Читать книгу "Письма моей сестры - Элис Петерсон"

– Ну я не так хорошо готовлю, как ты. Я могу поджарить картофельные чипсы и стейк, вот и все. Сварить яйца. Я как папа.

Она все еще выглядит расстроенной.

– Помнишь, как ты вела дом, когда мама болела? По-моему, Беллс, ты просто не сознаешь, сколько всего умеешь делать.

Она перестает бить рукой об руку и слабо улыбается.

– Я хорошо готовлю, правда?

– Да. А все это не имеет значения; правда, не имеет, – говорю я, держа перед ней пузырек лака. – Все это очень поверхностно. Ты – это ты, и никогда не меняйся. Маши руками, улыбайся, говори «привет» людям, как ты всегда это делаешь. – Я вспомнила, как Беллс была в моем бутике, и я запретила ей здороваться с клиентами. – А если кто-то тебе нагрубит, рассердись, не позволяй ему так просто уйти. Беллс, ты ведь можешь быть выше этого. Вот почему многие люди любят тебя, восхищаются тобой. Погляди на Марка, на Эдди из гастронома, Роберта с Тедом, мистера Викерса или на всю футбольную команду. Я никогда не видела такого.

Улыбка озаряет лицо Беллс.

– Мы с тобой в самом деле все лучше и лучше узнаем друг друга, – продолжаю я, – и мне нравится быть с тобой рядом. Ты замечательная личность, Беллс.

– Ты хорошенькая, – снова говорит она, поглядев на мою одежду. Сама она в юбке «пэчворк», черном вечернем топе из моего бутика, а на ее запястье черный кожаный браслет с серебряными гвоздиками. В ее левом ухе посверкивают три крошечные серьги-гвоздика. – Я никогда не буду такой, как ты, да?

– У меня не такие красивые волосы, у твоих просто роскошный цвет.

– Мамины, – говорит она.

– Да, мамины. Так тебе нужно накрасить ногти? – спрашиваю я, показывая ей пузырек.

Она протягивает руку, и я тщательно наношу серебристый лак на ее обгрызенные ногти.

– Ой, гляди, я тоже напортачила, – улыбаюсь я, стирая салфеткой избыточный лак. – Ты – это ты, Беллс, Кэти – это Кэти, Марк – это Марк. Будь мы одинаковые, как было бы скучно, правда?

– Да, Кэти, ты права. Спасибо тебе, Кэти.

– Тебе принести еще вина? – спрашиваю я у Ив, которая привела с собой Гектора. Одетый в ярко-синий вязаный жилет, он кажется мне толще обычного.

– Кэти, какой чудесный вечер! – Она уже захмелела.

– Какой симпатичный дом, – добавляет Гектор, обводя глазами комнату.

Эмма и мы с Беллс украсили елку золотыми и серебряными шарами, красными и золотыми бантиками и шоколадными сантами, обернутыми в фольгу. Эмма поставила на кухне китайские фонарики, а на окнах пучки падуба, изображающие зарянок среди листьев. Весь день мы готовили канапе. Колбаски, сырные слойки, маленькие сладкие пирожки. Если бы мне пришлось еще хоть немного завертывать чернослив в бекон, я бы сошла с ума.

– Ив, я хотела тебя поблагодарить за то, что ты тащила на себе бутик все эти последние месяцы. Что бы я делала без тебя.

– Да что ты! Я была только рада. Знаешь, мистер Викерс тоже мне помогал. Ему нравится подсчитывать дневную выручку. – Она широко улыбается, а потом с криком «Mon Dieu» стукает меня по руке. – Знаешь, мистер Викерс потрясающий! Он дает мне советы в моей личной жизни. Он порекомендовал мне начать отношения с Гектором и сказал, что внешность не самое главное на свете.

Ох! Бедный Гектор! Впрочем, к моему удивлению, он с юмором относится к ее словам.

– Извини, дорогая, но я здесь рядом и все слышу, – говорит он.

И они вместе начинают смеяться. Гектор ласково толкает ее в бок, и это невероятно трогательно.

– Боже мой! Откуда у тебя такой огромный синяк? – спрашиваю я у Ив. Синяк размером с теннисный мяч на ее левой руке возле локтя.

Гектор хихикает.

– Возможно, я не номер один по внешности, но по другой части я неплохой, – с гордостью заявляет он и отходит от нас. В глазах Ив прыгают озорные искорки.

– Прошлой ночью мы с Гектором занимались любовью, – шепчет она. – В ванной возле раковины, на кухонном столе, на… э-э… как это называется?

– На кровати?

– Нон! Кэти, какая ты скучная! Никакой фантазии! Мы занимаемся любовью повсюду. У камина, на…

– Хватит! – смеюсь я и закрываю уши ладонями. – Перестань. Вообще-то, я дико ревную. По-моему, ты действительно счастлива.

– Да. Надо потрогать дерево. – Она протягивает руку к каминной полке. – Тебе грустно покидать друзей?

– Я не хочу жить с новобрачными. – Я улыбаюсь. – Сегодня мы составляли план, как посадить гостей, и это было ужасно.

Я рассказываю Ив, как мы несколько часов писали имена гостей на цветных стикерах, потом раскладывали их вокруг воображаемых столов. В какой-то момент Джонни заорал на Эмму и заявил, что он не хочет, чтобы кто-то из ее «чертовых психологических приятелей» сидел рядом с ним. Мы с Эммой онемели. Джонни редко выходил из себя. Потом Эмма произвела ответный залп, сказав ему, что несправедливо сажать кого-то возле его родителей. Я была полностью согласна с ней, но благоразумно промолчала.

Снова звонят в дверь.

– Ты, должно быть, Марк, – слышу я голос Эммы. – Я так много слышала о тебе.

Я невольно морщусь. Ох, Эмма. Зачем ты это сказала?

– Просто не верится, что мы не встречались раньше, – продолжает она. – Добрый вечер, – говорит она Джесс.

Джесс в атласном топе цвета морской волны и джинсах. Она почти не пользуется косметикой, но ее кожа безупречна. Потом я замечаю Марка и неожиданно для самой себя бросаюсь наверх, в свою спальню, и захлопываю дверь. Не думаю, что он видел меня. Что такое, Кэти? Что со мной происходит? Я понимаю, что никогда еще не чувствовала ничего подобного. Я больше не знаю, что говорить и что делать при нем. Я не узнаю себя. Спокойно, Кэти, уговариваю я себя, а сама чувствую, как мое лицо становится все краснее и горячее.

– Что будет, то будет, – подбадриваю я себя. – На самом деле ты ведь не веришь в эту чепуху, правда? Господи, перестань разговаривать сама с собой! – Я делаю глубокий вдох, считаю до пяти и приказываю себе спуститься вниз.

Беллс стоит с Марком возле CD-плеера, играет музыка «Битлз». Она протягивает ему банку имбирного пива. Сверкают ее серебряные ногти. Марк, со своими взъерошенными волосами, выглядит так, словно его вытащили из стиральной машины. Он в черных джинсах и свободной белой рубашке. Поставив банку, он берет Беллс за руку.

– Я не очень хорошо умею танцевать, – признается она.

– Можешь, можешь, – кричит Марк, крутя ее вокруг себя.

– Ты не можешь глаз от него оторвать? – спрашивает Эмма, подойдя ко мне.

– Я наблюдала за Беллс.

– Знаешь, он тоже смотрит на тебя.

– Правда? – Я взволнованно поворачиваюсь к ней.

– Часто поглядывает, но ведь тебе все равно, правда?