Читать книгу "Судные дни - Адам Нэвилл"

За ней кто-то скребся в дверь комнаты снаружи. А иногда слышались тяжелые удары, как будто собака билась о дерево головой.

Сухую, морщинистую кожу на голове жгло. Он заворочался и увидел, что его конечности превратились в покрытые пигментными пятнами палки. Они бессильно лежали на чистых белых простынях. Халат из алого шелка окутывал тщедушное тело, оставляя открытой шею. В больших костистых руках и ногах торчали какие-то трубки, засунутые под покрытый коричневыми пятнами пергамент, который когда-то был кожей. Гениталии усохли до коричневатого бугорка. Дышал он тяжело, с присвистом, как ребенок-астматик, все лицо закрывала кислородная маска, плотно обхватывающая череп, где сейчас обитал разум Кайла. Мутные глаза смотрели, не мигая, на мертвые ноги и фигуру за ними.

В изножье кровати стоял он сам. Это были его зеленые глаза, его взлохмаченные черные волосы, его плечи, которые вдруг оказались шире, чем он думал, его татуировки с языками пламени и пинап-девицами на бицепсах, его подтянутый живот – он вечно мало ел и слишком много курил, – его длинные ноги в узких черных джинсах и его ремень с пряжкой в виде мальтийского креста.

Кайла окутывала мешанина трубок, он слышал щелканье кардиомонитора, хрипы и удушливый клекот под резиновой маской, а напротив видел себя. Но другого себя. Изменившегося. Он стоял прямо, спину держал так, как сам Кайл никогда не мог, когда владел этим телом, телом, в котором родился, которое росло вокруг него; его лицо никогда не было таким злобным, жестоким и одновременно таким радостным, как теперь, когда двойник, ухмыляясь, разглядывал себя самого, лежащего в столь плачевном состоянии на больничной койке.

В панике он заворочался на тонких простынях. Попытался сесть. Увидел, как человек улыбается и уходит, оставив его позади, как кучу бесполезного мусора, искусственно оживленного и не нужного больше этому миру.

Тот, кто скребся в деревянную дверь, стал спешить, как будто мечтая попасть внутрь.

Кайл проснулся в темноте и закричал. Невидяще посмотрел вокруг. Было жарко, пахло потом, сигаретами, виски и куриным жиром, впитавшимся в картон.

Он посмотрел на себя. Ничего не увидел, но почувствовал, что одеяло сбилось в комок, что он лежит на дешевом матрасе с тонкими простынями. И, даже моргнув два раза, Кайл все еще понимал, что от шеи вниз тянется иссохшее тело из сна. Знал, что соски у него почернели, а грудь усохла до обтянутых кожей ребер, чувствовал, как остро торчат кости на тощих бедрах и кожа покрывает их, словно платок – осколки посуды, как похожи его ноги на ноги марионетки, покрытые пятнами карцином и засохших болячек. И это жуткое, постепенное ощущение измененного тела сконцентрировалось на невидимых в темноте ступнях. Те были чужими. И пальцы тоже. Слишком длинные, слишком худые, неправильной формы. Чужие бледные, бессильные ноги.

Он прошептал «Господи». Закричал, что этого не может быть. Это не могло вылезти из сна и изменить его. Перенестись неизвестно откуда в его комнату и его постель.

Он приподнялся на локте и потянулся к проводу от прикроватной лампы. Свет не зажегся, хотя он дернул раза три. Он поискал на тумбочке телефон.

От судорожного прикосновения экранчик слабо засветился, и Кайл разглядел свое тело: свою собственную грудь, живот, татуировки на руках, длинные ноги, большой палец на левой, который неправильно сросся после перелома, мизинец без ногтя, белый шрам на правой лодыжке.

Когда он подтянул свои драгоценные ноги ближе к себе, то почувствовал, как призрачные капельницы падают с запястий и предплечий, как его собственные конечности, все тело определяют себя по этим простым неловким движениям.

Но что-то все еще было не так. Голова кружилась, Кайла колотило от столь жуткого пробуждения, но он понял, что слышит какой-то звук. Тихий стук то ли в стену, то ли в дверь. Кайл повернулся к источнику звука – тот исходил от невидимого в темноте выхода из комнаты. В свете телефона он различил существо, стоявшее там, где должна была находиться дверь. Буквально на секунду заметил маленькую фигурку на тонких ногах, прежде чем та вдруг рухнула на четвереньки с глухим ударом.

Кайл перекатился по мятой постели и нащупал кнопку на лампе Макса, стоящей на полу у кровати. Перед тем как заснуть, он зажег каждый светильник в комнате. Теперь, когда Кайл вспомнил об этом, то почувствовал такой ужас, что даже всхлипнул. Симулятор дневного света не работал, и он уронил его на пол.

Что-то дышало под кроватью, хрипло, с бульканьем. За мгновение до того, как телефон погас, экономя заряд, а сам Кайл наугад метнулся в ванную, он увидел узкую морду незваного гостя над краем одеяла. Его рот больше напоминал широко открытую пасть, словно существо то ли хотело глотнуть воздуха, то ли закричать от радости.

Неясные очертания мебели, видные в свете телефона, исчезли, наступила темнота. Тусклый ночной свет с улицы скрывали плотные шторы, специально созданные для того, чтобы дать отдых уставшим с дороги путешественникам. На мгновение Кайл даже обрадовался слепоте, но только на мгновение. Он стукнулся о стену у двери ванной так, что в голове загудело, и от удара полностью пришел в себя. Нащупал выключатель в ванной. Света не было.

Ему показалось, то существо едва могло стоять. Оно было таким слабым, так мучительно держалось на грязных ногах, что все движения, шарканья, постукивания, которые он слышал в темноте, словно причиняли странному гостю дикую боль. Кайл вспомнил случайно попавшее на камеру существо, ковыляющее, как огромная марионетка на висящих нитях, в темноте дома на Кларендон-роуд, и в ужасе осознал, что какое-то существо явилось из иного мира и воплотилось здесь. А скрежет по дереву стал шумом материализации.

В темноте Кайл слышал, как древние легкие с трудом справляются с воздухом нового мира. Существо не могло стоять вертикально, травмированное своим появлением, и снова встало на четвереньки, принялось шарить вокруг себя. Так ему было легче, словно животному, вырвавшемуся из узкого деревянного стойла, и Кайл испугался, что скоро оно сможет бегать. Да и там, внизу, на ковровых плитках, найти человека в темноте ему будет гораздо легче.

Он в ловушке. Единственный выход из номера ведет на парковку. Кайл подавил желание спрятаться в ванной и запереться изнутри. Деревянные двери казались ненадежной защитой. Он подумал о мертвых птицах, пятнистой плоти, грязных ногтях, оставшихся в коже убитых. Чуть не вскрикнул, но вовремя остановился.

Выставив перед собой руки, Кайл осторожно направился к кровати. Если у него и есть шанс убежать, то нужно быстро перескочить через матрас и выбежать в дверь. И лучше прямо сейчас, пока слабые шорохи и постукивания у подножия кровати не обрели уверенность и четкость, что, как подозревал Кайл, случится довольно скоро. Оно ползало там, в темноте, и Кайл чувствовал, как же сильно хочется существу, чтобы мир перестал кружиться, сфокусировался, как оно жаждет ощутить присутствие человека, такого ясного, теплого и перепуганного. Он представил, как тварь бежит быстро, как краб, и хватает его за лодыжку.

Кайл тихо пробрался к кровати, с которой так поспешно бежал, и остановился, сморщившись от предчувствия того, как неминуемо громко скрипнут под его весом пружины. Он пристально всмотрелся в темноту, но по-прежнему различал только дверь с противоложной стороны.