Читать книгу "Страсти в нашем разуме. Стратегическая роль эмоций - Роберт Фрэнк"

Более высокие результаты по тестам тематической апперцепции — это доказанный факт. Маклеланд объясняет их тем, что у языкового модуля недостаточно хороший доступ к большей части релевантной мотивационной информации. Если это объяснение хотя бы отчасти верно, оно дает еще одно основание полагать, что близкие отношения гораздо меньше основываются на рациональном расчете, чем на эмоции. Рациональный, максимизирующий полезность языковой модуль мозга может быть попросту плохо оснащен для того, чтобы справляться с большинством возникающих перед нами проблем.

Я хочу снова подчеркнуть, что мой главный тезис не в том, что модель обмена ошибочна, но в том, что она не улавливает важнейшего элемента процесса. Как подчеркивают рационалисты, мы живем в материальном мире и в конечном счете должно победить поведение, более всего удобное для материального успеха. Однако снова и снова мы видим, что наиболее адаптированное поведение возникает из поисков материальной выгоды не напрямую. Из-за важных проблем с обязательствами и их осуществлением эти поиски зачастую оказываются саморазрушительными. Чтобы преуспеть, нам порой приходится прекратить беспокоиться о том, чтобы максимально выложиться.

Таким образом, модель обязательства охватывает существенные элементы как традиционалистского, так и обменного взгляда на любовь. Она открыто идет на уступки материальным императивам, имплицитно вписанным во взгляд на любовь как на обмен. В то же время она указывает, почему «взмах ресниц, аромат, странная походка» или «запах миндаля в дыхании» могут играть в этом процессе такую важную роль. И вместе с Йетсом она объясняет, почему люди, разумно относящиеся к любви, к ней неспособны.

XI. ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ДОСТОИНСТВО

Ночью 10 октября 1975 года восемнадцатилетний Брэдли Т. Вандамм из Фултона, Иллинойс, попал в серьезную автомобильную аварию. Он был без сознания на переднем сидении, багажник загорелся. Когда случайный свидетель, Билли Маккалоу, добрался до автомобиля, огонь уже охватил пассажирское кресло. Маккалоу проник в машину и с большим трудом и риском для собственной жизни освободил Вандамма. Через мгновение машина взорвалась. Вандамм был тяжело ранен, получил серьезные ожоги, но все же поправился.

Маккалоу, двадцатидвухлетний чернорабочий, был награжден за свой поступок медалью Карнеги — наградой, присуждаемой за «выдающиеся акты жертвенного героизма, совершенные в США и Канаде»[193]. Чтобы претендовать на медаль Карнеги, должны быть выполнены четыре условия: (1) поступок должен быть добровольным; (2) тот, кто его совершил, должен в исключительной мере рисковать своей жизнью; (3) совершивший героический поступок не должен иметь прямых родственных отношений с жертвой; (4) он не должен быть при исполнении служебных обязанностей (как, например, полицейский или телохранитель), которые потребовали бы от него совершения этого действия.

В 1977 году было вручено 56 медалей, восемь из них посмертно. Чрезвычайные происшествия включали в себя «двадцать спасений утопающих, шестнадцать спасений из горящих автомобилей или зданий, шесть отравлений газом или выхлопами, четыре падения со скалы, три случая удара током, два случая попадания под поезд, два нападения животных, один расстрел, одно падение стального листа и одно возможное падение с дерева»[194]. Поскольку случай совершить такие поступки представляется крайне редко, 56 наград за один год кажутся весьма большим числом.

Нет сомнения, оставшиеся в живых и получившие свои медали в 1977 году 48 человек на протяжении всей жизни будут пользоваться почетом и уважением в обществе. Но даже в этом случае критерии для отбора претендентов, кажется, исключают эгоистический интерес. Родственный отбор здесь не работает, ибо родные жертвы медаль бы не получили. Более того, когда шансы погибнуть во время спасения составляют 1 к 7, представляется маловероятным, что здесь действуют мотивы, связанные со взаимным альтруизмом по принципу «ты — мне, я — тебе» (см. главу II). Героические поступки часто совершаются такой ценой, что сколь угодно сильное восхищение общества не может служить компенсацией. Почетная медаль Конгресса, наша самая высокая военная награда, часто присуждалась посмертно солдатам, которые, бросившись на гранату, прикрывали своим телом товарищей. Понятно, что и самый закоренелый рационалист не возьмется утверждать, что солдаты думали, что им как-то удастся выкрутиться.

Героические поступки случаются очень часто. Они оставляют скептиков в недоумении относительно того, станут ли люди в обычных обстоятельствах демонстрировать подобное презрение к материальному эгоистическому интересу. В главах IX и X мы видели, что по крайней мере во многих обстоятельствах мы его демонстрируем. Мы часто готовы заплатить за торжество справедливости и самоотверженно действуем в контексте любовных отношений. В этой главе я собираюсь рассмотреть свидетельства того, что альтруистическое поведение находит себе место и в целом ряде других контекстов. И снова складывающаяся картина будет сильно расходиться с классическим портретом экономического человека.

ПОЛЕВЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ В ЧЕСТНОСТИ

Работники нью-йоркского транспорта не отличаются особенно почтительным отношением к пассажирам. Так, рассказывают, что однажды водитель автобуса на Манхэттене захлопнул двери перед хрупкой пожилой женщиной, которая сильно замешкалась при посадке. На прощание он ей сказал: «Дама, вам не автобус нужен, а неотложка». Бейсбольные фанаты — тоже совершенно нерегулируемая среда. 4 июля 1985 года случайная пуля угодила в руку Джоанне Баррет, вместе с мужем и сыном среди зрителей смотревшей игру «Янки». В августе 1986 на том же стадионе в руку первому бейсмену Уолли Джойнеру из «Калифорния Энджеле» попал двенадцатидюймовый нож, брошенный с верхней трибуны. В том же сезоне менеджер «Метс», Дэйви Джонсон, выразил надежду, что его команда заранее обеспечит себе титул чемпиона дивизиона на выездной игре, в противном случае фанаты на радостях разнесут стадион «Шиа». Однако этого не случилось. «Метс» выиграли на своем стадионе, и их фанаты, выдирая себе по клочку дерна в качестве сувенира, превратили игровое поле в лунный пейзаж с кратерами. Короче говоря, Нью-Йорк — жесткий город.

Но он стал и ареной ряда экспериментов, раскрывающих значительно более благородные стороны человеческой природы. Так, в Нью-Йорке психолог Харви Хорнштейн и несколько его коллег были приятно удивлены, обнаружив, что происходит, когда люди получают реальную возможность совершить доброе дело[195]. В своем базовом эксперименте они разбросали сотни бумажников с небольшой суммой наличными (около 5 долларов по сегодняшним ценам) в различных местах на оживленных улицах. В каждом было несколько членских билетов, личных документов и идентификационный документ с именем, адресом и телефонным номером владельца, некоего Майкла Эрвина (имя было выбрано так, чтобы «избежать двусмысленных этнических или религиозных групповых идентификаций»)[196].