Читать книгу "Возвращение "Стопкрима" - Василий Головачев"

– Это невозможно, – буркнул Меринов, – пока, во всяком случае, я потратил на поиски двадцать лет и не нашёл. Ходят слухи, что тайник запрятан в «адовых слоях» «розы реальностей», куда нам хода нет, что «сорок» якобы на Земле, и я догадываюсь, где именно.

Стас с любопытством глянул на озарённое изнутри возбуждением и неистовым желанием стать Первым из Первых лицо босса.

– Не поделитесь?

– Недавно имел счастье беседовать с банкиром (Стас кивнул, понимая, о ком идёт речь), он назвал место Схода – Кипр, монастырь Святого Иоанна Лампадиста, под ним и располагается МИР Блаттоптеров, где и спрятана «сорок». Во всяком случае, есть такая завлекаловка. Нужно опередить всех делегатов Схода, разведать местность, подготовить атаку, захватить Хранителя… если он жив, ну и так далее. Сам сообразишь, что делать.

– Если «сорок» действительно там…

– Палыч вроде бы не блефовал, да ему и невыгодно, он зависим больше нас. Надо учесть ещё одно обстоятельство: все Союзы пришлют своих охотников, которых надо будет…

– Понял.

– И ограничь мне этих мерзавцев-законолюбов! – Меринов показал зубы. – Не хватало, чтобы «чистильщики» ко мне заявились! В твоё распоряжение переходит подразделение Черезова, база «Бульдога» полностью переключается на решение наших задач.

Стас поднялся, не меняя выражения лица.

– Мы не сможем гарантировать безопасность нашего Союза. Если их предупредить – анарх и его челядь туда не полетят, а это сорвёт и всю операцию.

– Кто тебе сказал, что надо предупреждать нашего анарха? – со злой усмешкой сказал генпрокурор. – Незаменимых иерархов, как ты сам понимаешь, не бывает. И вот ещё что… надо как-то воздействовать на Соболеву.

– В каком смысле?

– Не идёт на контакт, хоть ты тресни! Мой зам, не замужем, свободна, но все разговоры только по делу! Никакой благодарности! Сможешь?

– Не знаю. Постараюсь.

– Иди.

Стас чётко повернулся через левое плечо и вышел.

Глава 4. Настоящий чёрный человек

Виктор Цыренович Сабуров, заместитель начальника Главного Управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБ и ПК), исполняющий обязанности начальника Управления, находящегося под следствием в СИЗО «Лефортово», генерала Колбасникова, был молод (ему исполнилось сорок лет), активен и предельно амбициозен. Его не устраивало положение заместителя, так как он считал себя умнее и дальновиднее начальника, хотя и тот был не намного старше – всего на четыре года.

В принципе, это именно он подставил Колбасникова, использовав связи приятеля, прокурора Центрального административного округа Москвы Ставицкого, создав преступную группу из сотрудников ГУЭБ, специализирующуюся на провокации взяток, и спокойно пользовался служебным положением в своих целях, не боясь превышать должностные полномочия. Всё это он приписал начальнику Управления, умело сфабриковав компромат, и генерал стал одним из «резонансных» фигурантов уголовного дела, которым с удовольствием занялся Следственный комитет. А чтобы генерал не пытался добиваться освобождения, Сабуров нашёл исполнителей своего замысла в СИЗО, с помощью начальника изолятора полковника Ляшко, лейтенанта Мусихина и сержанта Мухамадиева, которые веско «поговорили» с Колбасниковым, после чего он получил перелом лобной и теменной костей черепа, что списали на «падение с подоконника во время мытья окна». Когда по просьбе адвокатов начальника Управления началась проверка этого инцидента, прокурор Ставицкий поговорил по душам с начальником ФСИН Москвы генералом Березиным, и проверку прекратили «из-за отсутствия состава преступления». Хотя лечащий врач СИЗО утверждал в заключении, что человек не мог получить такую тяжёлую травму, упав с подоконника.

Кроме того, что Сабуров занимался спортом – неплохо стрелял по тарелочкам и даже входил в сборную Управления, он был истовым собирателем антиквариата, и его дача в Жуковке представляла собой, по сути, музей, где располагалось более пятисот экспонатов, от древних китайских ваз до византийского фарфора позапрошлого века и старинного оружия. Нет нужды говорить, что половина экспонатов была приобретена с помощью давления полиции на обладателей, которые отдавали раритеты бесплатно, чтобы их не трогали представители закона.

Однако некоторые вещи Сабуров покупал в антикварных лавках и ломбардах Москвы и других городов, имея своих агентов, которые шарили по магазинам и докладывали ему о появлении антиквариата. Тогда Сабуров садился в машину и ехал в магазин, где осматривал поступившую на реализацию вещь и, если она ему нравилась, договаривался с продавцом о приобретении, с большой скидкой разумеется.

Четвёртого октября один из агентов этого плана позвонил генералу после обеда и сообщил о поступлении в антикварную лавку в Калашном переулке партии редких книг и бронзовой утвари восемнадцатого века.

– Есть очень приличные вещи, – сказал он, шепелявя; это был старый еврей, о связях которого рассказывали легенды. – Подсвечники, бронза, литьё – всё великолепного качества, не новодел. Завтра многое будет выставлено на прилавок и, что хуже, в Интернет.

– Приеду в семь, жди, – коротко ответил Сабуров, обрадованный возможностью пополнить коллекцию. Спросить, откуда появился антиквариат, он не догадался, веря опыту и нюху агента.

В начале восьмого генерал оставил водителя и охранника в служебном БМВ возле магазина и, не ожидая никаких сюрпризов, открыл звякнувшую колокольчиком стеклянную дверь, не обратив внимания на табличку «Закрыто». Он был уверен, что его ждут.

Его действительно ждали: агент Порошкевич, старенький, седенький, с жидкими усиками, запавшим от отсутствия передних зубов ртом и огромными очками, и директор лавки Манский, которого Сабуров знал лично. Директор тоже был стар, но выглядел достаточно ухоженно и респектабельно, чем-то похожий на диктатора Южной Днепропетровской Украины Беню Коломойского.

– Добрый вечер, Виктор Цыренович, – пророкотал он, не подавая руки: генерал за руку не здоровался ни с кем. – Приятные новости. Пройдёмте в подсобку, покажу поступившую рухлядь.

Подсобное помещение лавки и в самом деле было заставлено ящиками с предметами быта прошлых времён, а некоторые из них были выставлены на столы и полки, сверкая глазурью, медью и гранями поделочных камней.

– Смотрите, – повёл рукой директор Манский, – не буду мешать.

Он вышел.

– Я бы посоветовал… – проблеял Порошкевич.

– Выйди, – мотнул головой Сабуров, жадно разглядывая коллекцию, – позову.

Порошкевич пожевал губами в сомнении, подёргал седыми бровками, но вышел, зная крутой нрав генерала.

Сабуров снял со стола бронзовый светильник вычурной формы, начал рассматривать.

Подсобное помещение представляло собой комнату, похожую в плане на букву «Г», имея вход и запасной выход, поэтому Сабуров не мог окинуть взглядом её всю. Услышав тихие шаги с другого плеча «буквы Г», он не встревожился, считая, что ходит кто-то из работников лавки. Но это был не работник магазина. Из-за штабеля коробок вышел черноволосый, смуглолицый, крепкого сложения мужчина, одетый в отлично сидевший на нём чёрный костюм в синюю полоску. Глаза его сверкнули, когда Сабуров оглянулся.