Читать книгу "Атлантида, унесенная временем - Анатолий Максимов"

Нас уже ждали: возле входа стояла прелестная девушка в бирюзового цвета форме со скромными регалиями, говорящими о принадлежности к авиации. Вещи перекочевали к носильщику, а нас повели на летное поле. Там стоял крохотный самолетик серии «Сессна» человек на десять. У трапа стояли двое – то ли оба пилота, то ли пилот и стюард. Мы заняли места в креслах, и один из экипажа тщательно проверил, как мы пристегнулись.

Ровно в назначенное время самолетик, пробежав полкилометра, оказался в воздухе. Под крылом проплыли древние кварталы Болоньи, которые с высоты казались декорацией из какого-то фильма. И наш двухмоторный самолетик стремительно направился в сторону Женевского озера со скоростью в двести километров в час.

Наш утренний кофе из кофеварки «эспрессо» в вестибюле отеля лишь имитировал бодрость. И тут-то один из команды предложил нам легкий завтрак: естественно, кофе, естественно, крохотный бутерброд с болонским сыром, естественно, стакан кристальной прохладной воды.

Правее по курсу синели, вероятно, горы, пока еще не придавленные тяжестью снежных вершин. Легкое покачивание убаюкивало, и мы задремали. Сквозь сон мы слышали тихий голос из динамика:

– Мы не хотели бы вас беспокоить, но скоро будут Альпы и Женевское озеро…

И действительно, Альпы вставали перед нами, заполоняя справа по ходу полета все пространство с его зелеными предгорьями и ущельями, темноватой полосой между лугами и снежным покровом, переходящим в ледяные шапки на хребтах и остроконечных вершинах.

Летели мы, вернее всего, на высоте в две тысячи метров, лишь наполовину достигнув высот главного Альпийского хребта. Это про него уже с древних веков говорили, что Альпийский горный массив походит на дракона, который улегся в верхней части Аппенинского полуострова. Самолетик постепенно стал терять высоту, и через час с небольшим перед нами открылось Женевское озеро, темно-синее в центре и темноватое по береговой линии. Да и линии почти не было – сплошные дома, дома, дома…

Справа мелькнул притулившийся к берегу массивный замок, и, сделав резкий разворот, наш самолетик уже твердо бежал по крохотному летному полю. Из динамика сообщили:

– Вы прибыли в аэропорт города Вивье…

Первое впечатление после выхода из самолетика – это свежесть воздуха, которая бывает только рядом с горами. Пахло талым снегом. От крохотного здания вокзала к нам шла девушка все в той же бирюзовой форме. От нее мы получили ключи и документы на микроавтобус, который должен был стать нашим транспортом на альпийских дорогах на ближайшие полтора дня.

Передавая ключи, она сказала:

– По ту сторону Альп вас встретят в аэропорту под Люцерной… Там оставите автобус и рассчитаетесь за аренду и километры…

Не устоял Влад:

– А далеко аэропорт от Люцерны? Мы будем ехать со стороны Сент-Готарда… Аэропорт до Люцерны или за ней?

Девушка ответила, что это будет километрах в десяти за Люцерной… И с улыбкой передала Владу туристические проспекты, сказав:

– Здесь все об Альпах и, как нам сказали, о предмете вашего особого интереса – Чертовом мосте…

Комфортабельный микроавтобус с кондиционером и телефоном пересек городок Вивье. Минут через двадцать после посадки мы уже катили по восточному берегу Женевского озера. Курортный городок Вивье, или, как его зовут в туристических буклетах, «городок величественных знаменитостей», конечно, нас интересовал, но…

Правда, я успел показать виллу Пикассо и Чарли Чаплина, этих граждан мира от искусства.

– Двадцать лет назад я оказался возле дома Чарли Чаплина через несколько месяцев после его похорон. И еще в Женеве я узнал из газет, что гроб с телом великого артиста с кладбища похитили и за его возврат запросили огромный выкуп, – как мог, я давал пояснения к немного известным мне местам. – Таковы нравы Запада…

Миновав Вивье, автобус направился к городку Монтре, что в нескольких километрах восточнее. И вот из-за поворота виноградных холмов показался замок. Вначале он мелькнул вдали, занимая на далекой панораме место со спичечный коробок. Это было что-то красное с остроконечными крышами. Но чем более он приближался на фоне безлиственной виноградной лозы или озерных вод, тем рельефнее становились его стены и башни.

На высоком холме мы притормозили и прильнули к окнам, высунув головы наружу.

– Это же крепость в крепости, – воскликнул Влад. – Еще в детстве я увлекался конструкциями разных замков… И, видимо, рисовал и этот…

На плане замок Шелон напоминал корпус корабля, который одним бортом пристал к берегу величественного озера. Приблизившись к замку, по его внешнему виду мы поняли, что это замок-музей не бедствовал – все было в отличном состоянии: кирпич к кирпичу, камень к камню, покраска и… чистота.

Мы оставили автобус на парковке и вошли в величественные ворота с массивными петлями, металлическими полосами, пересекающими деревянные створки и огромным засовом из толстого дерева. И сразу, стуча по каменным плитам каблучками, к нам подошла девушка-гид. Но ничего от музейного работника в ней не было – ни формы, ни указки. И одета была в простое платье с теплой безрукавкой. Разве что на груди – планочка с ее именем.

– Здравствуйте, – произнесла она на французском языке, и тут же поправилась. – На каком языке вам нужен перевод?

– Конечно, английский, – чуть ли не хором подтвердила мы.

Строительство замка по документам было начато в 1150 году, а сейчас здесь работал этнографический музей. День был обычный, рабочий, и экскурсантов в то апрельское утро видно не было.

Под краткие пояснения нашего гида мы прошли по двору, запрокидывая головы к галереям, на которых во время штурма толпились солдаты наемной армии феодала-владельца замка. Из одной части замка в другую вели еще одни ворота, но низкие с массивными балками-затворами. Неназойливые надписи-указатели ориентировали посетителей среди стен и помещений замка. Но все же сведения в деталях из жизни этого средневекового монстра среди других замков лучше было получать от сведущего гида.

Насколько нам повезло с посетителями, мы поняли, когда оказались в зале церемоний – здесь никто не отвлекал нашего внимания от объемного восприятия величественного пространства. Полукруглый потолок зала был облицован темными деревянными брусьями, неплотно прилегающими друг к другу. Они создавали эффект устремленности вверх. Пять огромных балок пересекали зал от стены до стены, выложенной крупной плиткой белого камня.

Зал украшал огромный камин метра в два высотой, рядом с нами на стене висело холодное рыцарское оружие и кое-что из утвари. Мебели не было, разве что два массивных резных стола среднего размера, пара кресел в том же стиле и пара стульев около низкого резного комода.

Мы постояли перед десятком образцов рыцарского вооружения, обсудили его достоинства и последовали за терпеливо ожидавшим нас гидом в зал правосудия.

Здесь было много солнечного света, струившегося из полуовальных окон с видом на озеро, гладь вод которого просматривалась на километры с высоты третьего этажа. Судя по скату потолка, зал правосудия был последним из этажей.