Читать книгу "Викинги – люди саги. Жизнь и нравы - Аделаида Сванидзе"

Так, из «Права Бирки» явствует, что среди главных товаров шведского экспорта, т. е. тех, торговля которыми нормировалась особо, были вестгетское полотно и грубое домотканое сукно-вадмаль[393], которое пользовалось большим спросом, поскольку при высокой практичности этой ткани она стоила от 4 до 30 раз дешевле сукон из Западной Европы. Вывозили из Швеции также мясо, коровье масло, сушеную и копченую рыбу всех видов, кожу, древесину, хмель и другие товары, а в ограниченном количестве даже зерно[394]. Очевидно, что все эти товары закупались у бондов.

Однако в тех условиях, при плохих дорогах, особенно вдали от побережий, разъезжать по хуторам и деревням с торговыми целями, т. е. торговать вразнос, либо скупать товары на местах, было трудно, хлопотно и опасно. Неудивительно, что, «встраиваясь» в торговлю, бонды больше всего предпочитали посещать местные и крупные сезонные ярмарки. В сагах ярмарки обычно сопровождают религиозные языческие праздники-жертвоприношения, а после внедрения христианства — праздники христианские (из чего видно, что не случайно ярмарка в Скандинавии позднее получила название «месса»). Широкая торговля велась и во время тингов. Тинги обычно также приурочивались к большим религиозным праздникам, так что тогда собиралось множество людей. На такой большой ярмарке можно было купить дорогие вещи: оружие, украшения, богатые ткани и готовую одежду. Ярмарки, в том числе традиционные, весьма древние, часто устраивались поблизости от городка, торгового местечка или в особом месте, где впоследствии нередко вырастал город. Известна, например, старинная шведская зимняя ярмарка на льду озера Меларен, вблизи языческого центра свеев Упсалы. Эта ярмарка была приурочена к тингу и жертвоприношению богиням плодородия — дисам (2 февраля, Disaeping), а после крещения страны — к «Мессе свечей» (Kundilsmaessan). Областная ярмарка собиралась около будущего города Стренгнес (Samting, 15 февраля); в других областях и районах страны были свои ярмарки[395]. В Норвегии самыми известными были торжища в Трондхейм-фьорде, в районе Вик, на юго-западном побережье. На финском берегу, на месте старинного перевалочного пункта, где позднее, в конце XIII в., была воздвигнута шведская крепость Виборг (рус. Выборг, фин. Viipuri), также собиралась известная ярмарка. Сезонные ярмарки всегда были местами межрегионального и межрайонного обмена, чем привлекали бондов, приезжавших подчас из весьма неблизких земель, а также зарубежных торговцев. На таких традиционных торжищах постоянные их участники имели свои «прилавки» и даже палатки, там устраивались и всевозможные «забавы».

О распространенности ярмарок, на которые съезжались и местное население, и купцы, свидетельствуют вновь и вновь подтверждаемые, но не дающие заметных результатов запреты на так называемую деревенскую торговлю в разных областях-ландах, которые содержатся в памятниках права и городских хартиях. Эти запреты показывают, что ярмарочная торговля бондов между собой и с приезжими купцами нарушала интересы городов, а также короны, заинтересованных в пошлинных рыночных сборах. На дальние ярмарки в своей стране и сопредельных землях как купцы, так и богатые хозяева посылали сыновей, приказчиков и слуг, на которых позднее, уже в областных законах, ответственность за такие сделки не возлагалась. Но данными об ограничении участия в торговле этих категорий населения по эпохе викингов я не располагаю, скорее всего, они появились позднее, с оформлением городского строя. Наряду с традиционными местами ярмарок меновая торговля велась в прибрежных гаванях и рыночных (торговых) местечках, куда бонды приезжали со своими товарами, а также в ранних городах.

Возможно, бонды занимались торговлей вполне регулярно, об этом говорит интересное предписание, имеющееся в главах о наследстве Вестгетского областного закона раннего извода. Там сказано, что, если один из братьев разъезжает по торговым делам, а другой «сидит дома у очага», их права на отцовское наследство одинаковы[396]. Это указание прямо свидетельствует как о практике разделения сфер труда в хозяйстве бондов, так и о том, что торговля служила одним из видов хозяйственной деятельности, своего рода промыслом в рамках общего домохозяйства[397].

О самой местной торговле, к сожалению, можно судить главным образом по косвенным данным, в частности приведенным выше. Но в сагах говорится о хозяевах-бондах, которые частенько подторговывали, порой надолго уходя в море на собственном судне, покупая место на корабле или «половину корабля»[398]. Можно предположить, что на прибрежных территориях хотя бы долей корабля владела практически каждая самодостаточная семья; иногда таких владельцев было двое, иногда — несколько.

А богатые бонды покупали корабли специально для того, чтобы торговать. В «Саге о Гисли сыне Кислого» (гл. VII, VIII) между прочим упоминается о том, что богатые хуторяне (в складчину?) купили половину корабля, чтобы поехать в Данию на торжище, которое называется «Вэбьерг», и там зазимовать. Некие хозяева купили впрок у «корабельщиков из-за моря» десятивесельный (т. е. сравнительно небольшой) корабль и поставили его в сарай[399]. В «Саге о людях из Лососьей Долины» также рассказывается о покупке специально для торговли половины корабля[400]. Один из хуторян несколько раз удачно съездил с целью торговли в страну финнов и даже привез себе оттуда 12 «волшебных» рубашек из кожи и меха, чем немало хвастался, и т. д.

Саги свидетельствуют, что торговлей особенно часто занимались состоятельные скандинавы как одним из прибыльных видов своей разносторонней хозяйственной деятельности. Не случайно в саге о мореплавателе Эйрике Рыжем, открывшем Гренландию, читаем, что у него на хуторе «было вдоволь больших и хороших клетей» для хранения товаров, а на корабле — запасы солода, муки и зерна[401].

В сагах часто описывается такая ситуация, когда, отправляясь в деловую поездку или в гости за море, хуторяне прихватывали с собой товары для торговли. В «Саге о людях из Лососьей Долины» сообщается, что в Норвегию приплывало много исландцев именно с торговой целью[402].

Не только многие купцы, но и регулярно торгующие бонды специализировались на торговле с Русью и через Русь. «Сага об Олаве Святом» (гл. VI) сообщает, что, когда при этом короле Норвегию охватили междоусобицы, народ был недоволен и роптал на эту смуту, в частности из-за того, что страдала торговля с Гардарики[403]. Это свидетельство того, что в торговле с Русью так или иначе были задействованы достаточно широкие круги бондов.