Читать книгу "Арабская принцесса - Таня Валько"

Ее срывающийся голос уже не властный и приказывающий, он полон мольбы.

– Иди сюда, моя ты саудовская девка!

Он позволяет себе все то, о чем до сих пор мог только мечтать.

– Иди! Будешь сейчас выть от удовольствия! – хрипит он дико, а в проблесках света видны только его блестящие белые зубы и пылающие страстью раскосые глаза.

Он поворачивает принцессу спиной к себе. Мужчина еще больше возбужден ее реакцией. Окружающий мир померк в их глазах. Голова женщины повернута в сторону много часов неподвижно лежащего мертвого индуса. Лицо придавлено к пушистому покрывалу и находится не так далеко от красивого изувеченного лица жертвы. Ламия смотрит в широко открытый и затянутый мглой карий глаз. «Так вы это делали с твоей красивой любовницей? – спрашивает она мысленно у мертвого. – Не думаю, – сама себе отвечает она. – Смотри и учись. Сможешь удовлетворить так всех гурий, которые тебя уже ждут», – шутит она, как всегда, но в глубине ее жестокого сердца начинает что-то дрожать. Она сама не понимает своих чувств, так как вдруг ее охватывает страшная, невыразимая печаль.

– Извини, – шепчет она, считая, что мертвый услышит ее слова.

– Извини, – повторяет она, и слезы текут из ее черных грустных глаз.

* * *

– Марыся, Марыся, перестань уже с ума сходить!

Дорота бежит за дочерью, которая раз десятый проносится по мраморной лестнице: вверх-вниз.

– Мама! Ты всегда должна мне подрезать крылья!

Девушка бесится, но не снижает скорости.

– Хочу себе обустроить уголок до начала учебы. Разве не нужно? Хамид согласен, а ты мучишь?

– Матерь Божья! Я тебя мучу? Почему ты хочешь делать это все сама? На кой черт у тебя столько прислуги?

– Ну, конечно! Меня уже это замучило. Еще немного и будут мне зад подтирать! Я чувствую себя беспомощной. Я хочу что-то сделать сама!

– Ну, так и делай, но не носи эти тяжести! – обеспокоенная, она хватает коробку, которую худенькая дочь пытается нести сама. Неужели ты не можешь себе обустроить какое-нибудь место в этом большом доме без просверливания стен и выбрасывания мебели? Ведь эти комнаты чудесно обставлены.

– Мы с Хамидом решили ликвидировать эту семейную святыню, – Марыся присаживается на стул, держась за поясницу.

– Вы с Хамидом или ты? – улыбается Дорота себе под нос, спрашивая с иронией и радуясь, что у ее доченьки такой добрый муж, хоть и араб.

– Уф, с тобой невозможно разговаривать! – злится дочь и хочет встать.

– Хорошо, хорошо, не вмешиваюсь. Но что тебя здесь не устраивает?

– Не устраивает не только меня, но и Хамида. Бессмысленно делать в доме часовни! Хватит! Мать и Амира умерли почти десять лет тому назад. Время оживить эти места. Нельзя оставлять все так, словно они с минуты на минуту вернутся. Нужно сменить декор, и сразу же дом будет смотреться по-другому, оживет. Комнату Амиры я переделаю в мой кабинетик, а матери – в гостиную. Сейчас маленькая Надя с нянькой заняли часть дома для гостей, и нам не хватает запасной спальни. Мы уже заказали новую мебель, покрытие, занавески и шторы, но до того, как сюда войдет бригада рабочих, я должна запаковать и сохранить реликвии прошлого. Позже выставим эти памятки в стеклянной витрине или на этажерке, нет смысла дольше их скрывать. Послушай, я такие фотографии нашла, а рамки, пожалуй, стоят, как самые дорогие украшения! Представь себе! Они инкрустированы благородными камнями и перламутром! Просто красота!

– Покажи, покажи! – живо реагирует мать.

– Я как раз их пакую, позже буду расставлять. Не прибавляй мне работы! Я это должна сделать осторожно и аккуратно, заворачивая все в целлофан с пупырышками. Это исторические памятки. Саудовская Аравия изменяется так быстро, что рассматриваешь фотографии пятидесятилетней давности или даже тридцатилетней, и создается впечатление, словно они сделаны века тому назад. Что-то неимоверное!

– Марысенька, давай посмотрим хотя бы одну или две, – просит Дорота, делая забавную гримасу. – Так… В качестве перерыва, а? Давай же, любимая, а то я от любопытства умру! – признается она. – Не найдем ли мы на какой-то их фотографий твоего мужа с дядюшкой, Усамой бен Ладеном? – подшучивает она.

– Эй! Только не нервируй меня! Нельзя его критиковать! Когда Хамид с ним общался, все хотели целовать саудовского миллионера в задницу, потому что он выступал против коммунизма. А после ополчились на него и приказали распустить сотни вооруженных до зубов моджахедов и тем самым надели себе на шею петлю. Если речь идет о судьбе мира, то нужно принимать обдуманное решение. Я уже это говорила американскому послу и, наверное, я ему не понравилась.

– Ну, ты стала умная и бойкая на язык.

Мать с гордостью смотрит на красноречивую дочь. – А может, вместо медицинского ты пошла бы на юридический? С твоим острым язычком ты сделала бы карьеру.

– Ой, мама, мама.

Марыся с румянцем на лице, довольная комплиментами, прижимается к любимой матери. «Как же я счастлива, – думает она, закрывая глаза. – Спасибо Богу, что все так хорошо складывается. Может, я уже испила до дна мою чашу горечи? И хватит? Мама, наверное, тоже, и с лихвой», – улыбается она. – Одну самую красивую фотографию я положила сверху, чтобы ни бумага, ни рамка не повредились, – наконец поддается она на уговоры.

Она разрезает коричневый скотч и вытягивает из большой коробки фотографию в большой тяжелой раме. Снимок пожелтел от старости, а может, сделан с применением сепии? На нем – классическая арабская молодая пара. Красивая девушка, с ног до головы обвитая длинным отрезом ткани в цветочек, который спереди до пояса укрыт изысканными золотыми украшениями. Волосы у нее только частично прикрыты розовой шалью, наверняка чтобы открыть тяжелые и мастерски сделанные серьги. Она скромно улыбается, показывая ровные зубы и с теплом глядя в объектив. Мужчина одет в традиционную йеменскую белую тобу. Поверх этого – темный пиджак. На красивом, украшенном камнями поясе – большая джамбия[68]. Голову он обмотал цветным платком в клеточку. Он невероятно красив и больше напоминает американского героя-любовника, чем араба.

– Вот это пижон! – у Дороты даже глаза заблестели. – Выглядит как Кларк Гейбл!

– Мама Хамида тоже ничего.

Марыся улыбается, развеселенная ее реакцией.

– Поэтому у меня тоже привлекательный, сексуальный муж.

– Ты должна это поставить на видном месте в гостиной! Обязательно! Такая реликвия!

– Как раз сейчас иду в магазинчик, потому что нет времени заниматься декором. Уже сегодня я должна освободить комнату: завтра с самого утра привезут новую мебель.

– Постой, постой, меня от твоей болтовни что-то перемкнуло.

Дорота хватает дочь за руку.