Читать книгу "Седьмая жертва - Алан Джекобсон"

– Из двадцати трех тысяч преступлений.

Карен перевернула следующую страницу.

– Если мы посмотрим на эту картину с учетом наличия рисунков на стенах и оставим только те преступления, в которых убийца действительно писал что-либо, то получим только два случая. Всего два.

В кабинете Гиффорда воцарилось молчание.

– Хорошо, – нарушил его шеф спустя некоторое время, – что это нам дает?

Ответил Дель Монако:

– Первое, что приходит на ум, – это то, что рисунки или надписи, сделанные кровью, встречаются чрезвычайно редко.

– Согласен. Но что это дает применительно к нашему преступнику?

Карен ненадолго задумалась, прежде чем высказать свое предположение.

– Видите ли, нераскрытым осталось только одно дело в ЗООП, и то преступление было совершено в Вегасе. Далеко за пределами географического района действия нашего убийцы. Кроме того, если не считать надписей, почерк преступника совершенно иной. – Она протянула Гиффорду отчет. – Это говорит нам не только о том, что ни один из этих случаев напрямую не связан с Окулистом. Думаю, мы с полным правом можем предположить, что Марси Эверс была первой жертвой Окулиста.

Установление первой жертвы серийного убийцы зачастую имело очень важное значение, поскольку, начиная убивать, преступник еще не обладал отточенными навыками, а потому мог наделать ошибок.

– Тебе позвонит Ким Росомо, – сказала Карен. – Я отправила ему дело с просьбой очертить географический район действия убийцы.

Дель Монако кивнул.

– Хорошо, я прослежу за этим.

Карен встала и посмотрела на Гиффорда.

– Спасибо за то, что согласились выслушать меня.

– Карен, советую вам с умом воспользоваться вынужденным отпуском. Забудьте на время об Окулисте, хотя бы на несколько дней. Наведите порядок в своих семейных делах, а потом возвращайтесь сюда, черт возьми. Ваше участие лишним не будет.

Карен выдавила слабую улыбку и вышла из кабинета. Ей хотелось думать, что Гиффорд говорит искренне, но с ним никогда и ни в чем нельзя быть уверенной. Бросив последний взгляд на свой пустой кабинет, она направилась к лифту.

…тридцать пятая

Накрапывал мелкий дождь, когда Карен подъехала к контрольно-пропускному пункту на въезде в Академию ФБР и предъявила свое удостоверение личности. Предложение Гиффорда хотя бы на время выкинуть из головы мысли об Окулисте в конце концов пришлось весьма кстати и оказалось не таким уж безрассудным. Кроме того, у нее появилось время, чтобы попытаться решить еще одну загадку своей жизни, а именно: установить личность своей биологической матери.

Выходя из торгово-коммерческого центра, она оставила у дежурного администратора фотографию Эммы и Нелли и попросила ее отправить снимок внутренней почтой своему приятелю, Тиму Медоузу, эксперту-лаборанту ФБР.

Сев за руль, Карен позвонила Медоузу, чтобы сообщить о посылке, которую он должен получить.

– Я прошу тебя об огромном одолжении, Тим. Мне нужно, чтобы ты с помощью программного обеспечения состарил женщину на фотографии, ту, что справа. Это личное дело, оно не связано с моей работой.

– Это не просто огромное одолжение. Ты же знаешь, нам не разрешается использовать…

– Я знаю, Тим, знаю. И не стала бы просить тебя, если бы это не было для меня важно. Женщина, о которой я говорю, – моя мать. И я должна найти ее.

На несколько секунд в трубке воцарилось молчание. Карен решила, что Медоуз обдумывает ее просьбу.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Я сделаю, что смогу, но только после восьми часов, когда закончится рабочий день. Если меня застукают, то, по крайней мере, не смогут обвинить в том, что я использую служебное положение в рабочее время.

Карен поблагодарила его, а потом отправила голосовое сообщение для Бледсоу, передав ему со своими пояснениями результаты ЗООП, чтобы он смог обсудить их с членами оперативной группы. В конце она добавила, что скоро перезвонит ему.

Карен нашла свободное место на парковочной стоянке и направилась к административному зданию. Академия представляла собой нечто вроде городка, состоящего из многоэтажных грязно-серых зданий, которые соединялись переходами, украшенными многочисленными окнами. Неопытный посетитель, попавший сюда впервые, рисковал запросто заблудиться в лабиринте бесчисленных переходов. Впрочем, поэтажные планы, прикрепленные на стенах и снабженные яркими белыми буквенными указателями на темно-коричневом фоне, помогали ориентироваться в хитросплетениях Академии. Над каждой картой висела табличка со стрелкой, указывающей направление движения. Эти планы пользовались особой популярностью у старших оперативных сотрудников, проходивших одиннадцатинедельные курсы повышения квалификации в стенах Национальной академии, дабы улучшить свои навыки в области управления, администрирования и ведения расследования. Без этих планов или гида-проводника, способного доставить их кратчайшим путем в аудиторию, слушатели могли часами бродить по бесконечным коридорам и переходам.

Карен вошла в административное здание, зарегистрировалась у стойки дежурного и прошла через рентгеновский автомат, направляясь к высоким стеклянным дверям. При том что за окнами царила темнота, а коридор с многочисленными окнами заливал яркий свет, она чувствовала себя подопытным кроликом на витрине.

Войдя в круглый центральный зал библиотеки, украшенный куполообразным потолком, она обвела взглядом второй и третий этажи, любуясь красотой помещения. Архитекторы, создавшие Академию, не входили в когорту обычных правительственных проектировщиков. Комплекс получился предельно функциональным, но, подобно жилищу, набитому последними новинками технического прогресса, обладал очарованием, величием и чувством собственного достоинства.

Карен присела за один из компьютеров и вошла в систему. Пальцы ее замерли над клавиатурой, пока она мысленно приводила в порядок и раскладывала по полочкам имеющуюся информацию. Девичья фамилия Эммы – Ирвин, а родилась она в Бруклине. И раз уж Карен ровным счетом ничего не знала о Нелли Ирвин, она решила начать с предположения, что и та родилась в Бруклине.

Если поиск по этим параметрам ничего не даст, она попробует расширить его область.

Заложив за ухо выбившуюся прядку волос, Карен атаковала клавиатуру. Подобно опытному рыбаку, для начала она намеревалась забросить блесну туда, где можно было рассчитывать на самый большой улов, в ее случае выражавшийся в сухих строчках официальных документов: свидетельства о рождении и смерти, о владении недвижимостью и земельными участками, данные о привлечении к уголовной ответственности…

Следующие три часа пролетели незаметно. Люди приходили и уходили, чернильная темнота за окнами сменилась видом роскошного звездного неба, пока наконец желудок не дал о себе знать назойливым урчанием. Карен спустилась в столовую и взяла готовый сэндвич с индейкой, который и проглотила в два приема, почти не жуя. Время от времени она поглядывала на экран сотового телефона, надеясь, что из клиники поступят обнадеживающие известия о самочувствии Джонатана.