Читать книгу "Жатва - Тесс Герритсен"

Эбби повесила трубку. Она никуда не пошла, а вернулась за стол и вперилась в ксерокопии журнальных статей. Это был результат ее сегодняшней работы. Все утро она выбирала и копировала статьи. Врач, которому запрещено приближаться к пациентам. Хирург, изгнанный из операционной. Медсестры и санитарки не понимали, что случилось с доктором Ди Маттео. Наверняка уже поползли слухи, один другого нелепее. Утром, когда Эбби ходила по палатам, разыскивая доктора Уэттига, все медсестры (украдкой и открыто) смотрели на нее.

«А что они говорят за моей спиной?»

Она боялась узнать об этом.

«Шлеп-шлеп» прекратилось. Библиотекарша, забыв о книгах, тоже во все глаза смотрела на Эбби.

«Вот и она, как все в клинике, строит домыслы».

Покраснев, Эбби собрала листы в общую кипу и отнесла к столу библиотекарши.

— Сколько тут листов?

— Они все для доктора Уэттига. Оплата за счет ординатуры.

— Мне необходимо знать точное количество листов. Я веду журнал копирования. У нас такие правила.

Эбби не оставалось ничего иного, как взяться считать листы. Уж ей ли не знать характера этой женщины! Библиотекарша работала в Бейсайде со дня открытия клиники. Каждый новый выводок интернов узнавал, что правила в библиотеке устанавливает она. Эбби злилась на придирчивую библиотекаршу, на Бейсайд и на хаос, в какой превратилась ее жизнь. Но воевать с библиотечными правилами было глупо, и она пересчитала страницы.

— Двести четырнадцать, — объявила Эбби, снова плюхнув кипу на стол библиотекарши.

На верхнем листе ей в глаза бросилось имя Аарона Леви. Статья называлась «Сравнение коэффициента выживаемости после пересадки сердца у стационарных и амбулаторных реципиентов». Авторами были Аарон Леви, Раджив Мохандас и Лоренс Кунстлер. Еще одно неожиданное напоминание о смерти Аарона.

Библиотекарша тоже заметила имя Аарона и покачала головой:

— Трудно поверить, что доктора Леви нет с нами.

— Я вас понимаю, — пробормотала Эбби.

— И так странно видеть в одной статье оба имени, — качала головой библиотекарша.

— Вы о чем?

— Я сказала, странно видеть оба имени: доктора Кунстлера и доктора Леви.

— Простите, но доктор Кунстлер мне незнаком.

— Ничего удивительного. Он работал здесь задолго до вашего появления. — Библиотекарша убрала журнал копирования на полку. — Должно быть, уже лет шесть прошло с тех пор.

— С каких пор?

— Все это было очень похоже на дело Чарльза Стюарта. Знаете, наверное? Человек, который спрыгнул с моста Тобин. Вот и доктор Кунстлер прыгнул с того же моста.

Эбби смотрела на имена двух авторов.

— Он покончил с собой?

— Как и доктор Леви, — кивнула библиотекарша.

В столовой резались в маджонг. Игроки с таким азартом ударяли костями по обеденному столу, что шум проникал даже на кухню, мешая разговаривать. Вивьен плотно закрыла дверь и вернулась к мойке, куда поставила дуршлаг с проростками фасоли. Она обрывала засохшие хвостики, а верхушки проростков бросала в миску. Эбби и представить себе не могла, что кто-то может заниматься столь монотонным делом, как обрывание сухих хвостиков у проростков фасоли. Только скрупулезные китайцы. Так ей сказала Вивьен. Китайцы могли часами трудиться над каким-нибудь кушаньем, которое затем съедалось в считаные минуты. Да и кто бы заметил эти чертовы хвостики? Бабушка Вивьен обязательно заметила бы. И ее подруги — тоже. Попробуйте поставить им на стол блюдо с проростками фасоли, где обнаружится хотя бы пара хвостиков! Эти старухи мигом наморщат носы. А потому послушная внучка — она же талантливый хирург, готовящаяся открыть собственную практику, — усердно обрывала хвостики. Вивьен делала это быстро, ловко, как и все, к чему прикасались ее маленькие умелые пальцы. Параллельно она слушала рассказ Эбби, но руки китаянки не останавливались ни на секунду.

— Боже мой, — постоянно бормотала Вивьен. — Он же постоянно давит на тебя.

Грохот в гостиной ненадолго смолк. Вскоре начался новый тур игры. Бабушка Вивьен и ее гостьи оживленно болтали, то и дело азартно бросая кости в центр стола.

— Как ты думаешь, что мне делать? — спросила Эбби.

— Пойми, Ди Маттео, он обложил тебя со всех сторон.

— Потому я и приехала поговорить с тобой. Ты ведь тоже пострадала от Виктора Восса. Ты знаешь, на что он способен.

— Да, — вздохнула Вивьен. — Слишком хорошо знаю.

— Как по-твоему, мне стоит обратиться в полицию? Или держаться от них подальше и надеяться, что они не станут копать слишком глубоко?

— А что думает Марк?

— Он советует держать язык за зубами.

— Я с ним согласна. Можешь называть это моим врожденным недоверием к властям. Но если рассчитываешь на помощь полиции, значит ты им больше доверяешь.

Вивьен сдернула с крючка кухонное полотенце и вытерла руки.

— Ты действительно думаешь, что твою пациентку убили?

— А как еще объяснить запредельный уровень морфина?

— Ты же сказала, ей постоянно кололи морфин. Организм приспособился к высоким дозам, только бы избавиться от болей. Я не исключаю суммарное накопление морфина в организме.

— Нет. Такое могло случиться, только если ей ввели дополнительную дозу. По недосмотру или умышленно,

— Чтобы тебя подставить?

— Обычно никому и в голову не придет замерять уровень морфина в организме обреченных раковых пациентов! Кому-то понадобилось, чтобы это убийство не прошло незамеченным. И кто-то знал: это действительно убийство. Отсюда и письмо, отправленное Бренде Хейни.

— Но какие у нас основания подозревать Виктора Восса?

— Он хочет выгнать меня из Бейсайда.

— Только ли он?

«Неужели я мешаю кому-то еще?» — думала Эбби, глядя на Вивьен.

Грохот игральных костей в гостиной свидетельствовал о завершении очередного тура маджонга. Этот звук действовал Эбби на нервы. Она принялась ходить по кухне. На разделочном столе попыхивала рисоварка. На плите из-под крышек кастрюль поднимался пряный, пахнущий неведомой кулинарной экзотикой пар.

— Безумие какое-то. Я поверить не могу, что Мэри Аллен убили с единственной целью выгнать меня из Бейсайда.

— Джереми Парр озабочен спасением собственной шкуры. Восс и так уже дышит ему в затылок. Сама посуди. В попечительском совете клиники сплошь богатые дружки Восса. Они вполне могут сместить Парра, если он не подсуетится раньше и не уволит тебя. Пойми, Ди Маттео: это никакая не паранойя. Ты мешаешь не только Воссу.

Эбби плюхнулась на стул возле кухонного стола. От стука игральных костей у нее болела голова. Ничуть не лучше было верещание азартных старух на кантонском диалекте китайского языка. Вероятно, все они были глуховаты, и потому дружеская болтовня превращалась в крик. И как только Вивьен уживается со своей бабушкой? Эбби в первый же день сошла бы тут с ума.