Читать книгу "Призрак Небесного Иерусалима - Дарья Дезомбре"

– Все будет хорошо, – сказал Андрей с уверенностью выспавшегося и проснувшегося в хорошем настроении человека. Маша кивнула и показала взглядом на хлеб с ветчиной: мол, не отвлекайся! И Андрей, усмехнувшись: «Держишь меня за Раневскую?» – откусил изрядный кусок, отхлебнул из чашки.

– Я тут подумала… – начала Маша и остановилась.

– Да?

– Я подумала, что была абсолютно не права с Иннокентием. Я просто испугалась вчера – день был такой… страшный. Отчим… – Она сжала чуть сильнее чашку с кофе. – Маму увезли в больницу, тут Кентий рассказывает мне про свою семью, и еще эти фотографии… – Она вскинула на него глаза – А все на самом деле глупости, Андрей! Я Кентия знаю как облупленного. Нужно совсем помешаться умом, чтобы заподозрить его в убийстве! Как бы это банально ни звучало, но он и правда мухи не обидит. Ты… мне веришь?

Андрей кивнул.

– То, что его семья – не как другие, обычные семьи, я знала давно. Просто это было неважно. Да и стеснялась спросить, тогда, в детстве: а почему это у тебя такие странные мать с отцом? И я уверена: если б задала вопрос, он бы мне на него ответил. Но я была нелюбопытна, зациклена на своих тараканах, и в результате он выбрал плохой момент, чтобы раскрыть мне свои семейные тайны. А фотографии… – Маша опустила глаза и нарисовала вилкой арабеску на ветхой клеенке.

– Да понятно все, с фотографиями твоими! – вздохнул Андрей.

– Конечно, понятно, – тихо продолжила Маша. – Понятно даже тебе. Но я-то? Я ведь видела все, Андрей. Только не хотела себе в этом признаваться, мне было удобно «иметь его как друга», я эксплуатировала, по большому счету, его чувства к себе. Я… была, если честно, плохим другом! Даже другом, и то никудышным! – Маша взглянула на него несчастными глазами.

Андрей смущенно потер переносицу, сделал себе еще бутерброд.

– Маша, бессмысленно без конца посыпать себе голову пеплом: вчера по поводу матери, теперь вот по поводу Иннокентия. Уясни себе наконец: ты в принципе не могла быть ему хорошим другом! Мы не можем быть хорошими друзьями тем, кто в нас влюблен. Потому что дружба не дает им того, чего они хотят. И автоматически мы причиняем им боль. Но Иннокентий уже большой мальчик, Маша. Он сам выбрал для себя стиль вашего общения: он мог бы уже сто тысяч раз признаться тебе в любви, посмотреть на твою реакцию и попытаться тебя завоевать, что ли…

Маша вдруг прыснула:

– «Что ли?» – передразнила она. – Это как ты, «что ли»?

– Ну, – потащил ее за руку к себе на колени Андрей. – Примерно.

Маша важно кивнула:

– Да, и добиваться тебе меня пришлось долго и настойчиво.

– Важен не процесс, а результат… – прошептал ей на ухо Андрей.

– Угум. Если бы Кентий только знал, как легко меня добиться…

– Нет, ты же не то чтобы девушка доступная. Ты просто – очень избирательна.

И на этой исторической фразе Андрей Машу наконец поцеловал…

Андрей

К сожалению, Маша от него очень быстро оторвалась. Андрей уже было с беспокойством подумал о запахе ветчины изо рта, отравляющем даже самые романтические моменты, но нет.

– Я должна позвонить Кентию и извиниться перед ним. Как можно быстрее. – Она потерлась по-кошачьи о его щеку и пошла с телефоном на веранду.

Андрей подумал, как он мог бы ревновать к Иннокентию – а вот, не ревнует совсем, еще и жалеет. Испытывает даже некое чувство превосходства, что уж совсем смешно. Он приканчивал остатки кофе, когда Маша вернулась с кухни: лицо у нее было несколько растерянным.

– Он не отвечает. Ни по мобильному, ни по домашнему. Где он может быть?

– У родителей? – предположил Андрей, убирая остатки еды в холодильник.

– Нет… – задумчиво покачала головой Маша. – Он никогда у них не ночует.

– Эй! – Андрей обнял ее и подтолкнул к выходу. – Не загружайся на его счет. И не начинай подозревать по второму кругу. Он, может, под душем поет – и не слышит звонка. А может, напился вчера с горя и спит – отключил телефоны.

– Иннокентий? Напился? – недоверчиво переспросила Маша.

– А что, ты слышала, как он поет под душем? – поддел ее Андрей, когда они уже садились в машину. – И ведь небось арии Верди на языке оригинала, а не попсу какую, ни боже мой!

Маша рассмеялась, но как-то грустно, думая о своем, и Андрей положил руку на ее коленку – уже не в романтическом, а успокаивающем жесте.

– Сейчас я отвезу тебя к маме в клинику, побудешь с ней, сколько потребуется. Потом возьми такси и приезжай на Петровку: я хочу, чтобы ты от меня не отходила ни на шаг.

– Хорошо, – послушно сказала Маша, чуть дрогнув коленкой. – Только зря ты волнуешься, я же тебе говорила…

– Ты говорила, и я услышал: убийца гоняется не за тобой, а за твоими близкими. Да, я это услышал еще вчера в супермаркете. Поставим вопрос иначе: ты будешь защищать меня своим присутствием, о’кей?

– О’кей! – Маша смотрела прямо перед собой на дорогу. – Ни на шаг от тебя не отойду.

Они снова заехали в магазин – купили сока, каких-то любимых Натальиных крекеров, цветов, и через полчаса он уже высаживал ее около клиники.

Андрей смотрел Маше вслед и надеялся, что сегодняшний день не прибавит ей переживаний. Ей нужен перерыв, – думал он, выезжая с больничной парковки. Маше нужна пауза, иначе ее саму придется укладывать в клинику. Ее голова уже не способна к выстраиванию логических цепочек, слишком больно сердцу. Может быть, на это Мытарь и рассчитывает? Оглушить болью, чтобы отключить разум? Значит, несмотря на их бессмысленное, казалось бы, мельтешение, они близко подошли к убийце? И пусть Маша сейчас полностью отдается дочернему долгу. У него забрезжила в голове некая идейка, и он должен был срочно ее проверить.

Но раздавшийся телефонный звонок мгновенно оборвал ход мыслей. Это был Камышов:

– Андрей, у нас, похоже, новый труп.

– Подожди, – сказал Андрей, резко сдал вправо и припарковался у обочины, не обращая внимания на возмущенные гудки. – Ты уверен, что он из нашей серии?

– Не уверен, но скорее всего. Сегодня ночью в Парке Победы обнаружили обгоревшее тело. То есть сначала вызвали пожарных, в Парке полыхало так – издалека видать. А потом нашли и труп, и документы рядом на имя… Сейчас, погоди… – Камышов зашуршал бумагами и продолжил бодро: – Иннокентий Алексеев. Ну, а поскольку место было единственное в твоем списке за пределами Бульварного кольца… Андрей? Ты чего молчишь?

– Иннокентий? – прокашлялся Андрей.

– Что, знакомые имя-фамилия?

– Да, – глухо сказал Андрей, разворачивая машину обратно. – Это имя автора списка.

Еще через полчаса он добрался обратно до клиники и некоторое время сидел в машине, тупо глядя в окно и оттягивая момент, когда придется увидеть Машу и сообщить ей страшную новость.