Читать книгу "Девушки, согласные на все - Маша Царева"

Он вернулся в номер пораньше, вооружившись бутылочкой местного хереса и котомкой с экзотическими фруктами. Фрукты здесь стоили копейки, а кокосы улыбчивый продавец с гнилыми зубами вручил ему вообще бесплатно. «Здесь кокосовый рай», – на ломаном английском объяснил он.

Конечно, Филипп мог, подобно Марату и Маринке, отправиться исследовать ночную жизнь страны, в которой никогда раньше не был. Однако перед столь ответственной съемкой ему хотелось как следует выспаться, чтобы не являться утром на площадку с красными глазами, помятым лицом и полным отсутствием энтузиазма.

Наивный! Стоило ему устроиться поудобнее перед телевизором и впиться зубами в оранжевую мякоть сладкого персика, как в соседнем номере послышался оглушительный женский смех. Стены этого отеля, хоть и дорогого и считавшегося одним из лучших в городке, оказались словно сделанными из картона. Может быть, у них мода такая, у этих малайзийцев, – подслушивать, что творится у соседей?

А соседом Филиппа был Марат Логунов. Он забронировал для себя трехкомнатный люкс с джакузи, домашним кинотеатром и огромным, увитым тропическими цветами балконом.

Приступ истерического хохота повторился – и Филипп понял, что покоя ему не будет. Сейчас начнутся африканские страсти. Скорее всего, Марина – дама эпатажная, расчетливая и неглупая – вцепится своими накладными ноготками в симпатичного холостого главного редактора и вывернется наизнанку, лишь бы ему понравиться.

– А-а-ааа, – раздалось тем временем из-за стенки, – о-о-о-о…

«Так я и знал», – мрачно подумал Филипп и на всякий случай несколько раз что есть силы стукнул в стену кулаком. Он прекрасно знал, что никто не обратит на это никакого внимания – Марат Логунов, впрочем, как и сам он, был законченным эгоистом. О том, чтобы спокойно уснуть, не было и речи.

В половине шестого на пляже наконец появился Марат. Выглядел он как запойный художник – нечесаные, торчащие в разные стороны волосы, несвежая футболка, какие-то мятые куцые шорты. Сейчас сложно было узнать в нем холеного мачо, в чьей постели перебывала добрая половина московских фотомоделей.

– Ну как? – мрачно полюбопытствовал Филипп. – Как девица-красавица?

– Караул, – лаконично ответил Марат.

– Что ты имеешь в виду?

Как ни странно, новость эта его почти обрадовала. Из-за похотливости Логунова он, Филипп, не спал почти всю ночь. Куда обиднее было бы ему услышать томное: все было великолепно.

– У нее волосатые подмышки? – ерничал Филипп. – Без косметики она похожа на французского бульдога? У нее дурно пахнет изо рта по утрам?

– Я бы не веселился так на твоем месте. Сейчас сам все увидишь.

– Я и не веселюсь. Ваши страстные крики и шумные брачные игры не давали мне уснуть до утра, поэтому с чего мне быть веселым? Я сегодня циничный и злой, – усмехнулся он. – Странно, однако, что тебе не понравилась эта мадам Керн. Не знай я, что за стеной твой номер, точно бы решил, что там открыли частный порнотеатр.

Марат слабо улыбнулся – ему нравилось, когда окружающие намекали на его сексуальную неутомимость.

– Вообще-то в постели она ничего. Раскованная, без комплексов. Только вот…

– Что?

– Не знаю я, как мы ее будем голой снимать. У этой, как ты метко выразился, мадам нет груди.

– Как это? – оторопел Филипп.

– А вот так, – развел руками Марат. – Размер минус один. Плоскодонка. Стиральная доска.

– Может быть, тебе все же стоит устраивать кастинги перед тем, как приглашать кого-то позировать? – запоздало предложил Филипп. – Что, мало знаменитых баб с нормальными сиськами?

– Ты что, идиот?! – взвился Логунов. Он ненавидел, когда его критиковали.

– Но тогда бы у тебя не было таких проблем, – резонно возразил Филипп. Он видел, что приятель нервничает, и специально говорил со спокойной рассудительностью, словно с буйным психом беседовал. «Тоже мне, гигант большого секса!» – зло думал он.

Только сейчас, пожалуй, в голове Филиппа окончательно сформировалась мысль, которую он бессознательно вынашивал, наверное, не один месяц. Он вдруг понял, что его бесконечно раздражает этот холеный самоуверенный Марат. Все в нем раздражает – и розовые наманикюренные ноготки, и выщипанные брови (ну разве мужское это дело – часами торчать в кабинете косметолога), и высокий голос с капризными нотками, и медленная вальяжная улыбка, которую сам Логунов считает невероятно сексуальной, и тело, безупречно смоделированное дорогими диетологами и фитнес-инструкторами. Но все вышеперечисленное можно было бы стерпеть, если бы Марат был хорошим человеком. А он – свинья. Эгоист, нарцисс, хам и психологический садист. Нравится ему издеваться над несчастными модельками, нравится чувствовать себя важным и главным.

Филипп представил, как теперь Марат будет с небрежным презрением рассказывать на светских тусовках о Марине Керн. «Ах, эта безгрудая нимфоманка? Знаем, знаем, пробовали…» Скажет что-нибудь в этом роде и непременно приглушенно рассмеется. Чтобы все окружающие поняли – вот какой он, Марат Логунов, искушенный стервец.

– Ладно, теперь-то что говорить? – неожиданно примирительно улыбнулся редактор. – Понимаешь, «Сладкий год» не совсем обычный календарь. Он не такой, как остальные эротические журналы и прочие жанровые издания. Нам в принципе не важны параметры модели. Важно, чтобы это было, во-первых, раскрученное, а во-вторых, неожиданное лицо. Знаменитая женщина, которую никто и не ожидал увидеть голой. Пусть у нее шрам от аппендицита, кривые ноги и морщинистая шея – любого человека можно сфотографировать так, что он будет выглядеть красивым и сексуальным.

Филипп удивленно слушал. Иногда Марат был в состоянии изрекать такие неглупые тонкие вещи, что было сложно представить, как это в одном человеке могут уживаться хамство и рассудительная интеллигентность.

– Мне важно, чтобы человек излучал сексуальную энергию, чтобы у него в глазах светился секс, – продолжал тем временем разглагольствовать Марат. – По такому принципу мы и выбираем героинь для календаря.

– Тогда какие проблемы с Керн? Она звезда, ее считают секс-символом. А то, что грудь маленькая – да наплевать, многим нравится. Приподнимет то, что есть, ладошками, я ее снизу сниму, никто ничего и не заметит.

– Да нечего там ладошками приподнимать, – посетовал Марат. – Впрочем, сам сейчас увидишь… Она идет.

Марина действительно приближалась – они не сразу ее заметили, потому что появилась она не со стороны отеля, а откуда-то сбоку. Выглядела она неплохо – настолько неплохо, насколько в принципе может выглядеть женщина за тридцать, злоупотребляющая косметикой, ночной жизнью и крепкими алкогольными напитками. Сопровождала Марину бледная невыспавшаяся стилистка.

Увидев Марата, Керн просветлела, заулыбалась – судя по всему, ей-то как раз понравилась ночь, проведенная в постели обаятельного главного редактора. Она подбежала к нему и уже собралась было запечатлеть влажный хозяйский поцелуй на его небритой щеке, но Марат дернулся в сторону.