Читать книгу "Белорусский набат - Александр Афанасьев"

А последней ошибкой уже немолодого белорусского президента был сам факт вступления в тайные переговоры о возможности создания третьей Речи Посполитой. Сама геополитическая конструкция третьей Речи Посполитой была возможна еще менее, чем восстановление СССР, – из-за своекорыстных интересов элит. Но сам факт начала переговоров с иностранцами, с американцами, с поляками связывал руки, ограничивал свободу маневра, информация расходилась сначала по ближнему кругу, потом дальше, дальше – и вот уже каждый в голове начинал прикидывать: а я что буду делать при американцах… при Речи Посполитой, при демократии… каково будет мое место, за что мне придется отвечать. И не лучше ли вместо того, чтобы что-то предпринимать, – сидеть тихо, не высовываться и смотреть, чья возьмет?

Так, простые слухи и ожидания парализовывали работу государственного механизма, как это не сделала бы и сотня агентов НТС…

Тем не менее государственный аппарат работал более-менее исправно, приказы шли сверху вниз, отчеты о выполнении – снизу вверх, автобусы и электрички вовремя подавались к перронам, работники по-прежнему боялись, что при нелояльности их контракт не продлят (в Беларуси почти все население было на краткосрочных трудовых контрактах), и потому к означенному дню на площади Независимости удалось собрать до четырехсот тысяч человек – огромное количество людей для маленькой Беларуси.

Этот митинг ознаменовал собой сразу несколько грубых ошибок с точки зрения безопасности. Во-первых, на его обеспечение было отвлечено огромное количество сил милиции и КГБ – и это при том, что основной проблемой в стране была активизировавшаяся иностранная агентура и подрывная сеть. Пропрезидентским митингом ее невозможно было испугать: тех, кто поставил на дестабилизацию Беларуси по украинскому сценарию, так не испугаешь, и их исполнителей внутри страны – тоже. Второе: огромная толпа в центре города на плохо контролируемой площади с подземным торговым центром на ней – это отличная мишень для террористической атаки или провокации. Третье: не меньшей опасности подвергается и сам глава государства – время и место митинга хорошо известно, можно подготовить террористический акт. Четвертое: на время выступления оказался оголен Минск – не надо возиться с доставкой людей, поэтому на митинге местных было больше всего, и это оголило городские районы, дало возможность боевикам в это время беспрепятственно перемещаться по вымершим улицам. Люди, гражданские – это свидетели, и при планировании чего угодно берешь их в расчет. А тут свидетелей почти нет: кто на площади, кто у телевизора… перемещайся как хочешь, твори что хочешь.

Были ли в руководстве белорусского КГБ люди, понимающие всю опасность этого митинга? Были, конечно. Отстаивали ли они свою позицию перед политическим руководством страны? Конечно, нет. Почему? А сами не понимаете?

Итак, сегодня было десятое сентября, и дело было на площади Независимости Беларуси. Президент готовился к выступлению, а полковник Боровик, наиболее опытный специалист в КГБ Беларуси, занимающийся охраной, мрачно смотрел из окна на площадь, заполненную до отказа народом…

Темнело… Выглядело пока все относительно мирно: организаторы поставили по краям площади палатки с выпечкой и напитками, это создавало постоянное движение людей на площади, от центра к краям и обратно, и не давало возможности сильно скучиваться. Кроме того, если кто-то задумал стрелять – он будет держаться на одном месте и тем самым привлечет внимание одного из многочисленных наблюдателей, которые были и в толпе, и по периметру. Наблюдателей было более пяти тысяч, но при такой толпе этого мало. Они оголили все что можно, даже привлекли всех внештатников – и все равно мало. И одновременно – много. Он еще на оперативке выступал против привлечения большого количества плохо подготовленных и проверенных людей – как раз среди них и может оказаться террорист, который проникнет на площадь благодаря опознавательному знаку «свой» без досмотра. Но его не послушали.

Не послушали его, и когда он предложил вообще отменить митинг на площади и провести его на крупнейшей площадке Беларуси – Минск-арене. Отклонили и это предложение.

На периметре поставили металлоискатели – это хоть какое-то заграждение от возможного террориста. Запретили проносить любые стеклянные предметы, продажа всех напитков – только в пластиковых бутылках. Никакого спиртного, только безалкогольное пиво. Возвели металлическое ограждение стеклянного купола подземного торгового центра. Сам центр закрыли – там резерв сил КГБ и внутренних войск. Еще больше – в самом здании правительства.

И все равно опасно. Очень опасно.

Смертельно опасно…

Полковник смотрел на людей, перемещающихся по площади… разговаривающих друг с другом, собирающихся группами… вон кто-то уже целуется. Интересно, а они хоть на минутку понимают всю степень опасности нахождения здесь? Ведь когда идет политическая игра со ставками в целые страны – какова цена человеческой жизни?

– Ноль.

Он сказал это вслух и испугался.

Нет. Не понимают. Вон целуются…

За спиной послышались шаги.

– Товарищ полковник, контроль…

Полковник взял рацию…

– Девятый всем – контроль, контроль…

Все было на своих местах.

Полковник проконтролировал все посты, получил все доклады, после чего пошел к двери кабинета, где находился президент. У двери стояли личники – в отличие от силовиков, они носят легкие скрытые бронежилеты и не имеют никакого оружия, кроме небольших пистолетов. Их задача – прикрыть ОП своим телом.

– Товарищ полковник…

Боровик достал свой «Глок», сунул в протянутую ладонь, постучал в дверь. Заглянул. Президент сидел за столом один. Что-то читал.

– Все готово.

Президент отложил чтение. Боровик напрягся… но что президент читает, понять так и не смог.

– Сейчас.

В сопровождении охраны президента вывели из здания. Боровик специально распорядился повесить огромные белые полотнища, с тем чтобы затруднить работу снайпера и с тем чтобы с площади не было видно выхода ОП из здания. Когда они вышли, грянул гимн Беларуси. Боровик поморщился… услужливый дурак опаснее врага. Но что делать?

Трибуна была сделана заранее и имела в своей основе два подогнанных к зданию автомобиля «МАЗ». Двигатели их тихо работали, давая ток для усилителей и оборудования сцены, в кузове были студийные усилители. Они были многократно проверены.

Когда президент поднялся на трибуну, вспыхнули прожектора. Это была одна из мер безопасности – они были выдвинуты несколько вперед и смотрели на крыши близлежащих зданий. Тем самым они слепили возможных снайперов, и президент оставался за ними как бы в тени. Целиться, имея рядом с целью такой яркий источник света, было очень проблемно…

Попасть на площадь было несложно. Даже очень несложно.

Она взяла с собой камеру – не профессиональную, а дешевую. Не взяла ничего, кроме того телефона, что передал ей куратор. На пункте контроля ей, естественно, сказали, что камеру нельзя, она сходила в гостиницу, оставила камеру и вернулась. Психологический трюк, и он сработал – ее пропустили без проблем…