Читать книгу "Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов - Джаспер Ффорде"

— Так вы не за коврами?

— Я знаю, вы склонны к сырной контрабанде, Нонетот. В восемьдесят шестом под «испано-сюизой» обнаружили кусок крапчатого райдера, и с тех пор вас дважды арестовывали за хранение. Второй раз вас поймали с шестью килограммами полосатого дьюрама. Вам повезло, что вас оштрафовали только за хранение, а не за торговлю без лицензии.

— Вы пришли поговорить о моих прошлых прегрешениях?

— Нет. Я пришел к вам за информацией. Хотя сырная контрабанда и незаконна, она не считается особенно важной. СНУ всегда был маленьким отделом, более заинтересованным в собирании пошлины, нежели в отрывании голов безобидным любителям сыра. Все переменилось.

— Да ну?

— Боюсь, что так, — мрачно ответил Скользом. — На рынке появился новый сыр. Нечто настолько мощное, что голова потребителя исчезает в огненном шаре.

— Это синоним для «реально мощный», да?

— Нет, — ответил Скользом с убийственной серьезностью. — Голова жертвы действительно исчезает в шаре огня. Это убийца, Нонетот, и он вызывает привыкание. Это явно лучший и самый мощный сыр из когда-либо созданных.

Это внушало беспокойство. Я никогда не относилась к сырной контрабанде иначе как к безобидному развлечению, источнику наличности для «Акме» и добыванию того, что и так должно быть законно. Если добытый мною сыр кого-то убил, я готова ответить. Имейте в виду, я пробовала большую часть из того, что продавала, и это был в конечном итоге всего лишь сыр. Ладно, от вкуса особенно мощного сыра можно было потерять сознание или язык мог онеметь на неделю, но никогда никого не убивало — до сего момента.

— У этого сыра есть название? — спросила я, прикидывая, не было ли в макинллет веди марв испорченного куска.

— У него есть только код: Х-14. По слухам, он такой мощный, что его приходится приковывать цепями к полу. Нам удалось добыть пол-унции. Лаборант по ошибке уронил его, и вот результат. — Он показал мне фотографию дымящихся развалин. — Это остатки нашей центральной сыроаналитической лаборатории.

Он убрал фотографию и уставился на меня.

Разумеется, я видела некоторое количество Х-14. Он был прикован к полу в кузове Прайсова грузовичка в ночь сырного торга. Оуэн отклонил просьбу хотя бы показать мне его. Я имела с ним дело каждый месяц уже больше восьми лет и никогда не думала, что он из тех, кто сознательно втюхивает нечто опасное. Он был вроде меня: просто любил сыр. Я не стану стучать на него, пока не соберу побольше информации.

— Я ничего не знаю, — сказала я, помолчав, — но могу выяснить.

Казалось, Скользома это устроило. Он протянул мне визитку и сказал каменным голосом:

— Буду ждать вашего звонка.

Развернулся, вышел из магазина к ожидавшему его «рейнджроверу» и укатил.

— У нас неприятности? — спросил Безотказэн, когда я вернулась.

— Нет, — задумчиво ответила я, — неприятности у меня.

— Вот облегчение-то, — выдохнул он.

Я набрала побольше воздуха и задумалась на минутку. Связи с Социалистической Республикой Уэльс не существовало — когда мне требовалось поговорить с Прайсом, приходилось пользоваться коротковолновым передатчиком в условленное время. С этим я ничего не могла поделать в ближайшие сорок восемь часов.

— Итак, — продолжал Безотказэн, вручая мне планшет со списком людей, ожидающих заказов, — как насчет интермедии «знаменитость от „Акме“ укладывает ковры»?

— Как насчет ТИПА-работы? — спросила я. — Как там дела?

— Брек до сих пор возится с диатримами, а ему еще предстоит выследить минимум полдюжины выдающихся химер. У Кола на очереди несколько кусак, и поговаривают об очередной Персонификации высшего зла в Рединге.

Положение становилось отчаянным. Я любила «Акме», но только как великолепное прикрытие и на деле никогда не занималась чем-то имеющим отношение к коврам.

— А мы? Бывшие литтективы?

— По-прежнему ничего, Четверг.

— Как насчет миссис Мотыгги из Старого города? Она, небось, все еще хочет, чтобы мы нашли ее первоиздания?

— Нет, — ответил Безотказэн, — она вчера звонила и сказала, что продает свои книги и заменяет их кабельным телевидением — она хочет смотреть «Самые смешные несчастные случаи с цепными пилами в Англии».

— А мне только что было так хорошо.

— Взгляни правде в глаза, — печально сказал Безотказэн. — Книгам конец. Никто больше не хочет тратить на них время.

— Я тебе не верю, — возразила я, неисправимая оптимистка. — Спорим, если мы отправимся в универмаг «Книгастика!», нам расскажут, что книги по-прежнему расходятся, как горячие пирожки, среди закоренелых приверженцев повествования. На самом деле я спорю на твою жестянку с печеньем, которую ты прячешь у себя под столом, о чем, по-твоему, никто не знает.

— А если ты проспоришь?

— Тогда я проведу день, укладывая ковры и раздувая щеки в качестве знаменитости — продавщицы «Ковров Акме».

На том и порешили. «Акме» располагался в торговом центре на двадцать с чем-то точек, но, вопреки обыкновению, ковры были выставлены только в одной нашей — мы всегда подозревали, что к распугиванию конкурентов приложил руку Кол, но нам не удалось его на этом поймать. Между нами и «Книгастикой!» помещалось три спортивных магазина, торговавших абсолютно одинаковыми товарами по абсолютно одинаковым ценам, поскольку это были три филиала одного и того же магазина, с одними и теми же продавцами. Два дисконтных магазина электротоваров действительно конкурировали, но при этом неким странным образом ухитрялись продавать товары по одинаковой цене, хотя в данном контексте продажа на самом деле означала предложение «краткосрочного обладания на дистанции между магазином и помойкой».

— Хм, — протянула я, когда мы остановились на входе в «Книгастику!» и уставились на стенды в торговом зале, щедро забитые CD, DVD, компьютерными играми, комплектующими и специализированными журналами. — Уверена, когда я последний раз сюда заглядывала, книга здесь была. Извините!

Продавщица остановилась и бессмысленно уставилась на нас.

— Я хотела узнать, есть ли у вас какие-нибудь книги?

— Какие-нибудь что?

— Книги. Ну, знаете… примерно такого размера и набитые словами, выстроенными в особом порядке, чтобы создавать эффект реальности.

— Вы имеете в виду DVD?

— Нет, я имею в виду книги. Они несколько старомодны.

— А! — воскликнула она. — То, что вы имеете в виду, — это видеокассеты.

— Нет, то, что я имею в виду, — это книги.

Мы исчерпали запас ее познаний, поэтому она перешла в режим «по умолчанию»:

— Вам надо поговорить с администратором. Она в кофейне.

— В которой? — спросила я, озираясь.