Читать книгу "Прогулки по Кенигсбергу - Дина Якшина"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И как бы в знак того, что у немцев слово не расходится с делом, 25 августа 1731 года в замковом дворе был повешен военный советник фон Шлюбхут, уличённый в растрате государственных средств.
В Средние века башня Королевского замка использовалась в качестве пожарной каланчи. Наверху, под самым шпилем, жил сторож. Если где-то в городе он замечал пожар, то вывешивал — с соответствующей стороны — флаг (если дело происходило днём) или горящий фонарь (в тёмное время суток). И жители могли ориентироваться, откуда ждать опасности и куда бежать на помощь.
Также с башни (имевшей в высоту 82 метра со стороны замкового двора) два раза в сутки городские музыканты играли хоралы. На восходе солнца звучала церковная музыка — «Боже, не оставь нас своей милостью», на закате — «Спокойно спят луга, поля».
В 1737 году в подвалах северного флигеля был открыт винный ресторан «Блютгерихт» («Кровавый суд»), снискавший впоследствии всемирную известность.
В 1937 году ресторан торжественно отметил своё двухсотлетие. Посетителям наливали вино «Блютгерихт № 7» более чем столетней выдержки.
В 1924 году замок был переоборудован под музейный комплекс. Там разместились городская картинная галерея, Прусский музей и музей Ордена, управление по охране памятников.
В августе 1944-го, в ту роковую для Кёнигсберга ночь, когда город подвергся массированной бомбардировке, замок практически выгорел. В 1945-м, накануне штурма Кёнигсберга советскими войсками, гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох собирался затащить на башню замка здоровенную пушку, чтобы жахнуть по нападающим. Но комендант города генерал Отто Ляш этой идеей не вдохновился. Чтобы спасти историческую достопримечательность, он распорядился устроить в замке лазарет, охраняемый всего десятком эсэсовцев, которые во время штурма не оказали вообще никакого сопротивления.
Калининградец Юрий Новиков вспоминает:
«Королевский замок уничтожался поэтапно. Сразу же после войны на его территории заработала камнедробилка: заготавливался кирпич. Постоянная вибрация, а также снег и дождь привели к тому, что в ночь с 14 на 15 декабря 1952 года рухнули верхние этажи главной башни. Прямо на проезжую часть. После этого (в материалах Государственного архива Калининградской области на сей счёт имеются шесть документов) какое-то время остатки башни ещё пытались сохранить, но… городские власти распорядились: взорвать! И с помощью 810 килограммов тротила башня вместе со всем южным крылом замка исчезла навсегда. Взрывали её в период с 12 февраля по 10 марта 1953 года.
Но продолжали стоять: всё западное крыло, башня Хабертурм, огромнейшее, почти кубической формы здание — бывшая летняя резиденция прусских королей, — созданное по проекту архитектора Шультайса фон Унфрида, фрагменты стен…»
Судьба Королевского замка ещё не была решена окончательно. Как, собственно, и судьба всего города. С одной стороны, первый главный архитектор Калининграда П. В. Тимохин считал, что «город Кёнигсберг и Кёнигсбергская область реконструироваться не будут». И писал на имя секретаря ЦК ВКП(б) Маленкова:
«Прошу дать указание создать в г. Калининграде республиканский центр по разборке зданий, который мог бы централизованно снабжать строительными материалами, полученными от разборки ‹…› любые стройки страны. ‹…› Только по Калининграду можно получить от разборки разрушенных зданий около двух миллиардов штук кирпича, благодаря чему можно сэкономить основные капиталовложения на строительство 20–25 кирпичных заводов».
С другой стороны — с начала пятидесятых годов в центре города полным ходом шла расчистка завалов, обустраивался Ленинский проспект.
21 марта 1959 года градоначальник распорядился отремонтировать (!) подпорную стенку западной террасы замка.
Но в этом же году — 22 июня (!) — создаётся комиссия по вопросу о сносе семиугольной башни Хабертурм, которая якобы «…угрожает обвалиться на трамвайные пути».
Башню сносят. Замок, превращённый в руины, стоит ещё несколько лет. Пока Косыгин, тогдашний председатель Совета Министров СССР, наведавшись в нашу область, не поинтересовался у тогдашнего первого секретаря обкома КПСС Коновалова: «А что это у вас за х…йня в центре города?»
Тот будто бы ответил: «Здесь мы собираемся замок восстановить и открыть краеведческий музей».
На что Косыгин, чуть не подавившись языком от возмущения, якобы рявкнул: «Музей чему?! Прусскому милитаризму?! Вы что, ох…ели?! Чтоб завтра же его здесь не было!»
И Коновалов начинает действовать.
6 июня 1966 года появляется решение «О проекте детальной планировки центра города». С резолюцией Коновалова: «Одобрить. Дом Советов расположить на территории бывшего Королевского замка».
Вид на Королевский замок
Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. «Гнилой зуб прусского милитаризма должен быть вырван!»
1 августа 1966 года создаётся комиссия «для разработки мероприятий по разборке замка». К 27 августа она накропала детальный план из множества пунктов, вплоть до организации специального штаба по руководству взрывными работами и вывозу завалов (предполагалось получить около 220 тысяч кубометров кирпично-булыжного крошева).
Калининградская интеллигенция пыталась бороться. Писатель Юрий Иванов, историк Виктор Строкин добрались до грозной и могущественной Фурцевой, министра культуры, и даже почти убедили её в том, что замок необходимо сохранить. Но изменить генеральную линию партии и Фурцевой оказалось не под силу.
30 октября 1965 года в «Литературной газете» было напечатано открытое письмо, подписанное В. Еремеевым — председателем правления Калининградского отделения Союза архитекторов, Л. Зорькиным — главным архитектором института «Калининградгражданпроект», В. Ерашовым — ответственным секретарём Калининградского отделения Союза писателей РСФСР, Г. Зуевым и Шемендюком — Героями Советского Союза, участниками штурма Кёнигсберга:
«‹…› над замком нависла угроза уничтожения. ‹…› Замок, имеющий архитектурно-художественное значение как памятник зодчества прошлых веков, придающий городу своеобразный, неповторимый облик, должен быть спасён!»
4 ноября 1965 года «подписантов» по очереди вызывали «на ковёр» к Коновалову. В нашем распоряжении оказались эксклюзивные материалы — запись беседы, состоявшейся у Коновалова и секретаря обкома КПСС по вопросам идеологии Д. Н. Никитина с В. Ерашовым.
Коновалов: «Мы пригласили вас для неприятного разговора. Прочитали в „Литературной газете“ письмо о замке. Какой дурак — я ещё мягко выражаюсь, но вы можете подставить другое слово! — мог сочинить и напечатать такое! Сохранять, восстанавливать фашистский замок, гнездо прусской реакции! И этого требуют советские люди, коммунисты, деятели искусства! Ведь это же идиотизм! Это идёт на руку западногерманским реваншистам, они теперь рассыпаются в благодарностях! Нет, какой дурак мог написать такое письмо?! Мы вас слушаем».
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Прогулки по Кенигсбергу - Дина Якшина», после закрытия браузера.
