Читать книгу "Драго. Том 1 - Сергей Извольский"

Пространственный карман, пространственный карман – запульсировала в голове мысль. Очень важная мысль, пытающаяся пробиться на развилках ассоциаций разума, занятого сейчас чередой насущный проблем.

Пространственный карман, находящейся вникогде, вне времени и пространства.

Про-стран-стве-нный кар-ман – даже произнес я это слово про себя, по слогам.

Это важно. Это очень важно – лихорадочно билась в поисках логического вывода мысль. И важность этой мысли чувствовалась все сильнее, по мере того как я уже безотрывно смотрел на собственные руки, обхватившие мокрую от крови рукоять ножа.

Замершее почти до полной остановки время постепенно вновь набирало ход. Медленно, но ускорялось – вот уже нож опускается так, что я даже замечаю его движение. Остановившиеся в воздухе кровавые капли тоже вновь продолжили движение, медленно разлетаясь по сторонам.

И по мере ускорения времени, возвращавшемуся к возможности восприятия его течения, так и не разгаданный вопрос – почему мне сейчас так нужно осознать, чем для меня важен пространственный карман, отходил на второй план. Потому что рядом со мной – вокруг, в пределах накрывшего нас с Николеттой купола, сила колебалась все сильнее. И окровавленный нож, едва коснувшись кончиком лезвия белой кожи Николетты, приобрел расплывчатые очертания. Физически клинок здесь больше не существовал, исчезнув из моей руки. Его заменила созданная чужой волей астральная копия. Созданная, если конкретно, силой богини, присутствие которой я уже ощутил.

Кали не появилась, не материализовалась, не пришла из Изнанки. Когда я почувствовал ее присутствие, это произошло осознанием постфактум. Словно богиня была рядом со мной здесь, в «никогде», с того самого момента, когда мы оказались под куполом вместе с Николеттой. И я сейчас воспринимал реальность так, как будто все это время Кали находилась прямо передо мной так, что я мог ее видеть. Моя память словно на потоки разделилась – часть сознания кричала, что богини тут не было буквально только что, а часть подкидывала картинку воспоминаний о том, что богиня находилась рядом с самого начала ритуала.

С нашей предыдущей встречи изменений в облике Кали не произошло. Выглядела она также, как и в прошлый раз: невероятно привлекательная черноволосая женщина с удивительно светлой, даже молочно-белой кожей. Почти как у Николетты – машинально подумал я.

Кали, как и в прошлый раз, была практически обнажена – только вместо шкуры черной пантеры на ее плечах в этот раз была шкура белого… леопарда, или даже тигра – не очень силен в классификации. Все же молодого тигра наверное – присмотрелся я к массивным лапам и широкой морде. Да, не повезло какому-то юному Шер Хану.

Тигриная шкура, как и в прошлый раз, висела на спине – пасть капюшоном накрывала голову богини, так что клыки находились на лбу, а передние лапы, с массивными черными когтями, лежали на плечах, завязанные как рукава перекинутой за спину кофты.

Также наготу Кали частично прикрывали длинные черные волосы, густой волной спускающиеся ниже талии. И, как и в прошлый раз, я снова не мог сфокусировать на богине взгляд. Она существовала словно в тысячах копий, обитая в реке времени, а не только в одном единственном мгновенье, который подвластен восприятию человека. Взгляд с нее словно соскользал, а размытые движения богини создавали впечатление, что у нее много конечностей.

Кали между тем оказалась совсем рядом со мной. Глядя глаза в глаза – и от этого взгляда на меня дохнуло холодом преисподней. В прошлый раз я тоже прекрасно чувствовал это. Настоящее Дыхание смерти – но в прошлый раз Кали стояла за моей спиной, дыша могильным холодом в затылок. А сейчас я оказался с воплощением богини лицом к лицу. При этом не очень понял как, но я уже оказался на ногах – даже не заметил, как поднялся.

И если бы я сказал, что мне не стало страшно, я бы наврал. Это был особый страх – не каждому дано его ощутить. Теперь я понял, как воспринимается ощущение, которое приходит, когда долго вглядываешься в бездну, а после вдруг понимаешь, что бездна уже вглядывается в тебя.

Не было больше рядом ни едва прикрытой блестящими черными волосами высокой груди богини, ни ее размытых в тысячах копий рук, ни шкуры тигра на ее плечах. Осталась только темная бездна глаз, заполнившая собой все вокруг, и отчетливое ощущение Дыхания смерти.

«Казань брал… Астрахань брал…» – в кои-то веки помог мне прийти в себя внутренний голос.

Вот да. С Астеротом виски пил, с Люцифером запанибрата беседовал, Баалу вообще «бесстыжий средний палец» показывал и проблемы сулил, обещая будку развалить. Я ни перед людьми, ни перед архидемонами, какого бы положения они не были, робости никогда в жизни не испытывал, что мне перед богиней стесняться?

«Зачем?»

Вопрос в сознании возник постфактум. Как будто он не был задан сейчас, а слышал я его еще до начала ритуала. Словно этот заданный вопрос был со мной всегда.

Времени, как такового, больше не было. И очень сложно было поймать мысли и точки ориентации в остановившемся мгновенье. Голова, по ощущениям, уже готова была взорваться от запредельной нагрузки. А не так ли воспринимает время Астерот? – мелькнула мысль, от которой дохнуло холодом не меньше, чем от Дыхания смерти Кали.

«Она тоже будет убивать демонов»

Ответил богине я тоже не сейчас. По ощущению, ответил я ей еще до того, как вонзил Николетте нож в сердце. Времени по-прежнему не существовало, как его не существует в моменте «никогде».

А я ведь сейчас на одной волне с богиней – понял вдруг я. Как она существует во всей реке времени, в каждом мгновенье, так и я сейчас дважды захожу в одну и ту же реку. Хоть трижды могу в нее зайти.

– Она не готова, – произнесла Кали.

– Никто не готов, – эхом ответил я. – Но когда и кому это мешало?

Движения богини больше не были размытыми. Мы с ней оказались в полностью замершем мгновенье – ушел шум из ушей, пропала тяжесть с плеч, и я вернулся в обычное человеческое мироощущение. Чувствуя и воспринимая себя так, как чувствовал и воспринимал в замке Астерота. Обычное человеческое состояние.

И взгляд с богини больше не соскальзывал. Впервые посмотрев на нее и рассмотрев, я замер со сбившимся дыханием. Потому что Кали была по-настоящему прекрасна. Реагируя на мой взгляд, она чуть вздернула подбородок и улыбнулась, показав белоснежные зубы. И шагнула вперед.

Дыхание смерти стало ближе, холодом обожгло щеку – это Кали коснулась моего лица. Длинные тонкие пальцы скользнули по щеке, задержались на губах, опустились по шее на плечо. Рука богини сжалась, притягивая меня к себе; глаза ее оказались совсем рядом, подчиняя и приковывая взгляд. Но вдруг смертельный холод сменился жаром – неожиданно Кали обняла меня, как будто случайно мазнув губами по щеке. И надавила на плечо, заставляя опуститься на колени – в ту самую позу, в которой я сидел на Николетте во время удара ножом, начавшего ритуал.

На прощание, прежде чем исчезнуть, богиня наклонилась ко мне – так, что ее густые волосы пощекотали мне лицо, и что-то произнесла.