Читать книгу "Черный ростовщик - Олег Мушинский"

Решив, что испанец непременно отвлечется на обдумывание ситуации, француз рванулся к лежащему на столе оружию. Эспада действительно отвлекся, но тело само знало, что делать. Не первый день на войне. Едва противник обозначил свою враждебность, шпага в длинном выпаде настигла его и покарала на месте. Сержант все же успел дотянуться до стола и, падая, ухватился за его край. Ножки стола были крепко прибиты к полу. Сержант упал на колени, замер на миг и только потом очень медленно завалился на бок.

— Карамба.

Эспада аккуратно положил факел на каменные ступеньки и склонился над французом. Рука его не подвела. Сержант был мертв. Человек в камере завозился на соломе. Эспада выпрямился. Плащ с арестанта сполз набок. Эспада окончательно уверился, что это — не Диана, и нахмурился. Арестант медленно сел, протирая глаза одной рукой. Вторая безжизненно висела вдоль тела. Эспада пригляделся. Даже несмотря на яркое освещение, он не сразу узнал Арсения де Синье. Вот уж кто точно не стоил затраченных усилий.

— Забавно, — сказал пиратский капитан. — Вот уж кого не ожидал увидеть.

— Где Диана, паршивец?

— Не знаю.

— Убью!

— Стоит ли тратить силы? — усмехнулся де Синье. — Меня завтра все равно вздернут. Ну, если, конечно, вы не избавите меня от петли.

— С какой стати?

Француз вздохнул, переполз поближе и сел поудобнее, привалившись плечом к решетке.

— Это ведь не визит вежливости, — сказал он. — Вы, как я понимаю, ищете девушку. Я расскажу все, что знаю о ней. Вы спасете мою шею от петли. По-моему, вполне нормальные условия, не так ли?

— Зависит от того, что ты знаешь, — уточнил Эспада.

— Что-то да знаю, — сказал де Синье. — Но, может быть, мы обсудим это не здесь?

Эспада прикинул, какой у них запас времени. Судя по состоянию, пиратского капитана здорово отделали, и придется тащить его на себе, что подразумевало дополнительные хлопоты. С другой стороны, форт-тюрьма был все-таки не маленьким. Даже если Шарль просто пройдет стену по периметру, то минут десять — пятнадцать у них еще есть наверняка.

— Здесь, — строго сказал Эспада.

— Хорошо, — равнодушно кивнул де Синье. — Мне выбирать не приходится.

— Это верно. И, кстати, про «здесь». Это ведь не ты придушил охранника.

Француз хмыкнул.

— А если скажу, что я?

— Я скажу, что ты врешь.

— Верно, — вздохнул де Синье. — Но попробовать стоило. Его девчонка придушила.

— Диана?

— Нет. Я ее вообще раньше не видел. Нас, сам понимаешь, друг другу тут не представили…

— Как она выглядела?

— Высокая, стройная, молодая, — начал перечислять француз. — На вид лет двадцать. Блондинка. Одета была в желтое платье и…

— Достаточно, — остановил его Эспада.

Светловолосых девушек в Испании было меньше, чем у немцев или, скажем, голландцев, но и сильным исключением они тоже не являлись. Тем не менее дон Себастьян сразу подумал об одной конкретной испанке. Той, что носила имя Миранда и еще меньше, чем Диана, стеснялась в средствах при достижении своей цели. Возникал, конечно, вопрос: за каким дьяволом Миранда пожаловала на Мартинику, но одного дьявола Эспада уже знал по имени. И сильно надеялся, что в этой истории их не больше одного.

— С этой девчонкой ясно, — сказал Эспада.

— Тогда, может, скажешь хоть, как ее зовут? — хмыкнул де Синье.

— Обойдешься, — ответил дон Себастьян. — Это ты лучше скажи мне, что ты, мерзавец, сделал с Дианой?

— Я?! — Француз, кажется, даже слегка возмутился такой постановке вопроса. — Это она со мной сделала! Как только остались вдвоем, так приложила… Чуть не убила, стерва.

Эспада резко ударил его носком сапога через решетку. Де Синье зашипел.

— Эй! Мне говорить или молчать?

— Говорить по существу, — буркнул Эспада. — Четко, ясно и подробно. Где это случилось?

— В моей каюте, разумеется, — проворчал француз, потирая свежий ушиб. — Куда я, по-твоему, мог ее еще пригласить?

— Пригласить?!

— Ну, она не слишком и сопротивлялась. Как уяснила расклад, сама сказала, что победитель может взять, что захочет. Ну, сам понимаешь, чего я хотел. Выгнал всех на палубу, чтоб не мешались там, пригласил ее в каюту. Там она меня… Еще и бутылку об голову расколотила. С дорогущим вином, между прочим. Специально приберегал для особого случая, — с досадой сказал де Синье. — А девчонка сразу вон выскочила. Я-то думал, куда она с корабля денется?

— Но на твой корабль напали пираты, — ускорил его рассказ Эспада.

— Да какие пираты, — отмахнулся де Синье. — Патрульный фрегат. Из береговой охраны.

— Не ты ли говорил, что французские власти не трогают своих пиратов? — недоверчиво перебил его Эспада.

— Говорил. Да только тут такая история приключилась, в двух словах не расскажешь, — и он с намеком посмотрел на дона Себастьяна.

Тот сделал вид, что намека не понял. Время еще было, а доверия к сказанному пока нет. Одно раздражение. Надо же было так сглупить! Блистательная операция по успешному проникновению в хорошо охраняемую тюрьму теперь представала редким идиотизмом.

Конечно, благородство и авантюризм всегда шли рука об руку, но уподобляться Дон Кихоту Эспада все-таки не любил. Здорового практицизма в нем тоже хватало — не иначе, постарались далекие португальские предки — и этот практицизм обычно старался отговорить благородного идальго от сильного крена в сторону бессмысленных авантюр. Пока предполагалось, что в тюрьме заключена Диана, практицизм смиренно молчал, поскольку Эспада все равно не мог оставить даму в беде, а говорить под руку — занятие исключительно вредное. Зато теперь, когда единственным кандидатом на спасение оказался Арсений де Синье, он высказался от души. Таскаться с французом на плече в темноте под носом у бдительной и вооруженной охраны — авантюра, по безумству превосходящая даже достижения Дон Кихота. Нет уж, все переговоры — только здесь.

— Попробуй уложиться в три слова, раз в два никак не получается, — раздраженно сказал Эспада. — За каким же дьяволом французам понадобилось топить твою посудину?

— Я им был нужен.

— Зачем?

Де Синье вздохнул.

— Ну прирезал я одного француза. Как и вы, он с Кюрасао попутный корабль искал. Не хотел я его брать, как чувствовал что-то, но тут Брамс меня нашел и сказал, что если тот по дороге потеряется в море, то это будет очень хорошо оплачено.

— Брамс?! — резко переспросил дон Себастьян. — Августе Брамс? Ростовщик?

— Тоже его знаешь? — хмыкнул француз. — Ну, тогда знаешь, какой у него процент. А я ему должен. И потому в петлю мне никак нельзя.