Читать книгу "Подарок мертвеца - Шарлин Харрис"

Я содрогнулась, и Толливер крепче сжал мою руку.

Медик скорой помощи закончила обрабатывать мое лицо и наложила на самый скверный порез лейкопластырь, стягивающий края ранки. Остальные она промокнула антисептиком. Потом, покачав головой, выписала несколько рецептов.

— Вам повезло, — сказала она, наверное, в двадцатый раз, и я кивнула. — Вы пережили все это лучше, чем та женщина, которая в вас стреляла.

Фелисия была в приемном покое, ей проверяли голову.

Ее отца везли в морг. Фелисия убила его всеми способами, какими только дочь может убить отца. Все эти месяцы он знал, что она сотворила. Я была удивлена, что он прожил так долго. День, стоящий трех месяцев, в этом большом доме, в бесконечных раздумьях о том, на что способна Фелисия. Я задрожала, просто представив себе это.

— Итак, что еще она вам сказала? — спросил Лейси.

Детектив был в джинсах и, как ни странно, в ковбойке, из тех, что застегиваются на жемчужные защелки вместо пуговиц. В придачу на нем были ковбойские сапоги, хотя я не представляла, как он смог заглянуть через свое брюхо, чтобы натянуть их.

— Она сказала, что собиралась обвинить меня в смерти своего отца. У нее была лопата, которой они раскопали могилу на кладбище Святой Маргариты. Сегодня Фелисия оставила эту лопату на заднем дворе, чтобы ее нашли, потому что на лезвии все еще была грязь с кладбища. Когда мы сказали ей, что ее отец здесь и без сознания, она бросилась сюда и ударила его по голове этой лопатой. Она боялась, что он не выдержит и выдаст ее. Фелисия хотела обвинить в убийстве своего отца меня, а его — в убийстве Табиты.

— Но зачем бы вам понадобилось убивать Фреда Харта?

— Уверен, она бы что-нибудь придумала, — устало сказал Толливер. — В конце концов, если человек вроде меня убивает человека вроде Фреда Харта, вряд ли это вызовет много вопросов. Она бы выбросила свою окровавленную одежду. Может, если бы она смогла догадаться, как испачкать его кровью меня так, чтобы это выглядело естественно, она бы меня пристрелила и сказала, что застала меня в доме после того, как я его убил. Кто бы из вас не поверил этому?

Полиции не понравился вопрос, но я подумала, что брат прав.

— Но Фелисия не взяла в расчет Харпер, — сказал Толливер, поцеловав меня в щеку. — Я никогда в жизни так не радовался, как при виде тебя, когда ты возникла за окном.

— Вы явились сюда без пистолета, вообще без оружия? — спросил один из копов.

— Мне не нравится оружие, — сказала я. — У нас никогда не было пистолета.

Он пожал плечами, как будто я была довольно глупа. Может, так оно и было.

Но если бы у меня имелся пистолет, я стреляла бы в Фелисию до тех пор, пока не кончились бы все патроны. А сейчас она была жива и должна была предстать перед судом за все содеянное.

Это дарило мне чувство большого удовлетворения.

Глава двадцатая

— Вы выглядите так, будто вас драл кот, — хмыкнул Виктор.

Я молча уставилась на него.

— Хорошо, это не смешно, — сказал он. — Я просто очень нервничаю.

Я начала было говорить ему, что мы тоже нервничаем, но потом решила, что это его не успокоит. А Виктору очень нужно было успокоиться.

Виктору надо было немного отвлечься от семейных проблем и в то же время слегка расширить горизонты, поэтому я спросила, не хочет ли он явиться на кладбище, чтобы помочь упокоить призрак Джосаи Паундстоуна.

Сейчас я жалела об этой своей затее. Виктор был слишком возбужден, хотя, когда я попросила его об этом, он, казалось, пришел в восторг. Он крепко обнял меня, что чертовски меня удивило и заставило Манфреда приподнять брови.

Я ничего не понимала в делах упокоения духов. Поэтому позвонила Ксильде Бернардо, и внук ее привез. Манфред, великолепный в черной коже и серебре, приветствовал меня поцелуем. Он слишком долго тряс руку Виктора. Наверное, пытался «прочитать» его. Манфред не пытался обольстить Виктора, он не был гомосексуалистом. По крайней мере, я так думала.

— Расскажите мне о нем, — оглядев кладбище, сказала Ксильда.

Я объяснила ей, что именно я видела и чувствовала той ночью. Ксильда, казалось, внимательно и чутко слушала.

— Итак, его тело здесь, здесь и его душа. Он умер от заражения крови, полагаешь? От заражения крови вследствие удара ножом, полученного в драке.

— Да. Вообще-то его убили. Я не знаю, кто его пырнул, но подозреваю, что это был его «любимый брат», — предположила я. — Думаю, надгробный камень может указывать на вину. Конечно, он может и означать только, что брат его очень любил. Впрочем, это неважно. Что на самом деле важно — призрак Джосаи не упокоен, он не понимает, почему должен был умереть и почему его могилу так часто тревожат.

— Итак, ты хочешь, чтобы его дух перешел в иной мир?

Я даже не хотела задумываться, какой другой вариант могла бы предложить мне Ксильда.

— Да, это то, чего он хочет.

— Хорошо, — загадочно произнесла Ксильда. — Сейчас ты ощущаешь его присутствие?

Стояла еще одна холодная ночь, но хотя бы ясная и без дождя. Старое кладбище казалось таким же страшным, как и в тот раз, когда мы явились сюда в темноте. Приглушенные звуки города, неровная земля… Но, по крайней мере, открытая могила была засыпана землей. Мы убедились в этом при свете дня, под сияющим солнцем.

Снова встав на эту столь часто использовавшуюся могилу, я «потянулась» вниз. И сразу почувствовала присутствие Джосаи не только подо мной, но и вокруг меня.

— Да, — сказала я. — Он здесь.

Виктор задрожал и огляделся, как будто ожидал, что из могилы появится мрачная белая фигура.

Я посмотрела на часы. Нужно было торопиться. Нам вообще не полагалось здесь быть. Я подумывала о том, чтобы испросить дозволения колледжа, но догадалась, что мы никогда его не получим.

Я хотела покончить с этим и покинуть территорию Бингэма, прежде чем появится здешняя охрана.

Следуя наставлениям Ксильды, мы тесным кольцом окружили могилу, где некогда находилось тело Табиты, и взялись за руки. У Манфреда была маленькая рука, но крепкая хватка, и его многочисленные серебряные кольца впились в мою кожу. Виктор далеко не так крепко держал меня за правую руку.

Ксильда начала говорить что-то на языке, которого я не понимала. Я даже не знала, понимает ли его сама Ксильда. Но что бы она ни говорила, это возымело эффект, потому что передо мной сформировался туманный силуэт, между мной и Ксильдой, и в этом тумане я могла видеть лицо. Лицо, которое я никогда не видела подвижным, оживленным.

— Иисус, — прошептал Манфред.

— Господи, — проговорил Виктор.

Но я не испугалась.

— Спасибо тебе, — сказала я. — Спасибо, Джосая.