Читать книгу "Краткая история российских стрессов. Модели коллективного и личного поведения в России за 300 лет - Яков Моисеевич Миркин"

— 33,4 %, льняные ткани — 72,9 %, бумага — 43,3 %.[706]

Экономическая блокада — не для того, чтобы влиять, сдерживать.

Нет, чтобы добить.

Колебания. До блокады

В январе 1919 г. союзные державы обратились с воззванием ко всем правительствам в России о совещании на Принцевых островах (перемирие, собрать представителей всех правительств, де-факто контролирующих территорию бывшей Российской империи, попытаться достичь урегулирования).[707] Москва ответила согласием, остальные — нет.

В марте 1919 г. в Москве Уильям Буллит согласовал с правительством РСФСР необычный проект договора по урегулированию положения в России.[708] На чем он основывался? Ситуация тяжелейшая. Власть — у умеренного крыла большевиков. Они пользуются поддержкой населения и готовы идти навстречу союзным державам.[709]

Этот проект Буллит привез на Парижскую мирную конференцию как предложение Москвы.

Что в нем? Перемирие на всех фронтах бывшей Российской империи, мирная конференция между всеми фактическими правительствами, сохранение их контроля за обладаемыми территориями (до мирного решения народами вопроса о власти), разоружение, всеобщая амнистия, репатриация военнопленных, снятие экономической блокады, прекращение иностранной интервенции, открытие границ для въезда-выезда, беспрепятственные коммуникации, признание долгов Российской империи.

Все это оказалось утопией, так же, как и следующий план — Нансена, помощь продовольствием (и на этой основе политическое урегулирование). На Парижской мирной конференции они не были даже серьезно рассмотрены. Их отвергли (апрель 1919 г.). Почему? У Буллита есть ответ. Все ждали, что Колчак вот-вот возьмет Москву.[710]

Москву не взял. А Буллит в мае 1919 г. подал в отставку — в знак протеста против решений Парижской конференции, которые приведут к «новому столетию войн». «Россия, которая могла бы стать истинным доказательством доброй воли, даже не была понята».[711]

Читать его прошение об отставке — интеллектуальное удовольствие. Четкость мышления, изящество, ясный прогноз того, что будет впереди. Так и случилось — «столетие войн». Именно Буллит станет потом первым послом США в Москве (1933–1936) и выберет Спасо-Хаус в качестве резиденции.

Блокада — чтобы добить

Экономическая блокада объявлена в октябре 1919 г. Что в это время происходит в России? На западе — Юденич. Письмо Ленина от 22 октября 1919 г.: «Нельзя ли мобилизовать еще тысяч 20 питерских рабочих плюс тысяч 10 буржуев, поставить позади их пулеметы, расстрелять несколько сот и добиться настоящего массового напора на Юденича?»[712]

На востоке — еще сильный Колчак. 15 октября 1919 г., письмо на бланке Верховного Правителя жене: «Я знаю одно, что я нанес большевизму… тяжкие и, вероятно, смертельные удары. Благословит ли Бог меня довести до конца это дело, не знаю, но начало конца большевиков положено все-таки мною. Весеннее наступление, начатое мною в самых тяжелых условиях и с огромным риском… явилось первым ударом по Советской республике, давшим возможность Деникину оправиться и начать в свою очередь разгром большевиков на Юге… Я продолжаю вести беспощадную борьбу с большевиками, ведя ее на истребление».[713]

На юге — Деникин, 13 октября 1919 г. взят Орел. Вот что он пишет: «В начале октября Вооруженные силы Юга России занимали фронт параллельно нижнему плесу Волги до Царицына и далее по линии (примерно) Воронеж — Орел — Чернигов — Киев — Одесса. Этот фронт прикрывал освобожденный от советской власти район, заключавший 16–18 губерний и областей, пространством в 810 тыс. кв. верст, с населением в 42 миллиона. Положение советской России в глазах Совета народных комиссаров представлялось критическим. Советские правители, не исключая Ленина, не только в своем замкнутом кругу, но и в открытых, многолюдных собраниях не могли скрыть… животного страха перед приближением южных армий».[714]

На севере — тоже очаг белых. Только что, в сентябре 1919 г., закончилась иностранная интервенция (Британия, Франция, США и др.). Телеграмма Миллера, командующего белыми силами на Севере, от 7 октября 1919 г.: «Поспешность ухода войск была такова, что все пулеметы городской охраны были брошены на произвол судьбы, ибо английские войска ушли ночью, раньше часа, назначенного для смены их русскими».[715]

Всеобщая экономическая блокада — это решение, лежащее на поверхности. В военном отношении Москва — под высочайшим давлением, а в хозяйственном еле дышит. Добить.

Скоротечность блокады

Тем не менее блокада продолжалась всего три месяца (октябрь 1919 г. — январь 1920 г.). Почему? Ответ: в январе 1920 г. военно-политическая обстановка в России была совершенно иной, чем в октябре 1919 г. Катастрофа белых сил в Сибири, Колчак выдан и под арестом. На западе войск Юденича уже не существует, они распущены. На севере красные вот-вот войдут в Архангельск. И там тоже — катастрофа белых. На юге войска Деникина откатились к Дону и Перекопу. Два месяца до эмиграции Деникина на английском миноносце.

Возникла новая реальность — красная Россия и спрос на торговлю с ней. Стало ясно, кто победитель. Вот что писал Колчак в своем последнем письме: «Все отношения, на иностранной политике основанные, определяются успехом или неуспехом. Когда у меня были победы, все было хорошо, когда были неудачи — я чувствовал, что никто меня не поддержит и никто не окажет помощи ни в чем. Все основано только на самом примитивном положении — победителя и побежденного. Победителя не судят, а уважают и боятся, побежденному — горе! Вот сущность всех политических отношений, как внешних, так и внутренних».[716]

Да, в этом сущность. Победителя признали. С победителем нужно торговать. У него в руках — рынки. Этот победитель — Москва. Блокаду — снять.

Как снять санкции, если очень хочется

Желание торговать с Россией было повсеместно. Проблема: никто не был готов признавать РСФСР. Но как тогда торговать на законных основаниях? Нужна была идея. И она появилась.

Российский кооператор Беркенгейм, член Правления Центросоюза, выступил 14 января 1920 г. на Парижской мирной конференции перед главами правительств Англии, Франции и Италии. Идея: можно миновать правительство и не вступать с ним в прямые отношения, если торговать через кооперацию, плоть от плоти народной. И с этим согласились: 16 января 1920 г. Антанта заявила, что торговые отношения с русским народом возобновляются посредством кооперации.[717] Блокада прорвана.

А через год, 16 марта 1921 г., заключено англо-российское торговое соглашение. Открыта дорога к таким же договорам с другими странами.

По сути, не только торговое. Это де-факто признание новой России. Стороны обязуются воздерживаться от враждебных действий, от пропаганды; признание паспортов; добровольная репатриация граждан; отказ от любых форм блокады; содействие взаимной торговле; свобода мореплавания и благоприятный режим для судов; свобода действий и защищенность торговых представителей; обеспечение почтовых коммуникаций и т. п.[718]

Есть ли уроки санкций 1919–1920 гг.?

Да,