Читать книгу "Убийство в приличном обществе - Энн Грэнджер"

Она возмущенно сверкнула глазами.

— Я не пущу вас туда одну, понятно? Что? Вы собираетесь идти одна против них, и некому будет вас поддержать? Ну уж нет!

Я поблагодарила ее за преданность, хотя и не совсем понимала, как она собирается «поддерживать меня» в ходе спора. Может быть, она боялась, что собравшиеся начнут швырять в меня сборниками гимнов и вытолкают взашей?

— Они должны нас благодарить, — решительно продолжала я. — Их обманывали, вводили в заблуждение. Они должны быть очень рады, что кто-то сказал им правду.

— Не будут они благодарить и радоваться, так и знайте, миссис, — ответила Бесси, похоже лучше меня разбиравшаяся в настроении толпы. — Вы принесете им дурные вести, и кто же обрадуется, услышав такое? Тем более что он обращался с ними как с глупыми баранами!

— Да, они не обрадуются, — согласилась я. — И все же мне кажется, что пойти туда — мой долг.

Итак, мы отправились в путь. Бесси всю дорогу ворчала.

Еще издали мы увидели толпу. Все собрались у входа в здание, жестикулировали и кричали. Они, конечно, уже слышали новость! В дверях стоял мистер Уолтерс. Его бакенбарды-«котлетки» дрожали от волнения; он разглагольствовал о том, как несправедливо поступили с Фосеттом… и тщетно просил всех собравшихся успокоиться. Рядом с ним стояла маленькая миссис Гриббл в пестром одеянии; она рыдала и размахивала руками. Хормейстер Причард горестно качал головой. Воскресные собрания были для него минутами маленького триумфа; и ему доставались крохи славы Фосетта. В толпе я увидела и его малолетних подопечных; видимо, им ничего не сказали. Они пришли, как обычно, чтобы спеть о борьбе с «зеленым змием», не зная о том, что собраний больше не будет. Они были в восторге от шума и гама, прыгая вокруг с радостными лицами. Самые сообразительные мальчишки уже поняли: если родители не отнимут у них пенни, которые давали им на пожертвования, то они окажутся при деньгах. Дети собирались группками, подсчитывали свои капиталы и решали, на что их истратить, пока родители не опомнились и не потребовали монетки назад. Как я и думала, миссис Скотт среди собравшихся не оказалось. Я решила, что она сейчас сидит у себя дома в Клапаме, терзаясь сомнениями и злясь на нас с Беном.

Бесси дернула меня за рукав:

— Знаете что, миссис? Не очень хорошо вы придумали. Не станут они вас слушать, что бы вы им ни говорили… Уж больно они расстроились.

Я решила, что слово «расстроились» не передает настоящего настроения собравшихся. Слишком поздно я сообразила, что Бесси, наверное, права. Как говорится, береженого Бог бережет… Лучше нам уйти.

Но было уже поздно. Нас заметили.

Мистер Уолтерс, стоявший на верхней ступеньке крыльца, разглядел нас за головами собравшихся. Он поднял руку, указал на нас, как ветхозаветный пророк, и возопил:

— Предатели!

Я не верила собственным ушам. Фосетт не одну неделю обманывал их, но оказывается, что главный виновник их несчастий — не он, а я?

— Бежим! — шепнула Бесси, готовясь спасаться.

— Вот уж нет, — возразила я. — Ни в коем случае!

Я приподняла юбки и быстро зашагала к собравшимся. Люди пришли в недоумение; многие поглядывали на мистера Уолтерса, словно ожидая от него указаний. Увидев, что я настроена решительно, он и сам растерялся.

Первой опомнилась маленькая миссис Гриббл. Плача, она шагнула мне навстречу:

— Ах, миссис Росс, миссис Росс! Что вы наделали?

— Я ничего не наделала, — громко ответила я. — В отличие от вашего мистера Фосетта!

— Мадам, вопрос не в том, что сотворили лично вы, — закричал мистер Причард, — а в том, что полиция сделала с нашим пастырем!

— Никакой он не пастырь! — пылко ответила я. — Он мошенник, который обманом вытягивал из вас деньги! Тем же самым он занимался и в других городах!

Миссис Гриббл обратила на меня заплаканный взор:

— Для нас, миссис Росс, он был пастырем!

— Да, да, он произносил замечательные проповеди! — заревел мистер Уолтерс со своего возвышения. — У него редкий дар, которым он пользовался для благой цели!

— В самом деле, — вторил ему Причард, — он замечательно складно говорил!

— И употреблял свой дар во зло, — не сдавалась я.

— Ни в коем случае! — заревел Уолтерс. — Меня вы в его виновности не убедите, нет!

Похоже, так же считали все остальные. Толпа окружала нас; мне показалось, что дело принимает скверный оборот. Я невольно подумала о парижских зеваках, так же толпившихся вокруг телег, на которых осужденных везли на гильотину.

— Ну, в этом миссис Росс не виновата, ведь так? — завопила Бесси, вдруг кидаясь на мою защиту — кидаясь буквально. Она решительно встала между мной и членами общества трезвости.

— Позор на вашу голову, мадам! — заревел Уолтерс, не слушая Бесси. — Как вы только посмели сегодня прийти сюда! Ни стыда у вас, ни совести! Явиться сюда несмотря на то, что вы натворили!

— Да вы что все, с ума посходили?! — закричала я в ответ, не выдержав. — Мошенник Фосетт втерся к вам в доверие, обманывал вас, вытягивал у вас деньги…

— Ничего подобного, миссис Росс, — перебила меня миссис Гриббл, дергая меня за рукав. — Он нас не обманывал. Пьянство — в самом деле ужасный грех. Оно губит людей!

— Верно, верно! — послышались крики из толпы.

— Будете спорить? — ехидно осведомился Уолтерс.

— Нет, — ответила я, — конечно нет. Но Фосетт брал у вас деньги вовсе не на борьбу с пьянством!

— Но мы-то давали деньги на благое дело, — возразила миссис Гриббл и простодушно добавила: — А мне так приятно было после собраний угощать всех чаем!

Я разрушила их иллюзии, веру в то, что они делают доброе дело. Фосетт заставил их почувствовать себя нужными, и теперь они совсем растерялись. Им казалось, что их все бросили.

— Мне очень жаль, — сказала я, — что вы так к этому относитесь… Не сомневаюсь: когда вы оправитесь от потрясения, вы поймете, что Фосетта давно пора было остановить. Пойдем, Бесси.

Мы отступили, сохраняя достоинство. Члены общества трезвости враждебно смотрели нам вслед.

— Уф! — воскликнула Бесси, когда мы повернули за угол и очутились в сравнительной безопасности. — Второй раз я бы туда не пошла, хоть вы меня режьте!

— Я их не виню, — ответила я. — Надо было заранее догадаться, что они сейчас чувствуют.

Какое-то время мы шли молча.

— Миссис, — сказала Бесси, которая всю дорогу напряженно о чем-то думала. — Теперь я знаю, что мистер Фосетт — нехороший человек. Но разве от этого все, что он говорил, становится неправдой? Ведь те, из общества трезвости, кричали сейчас то же самое. Фосетт напомнил им, что пьянство — порок, который губит людей… Пусть он и обманывал их, его слова попали куда нужно… если вы понимаете, о чем я.