Читать книгу "Звезды-свидетели. Витамин любви - Анна Данилова"

– Тина переночевала у вас?

– Да. Но ушла очень рано. Когда я проснулась, ее уже не было.

– И все же, Валентина, я должна вас спросить. У вас есть какие-то подозрения относительно того, кому именно была выгодна смерть Милы и вашей дочери?

– Нет, не могу себе представить… У Томочки в последнее время и на личном-то фронте все было тихо. Я хочу сказать, что никому она не перешла дорогу. И не конфликтовала ни с кем. А вот Мила… Может, ее смерть как-то связана с Тиной?

– Что вы хотите этим сказать?

И тут Валентина замолчала. Она смотрела на Глафиру с видом человека, который долгое время копил в себе что-то, а теперь решил рассказать что-то важное.

– Мне кажется, я видела здесь, на лестничной площадке, мужчину… И это было как раз в тот день, когда Казанцевы уехали в Москву.

– Какого мужчину?

– Мне думается, что у Милы был… мужчина. Взрослый. Хотя, возможно, я и ошибаюсь, он приходил не к Миле, а к ее родителям… – быстро, нервно заговорила Валентина, стараясь не смотреть в глаза Глафире. – Но нет… Все же не к родителям. Потому что он разговаривал с Милой через дверь. Довольно тихо, чтобы не услышали соседи, то есть мы. Я не могла не обратить внимания на мужской голос на лестничной площадке, тем более что знала, что Казанцевых дома нет, они в Москве.

– Вам удалось что-нибудь услышать?

– Да. Так получилось, что я услышала кое-что… Словом, он просил, чтобы Мила открыла ему, а она что-то отвечала, мне не было слышно, но я понимала по его репликам, что он очень хочет ее увидеть, не понимает, почему она не пускает… Он скулил, как пес под дверью!

– Как он выглядел?

– Ох… Как не хотела я рассказывать все это… Сразу почему-то подумалось, что это какой-то приятель Паши, отца Милы, который приударяет за молоденькой девочкой… Я бы и сейчас, быть может, не рассказала, если бы не еще одна деталь… Незадолго до этого случая я выхожу как-то в подъезд, с мусорным ведром. Вот ведь, все интересное происходит как раз, когда мы с Тамарой выносим мусор! Так вот. Я поднялась на лестничный пролет и столкнулась лицом к лицу с Милой. Она приветливо так мне улыбнулась. Она вообще была девочка на редкость вежливая, улыбчивая. Мне почему-то показалось, что она была какая-то особенно радостная. Она тоже выносила ведро. Она ушла, я приблизилась к люку, открыла его, и тут увидела прямо под ногами… Использованный тест на беременность. И только одна полоска…

– Результат отрицательный, – кивнула головой Глафира.

– Да. Свежий, недавно использованный тест. Поскольку ни я, ни моя дочь не беременны, а мусор выбрасывала Мила, то я и решила, что этот тест ее. Больше нашим мусоропроводом никто не пользуется. Представляете, что я тогда подумала… И тут вдруг этот взрослый мужчина. Я сразу догадалась, что у них с Милой не слишком-то невинные отношения. Мне бы сразу предупредить Ирину, ведь она мать, могла бы как-то повлиять на дочь. Но я этого не сделала. Подумала: а вдруг все-таки этот тест не Милы, а какой-нибудь ее подружки, да той же Тины, к примеру. И мужчина приходил к ней случайно, и ничего у них не было… Вот так сомневалась, сомневалась… А теперь жалею. Вдруг Мила, к примеру, забеременела, мужчина испугался и решил убить ее? Или же дал ей капсулы, сказал, что это от беременности, и Мила выпила… Но тогда каким образом эти капсулы оказались у моей Томочки?

– Ваша дочь была невинной девушкой, – дрогнувшим голосом проговорила Глафира.

– А Мила?

– Она не была беременной.

– Ясно. Значит, мужчина у нее все-таки был. И он наверняка убил ее… Возможно, сказал, что это витамины, почему бы и нет? А она поделилась с Томочкой.

– Скажите, а почему вы решили, что вся история может быть связана с Тиной?

– Да потому, что с этим мужчиной ее могла познакомить только Тина. Хотя я могу и ошибаться, и этот мужчина может оказаться другом семьи…

– Спасибо, что рассказали.

– Найдите этого мужчину. Ведь он убил не только Милу, но и мою дочь… И еще. Прошу вас, когда будете разговаривать с Ириной Казанцевой, не упоминайте, что обо всем знаете от меня. И про тест тоже не надо. Она может догадаться. А нам с ней еще общаться. Мы же соседки, к тому же, когда у нас такое горе, будем поддерживать друг друга… Не хотелось бы, чтобы она видела во мне свидетеля позора ее дочери.

– А Тину вы после этого видели?

– Нет, не видела. Но знаю, что после той ночи, когда она оставалась у нас ночевать, она серьезно заболела и даже лежала в больнице с воспалением легких. И Тамара, я знаю, ее навещала.

Глафира, уходя, подумала о том, что за все время беседы Роман не проронил ни слова, но все равно Валентина наверняка чувствовала его поддержку. Кто знает, может, рядом с ним она и горе свое перенесет легче?..

14

15 февраля 2010 г.

– И как же ты теперь будешь без своей подружки? – Лариса Неустроева, стройная брюнетка с ярко-голубыми глазами и пунцовыми губами, стояла перед зеркалом и разглядывала свой густо напудренный нос. – А, Тиночка?

– Тебе смешно? – Тина, провалившись в старое продавленное кресло, сидела, подобрав колени к подбородку, и с ледяной ненавистью глядела на прихорашивающуюся перед зеркалом мачеху. Она не могла понять, как ее отец не заметил, что пригрел на груди ядовитую змею.

Квартира, в которой жили Неустроевы, была просторной и какой-то голой. И все благодаря появлению Ларисы, двадцатипятилетней особы с замашками собственницы. Это она решила, что необходимо в первую очередь избавиться от хлама, и пригнала грузовик, куда погрузили старый шифоньер, старый, в сальных наростах кухонный гарнитур, битый-перебитый трельяж с треснутыми зеркалами, продавленный диван (за продавленное кресло из этого немецкого гарнитура Тина боролась не на живот, а на смерть, поскольку это было ее любимое, ее маленькая страна, в которой она чувствовала себя защищенной)… В грузовик же были брошены и побитые молью ковры, половики, какие-то покрывала-коврики-тряпочки и выгоревшие на солнце столетние шторы…

Теперь квартира стояла полупустая, без штор, что нисколько не мешало Ларисе шляться по комнатам в неглиже, привлекая внимание жильцов противоположного дома, чьи окна находились как раз напротив окон Неустроевых. Отцу было все равно, пялится кто на его молодую жену или нет, Тина же каждый раз зеленела от злости, наблюдая, как красивая мачеха дразнит всех вокруг голым соблазнительным телом.

– Они скоро будут билеты продавать на сеансы стриптиза, – язвительно бросала она из своего продавленного кресла, мысленно обливая прекрасное белое тело Ларисы соляной кислотой. – По тысяче рублей за час.

– Дура, ты, Тинка, было бы чего показывать… Вот подрастешь, приобретешь нормальные женские формы, сама будешь ходить по квартире в чем мать родила. Ты не представляешь себе, как это приятно – ощущать полную свободу от комплексов. К тому же мне нет никакого дела до соседей, пусть себе смотрят… Завидуют.