Читать книгу "К западу от Октября - Рэй Брэдбери"

– Почему?

– Рад, что тебя это волнует. Видишь ли, парень, завтра проныры из Чикаго начнут спрыгивать с подножки поезда, как блинчики со сковороды: в городе запахнет жареным, в каждом углу будет чей-то длинный нос, чей-то глаз с лупой и микроскопом. Эти музейные ищейки вместе с прохиндеями из «Ассошиэйтед пресс» докопаются до сути и ославят нас на весь свет. А поэтому, Чарльз, мы с тобой должны…

– Всех оставить в дураках.

– Грубовато сказано, парень, но суть ты ухватил верно. Давай так рассуждать: жизнь – это иллюзион, вернее, могла бы стать волшебным представлением, если бы люди не отгораживались друг от друга. Людям надо подбрасывать хоть маленькую тайну, сынок. Так вот: пока в городе не примелькался наш египетский друг, пока он не надоел хозяевам, как назойливый визитер, нужно посадить его на верблюда и отправить по расписанию в обратный путь. Приехали!

На почтамте было темно, лишь в вестибюле горела одинокая лампочка. За огромной витриной, рядом с выставленной для обозрения мумией, застыл шериф; оба молчали, покинутые зеваками, которые отправились ужинать и глазеть на фейерверки.

– Чарли, – полковник достал пакет из грубой бумаги, внутри которого что-то загадочно булькало, – дай мне тридцать пять минут, чтобы подпоить шерифа. Затем ты, навострив уши, пробираешься в помещение, выполняешь мои команды и творишь чудо. Ну, была не была!

И полковник исчез.

За городской чертой выступление мэра сменилось фейерверками.

Взобравшись на квадратную крышу автомобиля, Чарли с полчаса глядел на яркие вспышки. Прикинув, что время, отведенное на спаивание, истекло, он перебежал через дорогу, мышью проскользнул на почтамт и притаился в темном углу.

– Почему бы, – говорил полковник, вклинившись между египетским фараоном и шерифом, – вам не оприходовать эту бутылочку, сэр?

– Плевое дело. – Шериф не возражал.

Полковник, наклонясь, разглядывал в полутьме золотой амулет на груди мумии.

– Вы верите в старинные предания?

– Какие еще предания? – не понял шериф.

– Вот тут начертаны иероглифы: если прочесть их вслух, мумия оживет и начнет ходить.

– Хрен собачий, – выговорил шериф.

– Вы только посмотрите на эти любопытные египетские символы! – настаивал полковник.

– Кто-то у меня очки свистнул. Читайте сами, – сказал шериф. – Пусть-ка этот сухарь перед нами походит.

Чарли воспринял это как сигнал к действию и, не выходя на свет, подкрался вплотную к египетскому правителю.

– Начнем. – Сложив ладонь корабликом, полковник незаметно сунул очки шерифа к себе в боковой карман и наклонился еще ближе к фараонову амулету. – Первый символ – ястреб. Второй – шакал. Третий – сова. Четвертый – желтый лисий глаз…

– Ну а дальше-то что? – поторопил шериф.

Полковник был рад стараться, его голос то возвышался, то затихал, шериф согласно кивал головой, и вдруг все египетские картинки и слова пошли кругом; тут старик удивленно ахнул:

– Что делается, шериф, смотрите!

Шериф выпучил глаза.

– Мумия, – изрек полковник, – хочет выйти погулять!

– Быть такого не может! – закричал шериф. – Быть такого не может!

– Может, – прошелестело где-то рядом – похоже, из уст фараона.

Неведомая сила сдвинула мумию с места, подняла и увлекла к выходу.

– Эй! – завопил шериф со слезами на глазах. – Держи! Уйдет!

– Пойду-ка я следом, надо ее вернуть, – сказал полковник.

– Да побыстрей!

Мумия скрылась из виду. Полковник выбежал на улицу. Хлопнула дверь.

– Ну и дела. – Шериф потряс бутылку. – Пусто!

Перед домом Чарли полковник притормозил.

– Твои родители заглядывают на чердак, парень?

– Им там не разогнуться. Они меня отправляют, когда нужно что-нибудь найти.

– Отлично. Вытаскивай нашего египетского друга с заднего сиденья – он не страдает лишним весом, в нем и десяти кило не будет, ты с ним легко управился, Чарли. Это, доложу тебе, было зрелище! Ты выбегал из дверей, а казалось, будто мумия движется своим ходом. Видел бы ты физиономию шерифа!

– Надеюсь, ему за это не влетит.

– А, набьет себе шишку и сочинит душераздирающую историю. Не станет же он признаваться, что видел ходячую мумию, правда? Придумает отговорку, организует поиски, вот увидишь. Не мешкай, сынок, проводи наверх этого субъекта, хорошенько его спрячь и навещай каждую неделю. По ночам корми разговорами. А лет через тридцать – сорок поступишь так…

– Как? – не утерпел Чарли.

– В год, когда скука уже хлынет через край и закапает из ушей, когда город забудет про нынешнее пришествие и исход, ты проснешься утром и не захочешь подниматься с постели, не захочешь даже пошевелить ушами или поморгать, потому что все до смерти надоело… Вот в такое утро, Чарли, просто поднимись на захламленный чердак, вытащи оттуда мумию, подбрось ее на кукурузное поле и смотри, как будут неистовствовать совсем другие толпы. С того момента и с того дня для тебя, для города, для всех горожан настанет совсем другая жизнь. А теперь, парень, ступай – тащи, прячь!

– Жалко, что такой вечер кончился, – еле слышно сказал Чарли. – Может, покатаемся еще вокруг квартала, выпьем по паре стаканчиков лимонада у вас на веранде? И этого с собой захватим.

– Выпить лимонаду – это хорошо. – Полковник Стоунстил вдавил педаль в пол. Машина взревела и ожила. – За блудного фараонова сына!

Поздним вечером в День труда оба снова устроились на веранде в доме полковника; каждый, подставив лицо ветерку, прихлебывал лимонад, от которого во рту оставались крошки льда, и смаковал вкус невероятных событий.

– Ух, – сказал Чарли, – скорей бы увидеть заголовки в завтрашнем «Кларионе»: БЕСЦЕННАЯ МУМИЯ ПОХИЩЕНА, РАМЗЕС-ТОТ ИСЧЕЗ. УТРАЧЕНА ВЕЛИКАЯ НАХОДКА. ПРЕДЛАГАЕТСЯ ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ. ШЕРИФ ТЕРЯЕТСЯ В ДОГАДКАХ. ВОЗМОЖЕН ШАНТАЖ.

– Продолжай, парень. Складно у тебя выходит.

– От вас научился, полковник. Теперь ваша очередь.

– Что ты хочешь от меня услышать, парень?

– Про мумию. Что это такое? Из чего сделано? Откуда взялось? И вообще, как это понимать?

– Но, мальчик мой, ты же стоял рядом, помогал, видел…

Чарльз пристально поглядел на старика.

– Нет. – Глубокий вздох. – Расскажите своими словами, полковник.

Старик встал со своего места и остановился в полумраке меж двух кресел-качалок. Протянув руку, погладил прислоненный к дверному косяку древний шедевр домашнего изготовления – ни дать ни взять отборный табак и высушенный нильский ил.

В небе умирал последний праздничный фейерверк. Его отсветы гасли в лазуритовых глазах мумии, которая, как и мальчик, выжидательно смотрела на полковника.