Читать книгу "Дорога на Мачу-Пикчу - Николай Дежнев"

— Я не сплю, я бдю, я на посту!

Узнав меня, сердито заворчал:

Что за напасть, не дают мне, собаке, покоя!

Чё тебе надо? Скажи и вали в преисподню!

Я уже шел на него грудью, я готов был свернуть все три его шеи. Псина попятилась и села по щенячьи на задние ноги. Я точно знал, что мне нужно:

— Ну-ка повтори, что ты бормотал о тумане, который стелется над землей!

Цербер усиленно хлопал глазами. Поднял к тусклому небу морды и, поглядывая на меня с опаской, хором продекламировал:

В прошлом туман покрывал не одну только Лету

Маревом желтым сказаний пропитан был воздух

Не было грани меж жизнью людей и легендой

Там без труда может смертный выйти на берег…

Во взгляде дядюшки Кро сквозил откровенный ужас. Его глаза вылезли из орбит и округлились:

— Ты что, Дорофейло, с дуба свалился! Это же Цербер, страшный и ужасный! А ты его ногой под ребра…

Не обращая внимания на поскуливание собаки, я вернулся к аллигатору. Крокодил продолжал переживать:

— Ты хоть знаешь, что натворил? Да он сейчас…

— Сам рассказывал об архетипе брутальности, — оборвал я его причитания, — чего теперь глазками лупать! Скажи лучше, скажи честно — это правда, что в далеком прошлом человек может отойти от берега Леты и углубиться в мир людей?..

Поскольку аллигатор тут же принялся притворно зевать, я повернул к себе руками его голову и повторил вопрос:

— Ты понял, что я сказал?

— Понял, не дурак! — буркнул дядюшка Кро недовольно и состроил кислую гримасу, после чего глубоко и обреченно вздохнул: — Только имей в виду, Дорофейло, ходить по суше я не мастак, быстро устаю, да и место в желудке пока занято полковником… — последовал еще один вздох, тяжелее прежнего. — Но учти, на этот раз имя жертвы назовешь сам, хватит с меня моральных мучений!..

Бывают в жизни моменты, когда человеку даже с железной выдержкой трудно сдержать эмоции. Пододвинувшись к аллигатору, я обнял чудище за шею и прижался к его броне щекой. Ощущение было такое, будто ласкаешь танк Т-80.

— Спасибо, Кро, ты настоящий друг! Теперь моя очередь действовать…

Взгляд крокодила увлажнился:

— А то смотри, я готов!.. Цербер правду говорит, в седой древности мир человека был полон мистики, а реальность на каждом шагу переплеталась с преданиями. В этом смысле скрывавший Лету туман стелился над всей землей. Прошли тысячилетия, прежде чем люди напридумывали всякой зауми и разделили действительность на грубую материю и тонкие сферы. В те далекие времена мир был един… — он немного помялся, но, конфузясь, все таки, выговорил: — Слышь, Дорофейло! Не надо Цербера ногой, а!.. Пес не виноват, работа у него конечно собачья, только он ее не выбирал…

Мне стало стыдно и я поспешил сменить тему:

— Ну а сам в начале времен ты бывал?

— Спрашиваешь! — хмыкнул крокодил заносчиво, — и не раз! За истекшую вечность я тут все страны и эпохи облазил. Ты-то что в этих пыльных веках потерял? Историки и прочие безответственные писаки их опоэтизировали, а на самом деле там, кроме вычурных красот природы, хорошего мало. Люди живут в точности такие же, как сегодня, дела их неприглядны, чувства низменны, желания убоги…

— Ладно тебе брюзжать! — не дал я ему пуститься в рассуждения о гнусной природе хомо сапиенс. Достав из кармана Димкины сигареты, сунул одну в открытую пасть обличителя. Чиркнул зажигалкой. — Как думаешь, удастся мне там найти де Барбаро?..

— А чего его искать, — хмыкнула рептилия, с удовольствием затягиваясь и выпуская клубы дыма, — он сам тебя найдет!

— Вот тогда я с ним и разделаюсь и получу свободу! — по форме это было утверждение, но подспудно в нем прозвучал вопрос.

Выражение морды моего друга стало тоскливым, как пьеса «Чайка» в новом прочтении режиссера. Зубастая скотина усиленно делала вид, что слова мои ее ни в коей мере не касаются и вообще разговариваю я не с ней, а как бы сам с собой. Мерзавец созерцал пейзаж с таким вниманием, как если бы намеревался перенести его на холст.

Между тем из пелены тумана уже показалась лодка Харона и Цербер, уныло свесив головы, покостылял занимать место у врат ада. Бормотал довольно громко себе под нос:

Бродят тут всякие, бедных собак обижают

Злобы полны, их самих посадить бы на цепь!..

Дядюшка Кро тем временем настолько вжился в образ Кранаха Старшего, что совершенно забыл о моем присутствии. Манеры новоявленного живописца мне как-то перестали нравится:

— Ты не хочешь ничего сказать?..

— А?.. Что?.. Ты это мне?.. — захлопал дядюшка Кро глазами, изображая из себя на этот раз страдающую рассеянным склерозом девственницу. — Теоретически рассуждая…

Это было уже слишком! Я занес руку, чтобы хоть как-то стимулировать его умственную деятельность на что реакция крокодила оказалась совершенно неожиданной. Огромная о четырех лапах машина мгновенно взвилась в воздух, а приземлившись, весьма недвусмысленно разинула страшную пасть:

— Отстань, Дорофейло, не буди во мне зверя! Я что тебе, гадалка или справочное бюро? И так по твоей милости нажрался всякой гадости, теперь отрыжка старым жиром…

Я понял, что был не прав. У дружбы, как у всего на свете, есть границы, которые не стоит переходить:

— Но послушай, войди в мое положение…

— А я, как с тобой познакомился, так из него и не выхожу! — буркнул он недовольно.

— Ну, хотя бы место, где выйти на берег, подскажешь?.. — голос мой звучал просительно.

Дядюшка Кро пожал демонстративно плечами:

— Неужели ты думаешь, я брошу друга в беде, даже если он из рук вон плохо воспитан?.. Де Барбаро, Глебаня, лучше всего искать там, где происходят исторические события и, желательно, при скоплении народа, в скиты отшельников этот тип не заглядывает. Можно, к примеру, присоединиться к осаждающим Трою войскам царя Агамемнона. Потрясающее, скажу тебе, зрелище, такого в блокбастере не увидишь, да и на Троянского коня стоит взглянуть. А можно стать одним из тех, кого Моисей гонял сорок лет по пустыне, выдавливая из них по ходу пьесы рабов. В жестокости там уж точно недостатка не будет. Сам Бог был суров к своему народу, да иначе из буйного сброда единой нации не получилось бы. Ну а если хочешь совместить полезное с приятным, — выражение морды моего друга стало умильным, — надо затесаться в свиту царицы Савской. Представляешь, восемьсот верблюдов, груженых пряностями и подарками, идут берегом Красного моря в Иерусалим к Царю Соломону! Сама Билькис на кипельно белом дромадере под балдахином. Прекраснее женщины мир не видывал!.. — старый сластолюбец закатил мечтательно глаза. — Но, если уж речь пошла о неге Востока, тут надо выбирать между утехами правительницы Ассирии Семирамиды и танцами Соломеи, на которые просто грешно не посмотреть. Вот где во всей красе предстает экспрессия похоти, нынешние стриптизерши, тощие селедки с силиконовыми грудями, в массе своей отдыхают…