Читать книгу "О чем рассказали мертвые - Ариана Франклин"

— Четыре дня и пять ночей…

Аделия покосилась на солнечный свет, который проникал через бойницы башни. Часов семь. Начинался пятый день ее бдения.

— Так долго? Проклятие! — Пико попробовал приподняться. — Где мы находимся?

— В верхней комнате крепостной башни.

После операции, выполненной на столе шерифской кухни, могучий Мансур в одиночку поднял пациента наверх башни, в которой жили евреи. Тут их никто не беспокоил, и Аделия могла без помех вести борьбу за жизнь пациента. Кроме Мансура и Гилты лекарке помогали еврейские женщины. Они были тронуты тем, что сэр Роули пострадал, защищая от поругания могилу их соплеменника.

Страшилу в комнату не допускали. Он и после купания быстро обретал свой едкий запах. К тому же Аделия всерьез обиделась на пса — «Тоже мне защитник!» Когда набежала толпа идиотов во главе с Роже Эктонским, Страшилу как ветром сдуло. В самый важный момент он преспокойно дезертировал.

У сэра Роули возник новый вопрос.

— Убил я эту сволочь?

— Роже Эктонского? Нет. Вы его полоснули пару раз, но эта собака быстро залижет раны. Сейчас юродивый заперт в донжоне. Мясника Куинси и лавочника Колина вы отправили к праотцам. А продавец папских индульгенций не скоро оправится после знакомства с вашим кинжалом. Но Роже, увы, легко отделался.

— Черт! — Даже короткий разговор утомил Пико. Он закрыл глаза и умолк. На этот раз не обморок, а сон. Появлялась надежда на выздоровление.

Аделия зачарованно смотрела на мужчину. За время болезни он сильно похудел — и это пошло на пользу его фигуре. Но встанет на ноги — опять нагуляет бока… Вояка, обжора, бабник — и что она в нем нашла?!

Для Гилты чувства хозяйки к сэру Роули не были тайной. Она давно раскусила иноземку.

Когда сэру Роули было совсем худо и Аделия отказывалась хоть на минуту отойти от него, экономка ворчала:

— Шли бы отдохнуть! Я с ним побуду. Или Мансур. Любовь любовью, но если вы сами захвораете, кто его лечить будет?

— О какой любви ты говоришь? — возмущенно огрызалась Аделия. — Пико мой пациент. И я отвечаю за его жизнь… — Но потом чувства брали верх, и Аделия начинала причитать: — Ах, Гилта, что же мне делать? За что такая напасть? Ведь мы такие разные! Сэр Роули не тот человек, с которым я могу связать свою судьбу…

— Тот — не тот, хорош — не хорош! Сердцу не прикажешь? — сурово возражала Гилта.

И Аделии приходилось соглашаться: да, сердце — самодур…

В пользу сэра Роули, разумеется, было что сказать. Он помогал беззащитным евреям. А в бреду снова и снова возвращался к скрюченному тельцу мусульманского мальчика, убитого среди барханов. Эта вина по-прежнему мучила его. Тоже, кстати, признак большой и чуткой души. В разгар горячки прошлое так донимало Пико, что Аделия начала давать ему опасные опиаты. Пусть лучше забывается. Душевные страдания только истощают и без того слабое тело.

Но и недостатки сэра Роули были очевидны.

В горячке он такое говорил о женщинах, что у Аделии волосы вставали дыбом. У этого похотливца связей было без числа. И на Востоке он не преминул вкусить экзотических наслаждений. При этом сладострастие и чревоугодие соревновались за первенство. О женщинах Пико говорил с исступлением гурмана, о еде — с чувственностью развратника. Стройная Саггера — тонкая, как стебелек спаржи… Пышногрудая Самина — насыщающая, как обед из пяти блюд… Чернокожая красавица Абда — тающая во рту, как черная икра. И многое из того, что делал с ними сэр Роули, было в новинку для Аделии. Она и не подозревала, что плотские утехи могут быть так разнообразны, а некоторые позы требуют от любовников гибкости и отваги ярмарочных акробатов…

Еще более Аделию шокировал масштаб его честолюбия. Бредя, сэр Роули много раз вел диалог с кем-то, кого называл «мой повелитель». Салернка поначалу думала, что он обращается к Богу. Прислушалась — оказалось, он ведет воображаемый разговор с королем. И в сознании Пико рыцарственное стремление найти Ракшаса и оправдать евреев тесно сплетено с низким желанием услужить монарху. Вернуть тому добрые отношения с иудеями и соответственно кредиты на выгодных условиях. В благодарность сэр Роули ожидал от Генриха Второго наград и чинов. И его заранее мучил вопрос, что просить: звание барона со всеми положенными привилегиями или сан епископа. То и другое было лакомым куском. И бесило — нельзя получить все сразу. Иногда Пико нащупывал руку Аделии, стиравшую пот с его лба, и тревожно спрашивал: «Феод или епархия?» Если она отвечала «феод», он приводил аргументы в пользу церковников. Если «епархия», то доказывал преимущества светской власти. Несмотря на горячку, сэр Роули говорил вполне связно, хотя его глаза были закрыты и он был окружен фантастическими видениями.

Вот он, стало быть, какой. Человек бесспорного мужества и доброй, сострадающей души. И одновременно чревоугодник, распутник, хитрый и алчный карьерист. Короче, отнюдь не образец нравственного совершенства. Мысли о любви Аделия давно выбросила из головы. Однако надумай она влюбиться сознательно — разумеется, не выбрала бы такого сомнительного типа, как этот сборщик податей…

Но вдруг проснувшееся сердце без спроса сделало выбор.

Гилта верно говорит: «Не по хорошу мил, а по милу хорош».

Да, любовь зла. Но Везувия Аделия Рахиль Ортез Агилар имеет свои четкие цели в жизни. Она не мечтает блистать при дворе или утопать в роскоши. Ее единственное великое желание — служить людям. Талант — от Бога, и он обязывает. «Поэтому, — думала Аделия, — мне не детей следует рожать, как остальным женщинам, а исследовать устройство человеческого тела».

Однажды поняв, что романтическая любовь и брак не для нее, Аделия раз и навсегда перестала интересоваться мужчинами и с трепетом следить за тем, какое впечатление она на них производит. Подобно монахине, Аделия была готова блюсти целомудрие до гроба. Перед ней лежала полная трудов жизнь, которую увенчает благородная старость в окружении не собственных детей, а уважающих ее учеников.

Теперь, в комнатке наверху башни, ей была смешна прежняя наивность. Человек предполагает, а сердце располагает. Можешь быть какой угодно умной и принять самое замечательное решение, но чувства переиграют все твои планы и сделают выбор вопреки разуму.

Да, она самозабвенно боролась за жизнь сэра Роули… как за жизнь любого пациента. Ну разве что молилась за него горячее, чем за других. А днем, невзирая на усталость, Аделия на пару с Мансуром принимала больных, которых Матильды направляли из дома Вениамина в крепость. Это был способ доказать себе, что она не изменила своим идеалам… а заодно и на несколько часов забыть, что любимый при смерти…

Но вот сэру Роули стало лучше. Настал черед и ей исцелиться от своего романтического бреда.

О браке не могло быть и речи, даже если случится невероятное и сэр Роули сделает ей предложение. Аделия втайне считала себя соблазнительной женщиной, но способен ли Пико правильно оценить ее и разглядеть вулкан страстей за серьезной миной ученой женщины? В бреду он нахваливал черные заросли на лобке одной из своих любовниц — стало быть, светловолосая Аделия не в его вкусе… В любом случае салернке претила мысль стать очередным именем в нескончаемом списке любовных побед, где числились всяческие Саггеры, Самины и Абды.