Читать книгу "Судные дни - Адам Нэвилл"

Тощая нога ударила по тумбочке под телевизором. От глухого стука кости по древесной плите у Кайла перехватило дыхание. Под кроватью, но уже ближе к ванной, слышалось хриплое бульканье. Серая голова на худой шее следила за его движениями. Оно тоже ничего не видело, зато слышало.

Он осторожно потянулся к тумбочке и нашарил томик «Судных дней». Бросил книгу в сторону ванной. С тумбочки тут же слетели ноутбук, папки и книги, рухнули на пол. Оно разозлилось и, хотя оставалось неловким, как еще не обсохший новорожденный жеребенок, набирало силу.

Он пробежал по матрасу, как по батуту. В темноте казалось, что мир движется под босыми ногами. Существо завизжало. Оно быстро двигалось. Только что было у тумбочки, но уже месило воздух у двери в ванную, куда он бросил книгу и где не так давно сидел сам. Жесткие пальцы скребли стену. Нашарили светильник и раздавили лампочку.

Кайл спрыгнул с кровати, приземление болью отдалось в коленях. Он двинулся к стене, в которой где-то была дверь. Осторожно ощупывая стену, он наткнулся на гладкое дерево. Там воняло гнилым мясом. Пальцы коснулись замка.

Существо шипело в темноте у него за спиной. Оно уже было на кровати и двигалось все быстрее. Стукнулось о матрас. Завозилось в простынях, как будто думало, что он все еще там. Жаждало, чтобы Кайл добровольно отдался на расправу, которую представлял настолько ясно, словно она уже случилась.

Он ободрал кожу на трех пальцах о задвижку. Толкнул дверь и вылетел наружу, упав на холодный цемент дорожки, ведущей на парковку.

Это было глупо, но неизбежно, и Кайл бросил последний взгляд на существо внутри. В желтом свете фонарей, падавшем в комнату, оно казалось очень худым и очень мокрым. Оно прижалось к матрасу и спрятало голову. Вытянув руки, месило ногами белье, как будто хотело разодрать его в клочки. За одну секунду Кайл узнал о таинственном орудии убийства, поставившем в тупик детектива Суини больше, чем вся полиция Феникса.

У Кайла от страха задрожали ноги, и он захлопнул дверь.

Дрожа, в трусах и футболке, Кайл провел два часа, оставшиеся до рассвета, съежившись между автоматами с колой и мороженым на парковке мотеля. Ключей от машины у него не было, он прижался спиной к бетонной стене и прикрылся рваными картонными коробками, которые выкинули из офиса.

Он то засыпал, то просыпался, пока красное солнце не поднялось над промерзшей дорогой. Казалось, Кайл сейчас умрет от холода, но даже такая смерть была лучше, чем та, что ждала его в номере. От пальцев, вцепившихся в занавески, скребущих в дверь, трясущуюся от ударов после его поспешного бегства из комнаты. А еще Кайл слышал утробное мычание и визги разгневанного мертвого существа.

От этих звуков Кайла колотило так, что еще чуть-чуть, и он бы задохнулся. Когда все стихло, он решил, что тварь просто затаилась в темноте и ждет.

Разбудить Дэна было невозможно. Рискуя потревожить дежурного или других гостей, Кайл кричал так громко, как только хватило совести, и стучал в дверь соседнего номера. Но Дэн засыпал, как будто впадал в кому, да еще и с наушниками в ушах. И что он мог услышать с таким-то храпом? К счастью, соседние номера оказались свободны.

В шесть часов утра ушел ночной дежурный, который отлично выспался в кресле, – Кайл наблюдал за ним сквозь запертые двери офиса. Его сменил дневной, но Кайл продолжал прятаться под картонками. Он не представлял, как долго незваный гость в номере может оставаться в пространстве по эту сторону… чего? Кайл даже в принципе не понимал. И рисковать жизнью клерка, подставляя его под удар твари, появившейся в мотеле, он не мог. Если бы он разбудил парня и попросил у него запасные ключи, тот пошел бы с ним, а существо вполне могло все еще находиться в номере, например прятаться в душе, и тогда Кайла обвинили бы в убийстве. Так что он мерз и прятался в мусоре. И виноват в этом был Макс.

В семь часов появилась горничная, и, поскольку солнце уже вышло, он рискнул покинуть свою импровизированную палатку. Подошел к маленькой мексиканке и объяснил, что вышел за колой, а дверь захлопнулась.

Она не улыбнулась и ничего не сказала, но с подозрением наблюдала за тем, как он осторожно заходит в номер. Посмотрела на его татуировки, а потом на рваные простыни и подушки, из дыр в которых лезла дешевая пена, и моментально сделала выводы. Глядя через плечо Кайла, она заметила разбитое зеркало и побежала к менеджеру, стуча белыми кроссовками по асфальту.

Хулиганство и преступное нанесение ущерба. А что тут возразить?

Он натянул джинсы и ботинки, нашел рубашку. Торопливо собрал бумаги, начав с черно-белых фотографий. Менеджеру этого видеть не стоит. Побросал ноутбук и папки в рюкзак. Не стал забирать зубную щетку, поскольку не смог зайти в ванную и все время, пока собирался, нервно смотрел на закрытую дверь. Им с Дэном надо уезжать подальше от этого жуткого места.

Когда он открыл багажник прокатной машины, из офиса вышел клерк, явно смущенный рассказом горничной, маячившей за его плечом. Вчера, когда они с Дэном регистрировались, Кайл поболтал с парнем о музыке.

Он наврал что-то про гостя, выпивку и драку. Чуть не засмеялся, когда понял, что на самом деле говорит правду. Но, зайдя в комнату, менеджер замер как вкопанный посреди осколков разбитого стекла. Он в ужасе смотрел на порванное с остервенением белье и изрезанный чем-то острым матрас.

Кайл трещал без умолку. Кайл уговаривал. Кайл льстил. Обещал заплатить выданной Максом кредитной картой. И заткнулся, как только заметил, куда смотрит онемевший парень, и увидел ужасное пятно на двери.

– Господи, – сказал он и отшатнулся от неясного силуэта маленькой тощей фигурки, прошедшей сквозь дверь и оставившей на ней свою тень. Кайл не заметил ее раньше, когда собирал вещи, поскольку отвлекся на учиненный существом разгром. Но теперь он видел след во всей красе. Как будто на дверь повесили Туринскую плащаницу. Дерево источало мерзкий животный запах, пятно было грязным и мокрым. От него шел сладковатый запашок тухлой свинины.

Двадцать два

Лондон.

23 июня 2011 года. 16.00

Малькольм Гонал не брал трубку. Кайл отправил ему сообщения, когда проходил паспортный контроль, стоял у багажной ленты и ждал поезда из Гатвика. Ему показалось, что в аэропорту они провели не меньше недели. Яркие огни, бесконечные объявления, лица нетерпеливой толпы – от всего этого Кайлу хотелось кричать.

Правда, Кайл был не уверен, что в его посланиях можно было найти хоть какой-то смысл. Он лихорадочно, не переводя дух, бормотал про обещания Макса, Храм Судных дней, свою работу над фильмом, причем так быстро, что понять его было непросто. Голос казался странным, глухим от усталости, каким-то хрупким от раздражения и существующим где-то в стороне от разума Кайла, от того, что он действительно хотел сказать или даже прокричать любому, кто пожелал бы слушать. Горячая голова, заплетающийся язык, онемевшая челюсть – сочетание не из приятных. Истощенным лучше отдыхать. Кайлу никто не перезвонил.