Читать книгу "Тринадцатая редакция. Модель событий - Ольга Лукас"

— Виталик? А его-то за что? — поразилась Наташа.

— А за то! За то, что он не вовремя решил апгрэйдить мне компьютер, добрая душа! А я теперь после этого апгрэйда найти ничего не могу!

— Так я тебе ещё пятерых троянов прибил, — высунулся из кухни Виталик. — Это ты их найти не можешь? Понятно теперь, кто в локалку вирусняк запускает.

— Я тебя самого сейчас в локалку запущу! — до хруста сжал кулаки Лёва. — Ты куда смету с рабочего стола дел?

— Положил в папку «Сметы».

— У меня нет такой папки!!!

— Теперь есть. — Виталик одарил его великолепной улыбкой Брюса Уиллиса, в очередной раз спасшего человечество.

— Ну, блин, если нет! — только и смог произнести Лёва — и пулей вылетел в коридор. Убедившись в том, что в приёмной воцарился мир и покой, из кухни выбрались Гумир, Константин Петрович и Шурик.

Гумир, каждый день изобретавший новое блюдо из того скудного набора продуктов, на который у него хватало денег, на этот раз решил побаловать себя высушенным в микроволновой печи чёрным хлебом с соусом «бесхозные майонез плюс кетчуп, оставшиеся с прошлой недели в холодильнике».

— Хлебом сухим пробавляешься? — обеспокоенно спросила Наташа. — Хочешь яблоко?

— Микроволновка не сушит хлеб, — уточнил Гумир, — она его старит. За минуту он ссыхается так, как засох бы за целый день, держи я его на открытом воздухе. Микроволновка — это своего рода машина времени. Если подкрутить в ней кое-что и добавить шкалу отрицательных величин, чтобы поворачивать рубильник в противоположную сторону, то можно будет омолаживать, то есть восстанавливать, испорченные продукты.

— Продукты не восстанавливать надо, а не портить! — не удержался Константин Петрович.

— Не ко мне предложение, — пожал плечами Гумир. — Продукты, на которые мне хватает денег, не успевают испортиться. Я их сразу съедаю.

— Слушай, ты ему сколько на день выдаёшь? — удивлённо спросил Шурик.

— Кто же виноват, что он смолит как паровоз? Я не собираюсь оплачивать вредные привычки из бюджета организации! — взвился Цианид. — На сигареты как раз и уходят деньги, на которые вполне можно нормально, без излишнего транжирства, питаться.

— Так сколько? — повторил Шурик. — Просто интересно. Давай мы все будем скидываться, если ты такой принципиальный.

— А давайте его лучше в микроволновку засунем и искусственно состарим? — предложил Виталик. — Хотя он и так от жадности постареет раньше времени.

— Ладно. Увеличу сумму, — буркнул Константин Петрович, присел на диван и с деланым интересом уставился в позавчерашние «Ведомости».

Стало очень тихо и тепло, как будто кто-то затопил в приёмной камин. Слышно было даже, как дрова потрескивают — впрочем, возможно, это скрипели в коридоре половицы.

— Знаете, мне в такие моменты кажется, что мы с вами находимся в сказке! — воскликнула Наташа.

— Что же в этом плохого? — немедленно оторвался от газеты Константин Петрович.

— Это как раз хорошо.

— Тогда нечего обсуждать. Разговаривать стоит о плохих, неправильных вещах — чтобы вместе найти способ их исправить. А о хорошем лучше помолчать — его так мало, что от разговоров оно делается ещё меньше.

— Но мы же в сказке, — напомнил Шурик, — а значит, от наших разговоров хорошее будет делаться всё больше и больше. И тогда плохому просто не останется места.

Константин Петрович скептически взглянул в его сторону, но от комментария воздержался.

— В детстве я даже не мечтала попасть в сказку, — призналась Наташа. — У меня имя какое-то не сказочное. Сказочных девочек должны звать Алиса, Марианна или хотя бы Луиза. Но не Наташа, не Катя и не Света, как меня и моих подруг. Наташа — это самые что ни на есть суровые будни. Мне кажется, что Золушку тоже звали Наташей.

— Золушку звали Синдереллой. А потом — вашим высочеством, — напомнил Виталик.

— А ведь я на самом деле всего лишь ищу свою половину. Ищу, сколько себя помню, — немного помолчав, продолжала Наташа. — Иногда вижу в метро какого-нибудь неприступного красавца, который — раз — и садится прямо напротив меня, хотя вокруг довольно много свободных мест. Я долго собираюсь с силами, чтобы посмотреть ему в глаза и прочитать в них всё, что он хотел бы мне сказать. Наконец смотрю — а он, оказывается, спит или притворяется спящим: глаза у него закрыты, и в них ничего прочитать невозможно.

— А что должно быть написано в этих неприступных глазах? — поинтересовался Шурик.

— Что передо мной — тот самый человек, который будет полностью меня дополнять.

— Какая чушь! — воскликнул Виталик. — Если бы один человек мог идеально дополнить другого человека, то зачем были бы нужны все остальные люди на планете? Хватило бы и двоих. Ничего лишнего на нашем земном шарике не задерживается — слишком велика конкуренция. Если все эти люди — ну, то есть мы — почему-то здесь собрались, значит, мы идеально дополняем друг друга, все вместе, ровно такой тусовкой. Один человек не в состоянии заменить всех, его просто разорвёт от такой чудовищной ответственности.

— Может быть, ты и прав. Но я всё ещё верю в принцев, — помолчав, призналась Наташа.

— Мне кажется, что в какой-то момент надо переставать верить в принцев и начинать верить в себя, — решительно заявил Константин Петрович.

— Куда же без этого. Мне кажется, что если человек перестаёт верить в себя — он исчезает, испаряется, перестаёт быть. Но мало верить в себя. Надо верить в свою сказку. Я ведь не слишком много хочу, правда? — напрямик спросила Наташа.

— Хоти ровно столько, сколько тебе надо, — великодушно разрешил Виталик.

— Но ведь это будет уже наглёж! — тихо проговорила Разведчица. — Стыдно так много хотеть!

— Если ты стесняешься просто хотеть того, что тебе надо, то ты уж точно никогда об этом не попросишь вслух и, скорее всего, вряд ли получишь. Только если чудом, — строго сказал Константин Петрович.

— Я как раз надеюсь на такое чудо, — вздохнула Наташа.

— А вот это уже наглёж! — вмешался Виталик. — Ты, значит, хочешь, чтобы чудо само догадалось о твоих желаниях и само случилось? В таком случае, ты действительно хочешь слишком многого.

— Ну для начала, — внимательно поглядела на него Наташа, — я хочу, чтобы погода на улице стала более весенней. Это обычно так бодрит в апреле!

— Сегодня же постараюсь всё исправить, — не моргнув глазом, ответил Техник.

— Не надо переоценивать свои возможности, Виталий, — отрезал Константин Петрович, — прогноз погоды вчера предсказывал солнце, а сегодня — метель. Так что всё идёт своим чередом, и нас ждёт ещё целая неделя холодов.

— Вот, значит, как, — прищурился Виталик, — синоптики всё заранее предсказали? Незачем, значит, рыпаться? А можно, я всё равно буду рыпаться? Несмотря на то что вы с синоптиками вступили в заговор и создали коалицию против меня, Вероники и всего живого и настоящего, что есть в этом мире?