Читать книгу "Медаль для разведчика. "За отвагу" - Юрий Корчевский"

А ещё технарь в физической подготовке разведчикам сильно уступал. С бега на шаг переходили, чтобы дыхание восстановить. И пока к передовой не приблизились, поскольку леса, по которым от места операции уходили, тянулись параллельно линии фронта. Первейшая задача — уйти подальше, затем уже думать можно, как и где к своим перебраться. Ближе к вечеру выбрались к заброшенному хутору. Изба, рядом хозяйственные постройки — сарай, баня, коровник.

Двое разведчиков хутор обследовали, вернулись с заключением — давно заброшен, скорее всего в начале войны. Пыль в избе на полу, отпечатков следов нет, паутина.

— Будем в избе ночевать. Изместьев — часовым.

— Есть.

Такой хутор для разведчиков плюсы имеет и минусы. Изба явно довоенной постройки и наверняка нанесена на карты у немцев, которые могут проверить — нет ли на хуторе людей? В случае окружения хутора немцами изба превратится в западню. А плюс — крыша над головой и крепкие бревенчатые стены, которые пули не пробьют. Одна опасность — если забросят гранату в окно, но для этого близко подобраться надо. Разведчики набрали из колодца воды во фляжки. Вроде много рек и ручьёв в Белоруссии, да не всю воду пить можно, в некоторых источниках воды она сильно болотом отдаёт, железным привкусом.

Часовые менялись каждые три часа. Группа спала. После завтрака всухомятку, под воду из фляжек, двинулись дальше. Леса теперь к востоку уходили, можно было идти днём.

Но через три десятка километров леса заканчивались. Были лощинки, овраги, маленькие рощи. Дальше днём не пойдёшь, только ночью. У немцев в прифронтовой полосе части стоят. Приходилось впереди дозорного отправлять. В случае обнаружения подразделений врага, приходилось обходить, делать крюк. Кажется, что такое тридцать километров? А потратить пришлось две ночи.

Уже близко к второй линии траншей подобрались. Далее ползком. Для портфеля лейтенанта верёвки приспособили, пристроили на спину на манер ранца. Днём лейтенант трофейные бумаги просматривал, наверняка немецким свободно владел. Мало знать разговорный, в таких инструкциях куча технических терминов. Вторую линию траншей удалось пройти без приключений. Выяснить обстановку в первой линии пополз сам старшина. Опытный был разведчик, во взводе полтора года, что редко бывает. Вернувшись прошептал.

— Прямо перед нами дзот с пулемётом. Левее сто ракетчик. Катков и Изместьев — пулемётчиков снять. Чтобы немцы не насторожились, периодически постреливать в воздух. Как все пройдём, вывести пулемёт из строя и за нами.

— Есть.

Сказать легко, сделать трудно. Оба разведчика подобрались к траншее. Улучив момент, когда там никого не было, спустились, ножи в руки взяли. Встали по обе стороны от входа в дзот. Немцы в это время открыли огонь из пулемёта, дежурный, беспокоящий. Момент подходящий, за грохотом выстрелов пулемётчики не слышат ничего. Игорь рванулся в дзот, за ним Изместьев. Катков ножом под левую лопатку пулемётчика ударил, Пашка второго номера. Да как-то неудачно, немец захрипел, повернулся. Игорь в грудь пулемётчика ударил.

— Нож соскользнул, в портупею, что ли ударил? — оправдывался Пашка.

Игорь выглянул из дзота. Никто не обеспокоился. А рядом с ним, в паре метров двое разведчиков перемахнули. Через минуту ещё пара, потом ещё и наконец последние.

— Все, — прошептал Игорь Пашке. Наши перед траншеями.

Игорь посмотрел через амбразуру. Ночь хоть и тёмная, а глаза к темноте привыкли, видна возня у проволочных заграждений. Игорь ствол пулемёта вверх задрал, дал короткую очередь. Ракетчик снова пустил «люстру». Чёрт! Из амбразуры видны неподвижные фигуры разведчиков. Замерли все, пережидают, как осветительная ракета погаснет. Но колючку уже преодолели. Игорь открыл крышку пулемёта, вытащил затвор, сунул за пазуху. Затвор почти горячий от стрельбы.

— Нам пора, — шепнул Изместьев.

А со стороны траншеи тяжёлые шаги часового. Дошёл немец до дзота, поинтересовался.

— Курт, как дела?

Игорь сообразил, ответил. Конечно на немецком.

— Как всегда, уже вторую ленту отстреляли.

— Сигаретки не найдётся?

— Заходи, поделюсь.

А сам знак Пашке сделал — встать сбоку от входа, ножом работай. Часовой пригнулся, чтобы шлемом не стукнуться о низкую притолоку, сделал шаг, второй, выпрямился в рост, а Пашка под левую подмышку ножом дважды ударил. Часовой молча рухнул.

— Дёргаем по быстрому, — шепнул Игорь. Ты первый, я за тобой.

Пашка выбрался из дзота, по выдолбленным в земле ступенькам вылез из траншеи, руку подал Игорю. Поползли к ряду с колючей проволокой. Старшина, который в числе первых полз, заботливо куском деревяшки от снарядного ящика проволоку подпёр. Первым под проволокой Изместьев прополз, за ним Игорь. Развернулся, придерживая рукой проволоку, деревяшку убрал. Теперь заграждение выглядело обычно. Поползли, догоняя своих. Когда ракетчик пускал ракету, все замирали. Главное — метров двести проползти, а дальше свет от «люстр» не достаёт, уже спокойнее. Уже на середине нейтралки были, когда в траншеях у немцев поднялась тревога, обнаружили убитых пулемётчиков и часового.

Сначала крики. — Аларм! Русланд! А потом стрельба из многих стволов. Разведчиков учить не надо, стали искать место для укрытия — ямки, воронки от снарядов и бомб, подбитую технику, за которой укрыться можно. Изместьев, он впереди был, углядел воронку. Сам сполз, Игоря окликнул. Воронка невелика, едва вдвоём поместились. И вовремя. Немцы открыли по нейтральной полосе огонь. Сначала из ротных 50 мм миномётов, потом ударили «Ишаки» — шестиствольные реактивные миномёты на колёсном ходу. Мины рвутся, пехота немецкая из всего, что стреляет по нейтралке лупит, головы не поднять. Если бы не успели отползти за границу освещения ракетами, никто не выжил. Немцы постреляли наугад и через полчаса обстрел стих.

А для нашей пехоты такой обстрел, как сигнал, от немцев выбирается кто-то. Разведчики, либо окруженцы или партизаны. Пехотинцы из землянок уже стрелковые ячейки заняли.

Старшина ещё до часового в окопе не дополз, а тот уже голос подаёт.

— Кто такие?

— Свои, разведка.

И выматерился витиевато, в пять коленцев.

Бывали случаи, когда немецкая разведка обманывала. Один или несколько человек в разведгруппе по-русски говорили, но материться так и не научились. Так что матерок как пароль своеобразный.

Добрались до траншеи, спрыгнули. Всё, дома! В разведотдел армии прибыли только к вечеру. Технарь сразу с портфелем в штаб, за ним через пару часов «Додж» три четверти с охраной приехал. Старшина доложил о выполнении задания, потом поинтересовался, вышла ли вторая часть группы, которая десантировалась с другого самолёта? Нет, не выходили.

И в дальнейшем сведений о группе не было, канула в неизвестность. Скорее всего высадка неудачной получилась. Либо в болото непроходимое угодили или в расположение немецкой части, где приняли последний бой. Такие случаи известны были, редко, но происходили.