Читать книгу "За троном. Царская милость - Юрий Корчевский"

– Я не наемный убийца, я воин. Мое оружие сабля, пищаль.

– У меня мало людей верных.

– Ага, я со стороны, мной рискнуть можно?

– Думай что говоришь. Есть одна задумка. Иван Михайлович в самом деле занедужил, лечца наверняка вызовет. Момент удобный.

– Под видом лечца навестить? Так он меня в лицо знает.

– Э, подготовка нужна. Цирюльник прическу другую сделает, волосы поправит. Слуги мои одежду тебе другую подберут. Ты языки знаешь ли?

– Латынь, греческий, причем свободно. Говорить и писать могу.

– А чего же раньше не сказал? Тебе самое место в Посольском приказе служить. Саблей махать – большого ума не надо, скорее – смелость нужна. Тогда у нас сладится все. План вчерне готов. Слуг тебе своих из самых толковых дам. Милославский, если за лечцом отправит, то за иноземным, в Немецкую слободу, на Кукуе. А вместо лечца ты пойдешь.

– И кинжалом? Тогда я на улицу из дома не успею выйти.

– Фи, зачем так грубо? Лекарства ему оставишь.

– С ядом?

– Ну вот, хватаешь на лету.

– План подправить можно. Пусть сам лечец его осмотрит. При себе снадобий не будет, слугу пошлет своего с зельем. Вот слугу и перехватить, вместо него я пойду. Твое дело, князь, яд приготовить.

– Ты еще хитрее меня. Если и случатся подозрения, то на лечца из немецкой слободы. А еще – в покои Ивана Михайловича тебя не пустят, он тебя опознать не сможет!

Князь погрозил Алексею пальцем.

– Аки змей мудр. И на другого подозрения перевести, и самому в стороне остаться. Я до этого не додумался.

– Когда начинаем?

– Не медля. Сейчас мой слуга отвезет тебя к цирюльнику, потом гардероб подберет. Слугу Гаврилой звать. Под ним еще с десяток шустрых людей. Всеми командовать будешь. Вот на первое время на расходы. После… э… из города исчезнешь. У тебя же сотня под Сызранью? Вот туда и вернешься на полгодика. Как в Первопрестольной подзабудется все, я тебя призову. Полиглоты мне самому в Приказе нужны. Жалованье хорошее положу, должность столоначальника.

Алексей мешочек с деньгами взял, встал.

– Все же, где яд взять?

– Все вопросы с Гаврилой решай.

– Тогда до свидания.

Видимо, Гаврила был в курсе, что поступает в распоряжение Алексея. На возке к цирюльнику отвез. Тот остриг коротко, волосы хной покрасил, а бороду сбрил, оставив усы щеточкой по немецкой моде. Алексей посмотрел на себя в зеркало и удивился. Совсем другой человек! Гаврила снова за руку тянет. Приехали к неприметной избе где-то на окраине. То ли портной, то ли скупщик краденого, не понять. Алексей с Гаврилой в одной комнате сидят, портной одежду из соседней комнаты выносит. То размер не подходит, то не нравится сочетание портному. Одели Алексея по европейской моде: камзол, под ним жилет, рубашка, штанишки короткие, немного ниже колен, плотные чулки, а в завершение башмаки из грубой свиной кожи. Потом шляпу подобрали, ремень, сумку на ремне. Алексей молча удивлялся. Это какой же гардероб иметь надо? Свою одежду, сотника, в узел связали. Времени уже много, три ночи, скоро первые петухи запоют.

– Все, устал. Вези на постоялый двор.

– Тебе туда пока нельзя. Хозяин в новой одежде да и облике другом не признает, могут вопросы возникнуть, интерес ненужный. У нас другое место есть. Али у тебя что-то ценное есть на постоялом дворе?

– Форма и кошель.

– Я привезу, не беспокойся.

– Коли так, найди яд.

– Цикута устроит?

– Вполне. И пусть твои люди за домом Ивана Михайловича следят. Коли приболел он, за лечцом слугу пошлет. Надо установить, что за лечец, где живет, имеет ли слуг, все, что можно, узнать.

– Выполню.

Алексей хмыкнул. Выполнимо, но сколько времени займет? Гаврила привез его к избе за забором. Не в центре, но до Красной площади рукой подать, минут двадцать пешком. Гаврила был здесь своим человеком, прислуга его словам подчинялась, как приказам.

– Кушать будешь, Алексей?

– Утром, сейчас спать.

– Комната готова, прошу, – поклонился один из слуг.

Алексей узел со своей формой занес, разделся. По европейской моде в комнате шкаф для одежды стоял, а не сундук, как в России. В обиходе сундук еще долго оставаться будет, но вся знать на шкафы перейдет после поездки Петра в Голландию.

Алексей вещи повесил, свечу задул. В комнате только лампада горит перед иконами в красном углу. Сон пришел сразу. Алексей еще со времени армейской службы засыпал мгновенно, как и просыпался. Едва рассвет за окошком забрезжил, проснулся. И спал-то часа три с небольшим, а голова посветлела. Оделся, вышел в зал, а слуги уже на ногах.

– Что кушать будем? – спросили его.

– Если есть, кашу с мясом, пирожки, узвар.

– Пожалуй за стол.

В трапезную проводили, стул пододвинули. Вышколены, причем по европейскому образцу. Видимо, и иностранцы в сей избе бывали. Только поесть успел, заявился Гаврила. Остальные слуги тут же исчезли. Гаврила выставил на стол маленькую склянку.

– Стоит несколько капель капнуть в любое питье, и дело сделано, о неприятеле можно забыть.

Хм, шустро!

– В немецкой слободе лечцы есть?

– Как не быть? Трое! Немец Густав, англичанин Виблей и голландец Левенброй.

– Мне бы хотелось о каждом узнать.

– К вечеру обскажу. Кое-что есть. Все добропорядочные, опытные. Если интересующее нас лицо обратится к кому-то из них, узнаем. Я к каждому дому уже приставил наблюдателей.

– Нужное нам лицо может обратиться и к русскому лекарю.

– Не исключено. У его дома еще двое наших.

Большие домовладения вельмож имели два въезда. Один парадный для хозяина и гостей, другой выходил на другую, параллельную улицу, для хозяйственных нужд: дрова на телеге для печей привезти, для водовозов, мусор вывезти. С землей под дома в Москве напряг, да и стоит дорого, оттого участки небольшие и стоят дома тесно, при пожарах опасно. Но Иван Михайлович вполне мог позволить себе купить участок большой. Раз Гаврила поставил двоих своих помощников, стало быть, план участка знает, подошел к наблюдению ответственно.

– Хорошо. Известий буду ждать здесь.

Гаврила появился часа через два. Внес в комнату узел, Алексей его сразу узнал, там находилась форма сотника, в которой он сражался на заставе, плыл на кораблике. Пропыленная, но еще добротная, постирать бы ее только. Гаврила на стол выложил кошель.

– Все забрал, что было в твоей комнате.

Алексей за кошель взялся. Гаврила руками развел.

– Ну, не изволь беспокоиться, все деньги в целости.