Читать книгу "Сами мы не местные - Юлия Жукова"

— Лиза, я знаю, что ты меня любишь, и поэтому не осталась. Мне просто странно…

Я целую его в плечо.

Мы прилетаем домой, а там так хорошо! Цветочки какие-то в палисаднике расцвели, тепло, моросит весенний дождик, внутри всё такое своё… Конечно, там, на Доле потрясающе красиво, но тут всё-таки дома. Мы ужинаем в «Лесном демоне», гуляем по городу, заходим к Унгуцу, машем руками встреченному на улице непроизносимому Старейшине, отмокаем в горячей ванне и занимаемся любовью с таким остервенением, как будто после большого перерыва дорвались.

— Ну что, — говорю с вызовом, — хочешь, чтобы я сейчас торчала на побережье Дола?

— Совершенно не хочу, — хмыкает Азамат мне в ключицу, обвивает меня всеми конечностями, как паук, и так засыпает.

На утро мне уже кажется, что замок на скале мне приснился, уж очень всё буднично. Азамат ни свет, ни заря смылся на свои тренировки, я сходила к целителю, попыталась ему объяснить, что такое аллергия. Он не понял. На Муданге слишком хороший естественный отбор, чтобы тут такие звери водились. На обратном пути я проведала нескольких бывших пациентов, кое-кому выдала ещё лекарств. Зашла к Унгуцу потрепаться. У него сидел Ажгдий… дими… короче, наш духовник. Посмотрел на меня, приподняв бровь, написал записочку: «Почему я только сейчас от старейшины Унгуца узнаю про твою затею с диктофонной записью?»

— А чего, — говорю, — надо было вас предупредить? Так никаких проблем же не было, все всё поняли и взяли на вооружение. Азамат только удивляется, чего это с ним все подряд здороваться стали.

«Предупреждать не обязательно, — пишет Старейшина, — но надо было мне рассказать в тот же день, раз уж решила за меня делать мою работу. Твои действия повлияли на души этих людей, я должен быть в курсе».

— Ну ладно, — говорю. — Я как-то не подумала… Понимаете, у нас в такие вещи всё время делают, в школе, например…

«У вас — это у вас, — категорично-чётким почерком выписывает духовник. — Между прочим, Алтонгирел вчера улетел с Муданга, а я только сейчас узнал, почему. В дальнейшем, пожалуйста, рассказывай мне о своих затеях сама».

Я клятвенно обещаю всё рассказывать, получаю прощение с улыбкой, выпиваю чашку какого-то кошмарного сена и иду домой. У нас опять еда кончилась, надо на рынок… Едим мы её, что ли?..

На рынок я гордо иду с Пудингом. Ему это нравится точно так же, как и мне. На нём пристёгнуто седло, по обеим сторонам от которого висят мешки, куда можно положить очень много всего. Уздечек тут на лошадей совсем не надевают, так что я повязала ему на шею верёвочку, за которую и тяну в нужном направлении. Он послушно идёт, ибо знает: в конце пути его ждёт вкусненькое. Мы проходимся по рынку, не торопясь выбираем, что купить. Пудинг зависает у лотка, где торгуют тростниковым сахаром. Дома его полно, но приходится купить кусочек, чтобы уволочь это чудо в сторону. Продавцы надо мной потешаются, конечно, но я не против. У них точно нет такого рыжего, косматого и благодушного мерина.

Орешница с мужем сегодня не торгуют, у них какое-то семейное торжество. Клуб, соответственно, тоже отменяется. Народу вокруг негусто, разгар рабочего дня всё-таки, из покупателей в основном старичьё. Я притормаживаю у лотка с кухонными ножами. Как раз тут на днях думала, что у нас маленького ножичка нет. А на Доле так вообще посуды по минимуму, Азамат решил предоставить мне захламлять мою жилплощадь. Я принимаюсь вертеть в руках разные ножи, интересуюсь их качествами, какой для чего лучше подходит… Внезапно продавец замолкает. И вокруг повисает какая-то нехорошая тишина. Я оборачиваюсь, пытаясь понять, что случилось. Гляжу — всех покупателей как ветром сдуло. Один только стоит у лотка напротив. Маленький какой-то, чёрненький… Ба, да никак джингош! И чего, полагается прятаться, что ли? Но он же только один… Оборачиваюсь обратно, чтобы спросить продавца, что делать, а его уже тоже след простыл. Но я-то не могу так вот взять и исчезнуть, да ещё с лошадью!

И тут этот хмырёк замечает меня и семенит ко мне. Он с меня ростом, если не ниже. Подходит, изображает улыбку на прыщавой физиономии.

— Земная женщина хотеть, — говорит на ломаном муданжском.

— Не, — говорю, — не хотеть. Земная женщина муж иметь. Большой, сильный. Страшный. Наёмник.

На него моя тирада не производит никакого впечатления. То ли не понял, то ли не поверил… Короче говоря, это быдло хватает меня за задницу! Прямо нагибается и обеими руками!.. И ещё тянет на себя! Я даже подумать не успела. Даже не сообразила промеж ног двинуть. А о чём он думал — приставать к женщине, которая держит в руках огромный мясницкий тесак? А я и думать забыла, что в руке у меня что-то острое, просто долбанула с размаху, чтобы он отцепился, козлина, и только когда брызнула кровь, поняла, что снесла ему голову нафиг, нож-то острый, как зараза, и тяжёлый…

Следующим номером я порадовалась, что на мне одежда, какую не жалко, а то всю ведь кровью залило. И только после этого озадачилась, а что, собственно, мне будет за содеянное? Вроде как самооборона, но мы же на Муданге…

Внезапно рынок ожил, невесть откуда возникли продавцы и стремительно принялись паковать товар. Хозяин ножей вырос у меня за спиной и окликнул меня.

— Бегите! Их тут сейчас будет много! Бегите скорее к мужу и прячьтесь!

Он смахивает свой товар в ящик, но тесак всё ещё у меня.

— Я возьму? — говорю робко. Он только отмахивается и повторяет:

— Бегите отсюда!

Я сую тесак в седельную сумку — Пудинг по-прежнему невозмутимо стоит рядом и жуёт сахар, хотя ему бок забрызгало кровью. Прикидываю: бежать домой? Но ведь там меня легко найти, а торговец сказал прятаться… К мужу — это я плохо знаю куда. То есть, примерно знаю, но это же надо сначала машину вывести… А, у меня же лошадь есть. Вредно, конечно… Правда, убивать людей тоже вредно… Ма-ать, я же его убила!

Так, цыц. В седло и к Азамату, сопли потом.

К счастью, лесенка к седлу пристёгнута, а то чёрта с два бы я залезла. До Пудинга, кажется, доходит, что что-то не так, и он принимается трусить прочь от рынка. Я от души наподдаю ему пятками по бокам — сейчас-то надо быстро! Он очень удивляется, но ходу прибавляет, а когда мы выезжаем из города, даже переходит на галоп. Я и не знала, что он может.

Мы скачем и скачем, и я уже перестаю узнавать местность. Где-то тут слева должна быть долина между двумя горами, вот там и проходят эти тренировки. Проблема в том, что долина эта очень незаметная, за что её и выбрали…

— Пудинг, — говорю, — ищи Азамата!

Впрочем, не очень-то я верю, что он может что-то найти. Вспоминаю, что у меня есть телефон. Достаю. Конечно тут нет сети, о чём речь…

Внезапно Пудинг тормозит и поводит ушами. Не знаю, мерещится мне или нет, но похоже, что от дороги влево отходят две колеи. Даже если это и не туда, куда мне надо, торчать на дороге посреди поля — не самая лучшая идея, если за мной гонятся. Я решительно тяну Пудинга за верёвочку влево, он послушно спускается в траву.