суждено было пожениться, я предпочла бы, чтобы к алтарю его не подталкивали мечами, — ответила Кирсти. Как ни странно, леди Гизелу это замечание развеселило.

— Затея вполне в мужском духе, да? Я бы дала им возможность спокойно поговорить. Мужчины любят беседовать, и не стоит им мешать. Их ошибки можно будет исправить позднее.

— Вся эта история — сплошная ошибка.

— В самом деле? Вы не любите моего сына? А Джиллианна совершенно уверена, что любите. — Гизела улыбнулась и коснулась зардевшейся щеки Кирсти. — Я очень хотела, чтобы кто-нибудь наконец полюбил моего сына. И так долго ждала!

— Многие женщины любили вашего сына. Он был их кумиром. Второго такого в Шотландии не найти.

— Они не любили его, а желали, — возразила леди Гизела. — Как желают красивое колечко, или прекрасный дом в городе, или роскошное платье. Их прельщала только его красота. Остального они не видели, да и не старались увидеть. Он знал об этом и потому порхал с цветка на цветок. Видимо, ему надоело, — леди Гизела улыбнулась, услышав смешок Кирсти, — но таковы все мужчины.