Читать книгу ""Абрамсы" в Химках. Книга третья. Гнев терпеливого человека - Сергей Анисимов"

Второй из мужчин сплюнул кровью на покрытый серым линолеумом пол, злобно сверкнул глазами. Полицейский с ножом в руке подошел молча, вытянул вперед руку, резанул наискосок лба. Сидящий забился и закричал, замотал головой – брызги полетели далеко в разные стороны.

– Ну, нет так нет. Тогда послушай пока. И готовься.

Он снова повернулся к первому.

– Ты знаешь по-русски что-нибудь еще?

– Мало. Пару десятков слов.

– Сколько тебе лет?

– Тридцать…

– Ага, русский в школе уже не учил. Учил немецкий. Знаешь, вот это имя «Сергей» в твоих документах… Лично я думаю, что тебя должны были прямо здесь оставить. Или ты сам уже понял? Даже если бы все для вас прошло удачно – тебя и наверняка еще кого-то просто оставили бы среди прочих, с пулей в спине. Есть такая вероятность. Согласен?

Мужчина снова кивнул.

– Да. Я и сам уже догадался.

– Да ну? А как?

– Я не боец… Ну, учили и стрелять тоже, но я… Срочную я отслужил слесарем в мастерской… С работой дома плохо… Я завербовался, меня готовили на подрывника, а тут мне взрывчатки и прочего не дали, только автомат. Но приказали во время операции, ну… Непрерывно кричать по-русски грязные слова. Несколько слов всего. А я подумал…

– Извини, что перебиваю, – Эберт жутко ухмыльнулся. – Ты сказал «готовили» – готовили где? Готовил кто?

– В Братиславе, дома; и потом в Венгрии. «Курсы разминирования», но больше нас учили как раз минно-подрывному делу. Инструктора НАТО – сначала бельгийцы и американцы, потом канадцы и португалец. У меня получалось плохо, и платили нам меньше, чем обещано, – в общем, я думал отчисляться. Но потом начали отбирать для разных команд, и я вызвался – думал, будет лучше.

– Когда отбирали?

– Год назад.

– Ясно. В России был?

– Да, один тур.

– Заработал?

– Не очень… Много вранья, много приписок… Почти половина обещанных денег мимо нас так и проходила. А потери были, и вообще…

– Как ваша компания называлась?

– «Кодо-9».

– Не слышал про такую. Ладно, к этому мы вернемся. Когда в Берлин перебросили? Какая здесь была задача?

Мужчина замялся и снова обвел глазами окружающих, будто рассчитывал на помощь. Значительно показал глазами на второго пленного.

– Ой, да ладно. Он уже покойник, не хуже меня с моими ребятами. Только мы его прикончим до того, как нас возьмут. А что, ты тревожишься за него? Он тебе дорог?

В этот раз мужчина, отрицая, крутил головой так энергично, что это можно было счесть забавным. В какой-нибудь другой обстановке.

– Тогда продолжай. Пока для тебя все идет неплохо.

– В Берлин нас перебросили три недели назад. Сказали, надо быть готовыми ко всему.

– Кто сказал?

– Старший группы. Нас… В общем, нас же реально завербовали, и я потом понял, что реально спишут… Правда, я не вру… Сначала думал, что все нормально, что я нужен. А потом вдруг почувствовал, а дальше уже понял: нет, я им не для того нужен… Ну, это ведь как было? Когда после курсов и после России был вторичный отбор, мне показали фотографии того, как я… Я и не знал, что меня снимали. Мы много фотографировались там, конечно, но вроде все ведь свои были… Про некоторые случаи я и не помнил, но на фотомонтаж не похоже, и я решил, что это тоже правда… В общем, мне объяснили, что назад хода нет, что я не нужен никому и что из меня сделают публичного козла отпущения в любой момент, если я буду… Я согласился, потому что куда тут денешься? И тогда жизнь наладилась как-то. Меня и еще нескольких из наших сунули в охрану какой-то тюрьмы в Румынии. Там держали русских пленных, с которыми работали. Скучно, но платили уже ничего. Потом нас вернули назад. Пару месяцев нас всех учили еще, но учеба вообще странная была: даже про мины и взрыватели уже ничего не говорили, а сплошь о политике. Как русские во всем виноваты, еще с их царя Петра. Как они всегда мечтали весь мир захватить, и что Восточная Европа всегда была их жертвой… Как в школе, честное слово.

Все слушали очень внимательно: и Карл Эберт, и Фриц Рохау, и парламентарии, и полицейские, и даже почти уже не всхипывающий раненый, шею которого удерживала сзади чужая ладонь.

– Потом нас восьмерых сюда переместили. Привезли на микроавтобусе без окон, ночью. Поселили в каком-то общежитии. Выходить вообще запретили и не разрешали даже занавески на окнах открывать. Кухня оборудована была, холодильник с полуфабрикатами, телевизор. Компьютеров не было, Интернета не было, даже сотовых телефонов не было. Телевидение все на немецком, даже порнуха. Тьфу, скучно… Даже старший группы ничего не знал. Раз в два дня приходил один мужик, рассказывал, что в городе русская делегация и что немцы будут с ними сговариваться, чтобы выйти из войны. И что допустить этого нельзя. Делегация неофициальная, никакой легитимности у нее нет, но еще ничего не ясно.

– Оружие находилось прямо в общежитии? – глухо спросил Фриц. Ну да, чужая ячейка в собственном городе показалась ему чуть ли не страшнее происходящего в тысяче километров к востоку.

– Нет, никакого оружия не было. Когда сдернули нас, вот тогда дали. Приехали сразу четверо, провели инструктаж. У них были планы одного здания в центре, и оборудование, и всякое такое. Но оружия тоже не было, его еще позже дали. Мне это уже тогда странным показалось.

– Вас восемь человек было, говоришь? Все светловолосые? Все из Восточной Европы?

– Да… – несколько удивленно ответил «Сергей». Двое украинцев, остальные или чехи со словаками, или поляки. – А что?

– Ты знаешь, что русские в основном брюнеты?

– Конечно, знаю, я же там был. Девушек у них много светлых, а мужчины в основном темноволосы, даже странно.

– Это не странно, это нормально… Но то, что русские светловолосы и их зовут Саша, Дима или Сергей – это стереотип людей с не сильно широким кругозором. Так что да, вряд ли ты пережил бы эту операцию. И вообще все вы, все восемь. Рассказывай дальше.

– Нас перевезли в другое здание. Когда мы приехали, там было уже сразу человек тридцать: почти сплошь арабы и так далее.

– «И так далее» – это что значит?

– Я не знаю. Может, турки. Европейцев было всего несколько, и было видно, что это серьезные ребята. Опять не знаю, что за здание было, но похоже на старую котельную или какую-то промышленную сушилку или прачечную: с большими баками, манометрами. Там нас вооружили: раздали автоматы, пистолеты, боеприпасы, бронежилеты, разгрузки. Сказали готовиться к скоротечному бою в здании. Но тут же уточнили, что вообще не то будет, про что нам говорили раньше. А потом как-то все успокоилось. Мы сидели, ждали, ждали. Слишком долго ждали, и перегорели как-то. Была вода в бутылках, но электрочайник всего один, вечно очередь. Еще одна машина приехала, уже через много часов. Еще человек шесть или семь в ней было: опять южане, и пара европейцев. Какого-то ярко выраженного начальства, офицеров я не помню. Никто не командовал. Человек, который вот раньше сказал готовиться, – его уже не было. Хотя потом он снова пришел. В этом здании мы еще два дня в общей сложности провели. Туалет один, душа нет, вонь жуткая – а всем наплевать. Да, интересно, что все как-то спокойно себя вели. Арабы и турки – они же всегда друг друга не любят. Да и сами по себе не могут быть тихими – им обязательно нужно свою крутость демонстрировать, все время к чужакам приставать, насмехаться над ними. Да еще при оружии же! Я же знаю, я сколько таких видел, в той же России: они срываются по мельчайшему поводу. А когда возможность есть, то убивают не раздумывая, лишь бы проявить себя в чужих глазах. Но тут реально дисциплина держалась. Причем сама по себе как-то: без того, чтобы их непрерывно кто-то в узде держал. Лично меня это удивляло. Хотя мелочь, наверное. В общем, мы там так и сидели, скучали уже. А потом…