Читать книгу "Неизвестные солдаты. Сражения на внешнем фронте блокады Ленинграда - Юрий Сяков"

Командующий фронтом генерал М. С. Хозин, ознакомившись с обстановкой, пришел к выводу, что ни о каком наступлении не может быть речи. Требовалось срочное пополнение обессиленных дивизий людьми, усиление войск средствами противовоздушной обороны. Катастрофически не хватало авиации, танков, артиллерии. Штык и в редких случаях граната оставались основными средствами, которыми пытались прорвать оборону противника. Генерала армии К. А. Мерецкова назначили заместителем главнокомандующего войсками Западного направления.

Обстановка в зоне боевых действий оставалась очень тяжелой. 2-я ударная и часть соединений 59-й армии, которые вели борьбу с противником, занимавшим выступ у Спасской Полисти с западной стороны, фактически находились в окружении. Отрезанными от основных сил фронта оказались 4, 19 и 24-я гвардейские дивизии, 378, 267, 259, 191, 46, 327, 328, 305-я стрелковые дивизии, 13-й кавалерийский корпус в составе 25, 80-й и 87-й кавдивизий, 22, 25, 53, 57 и 59-я отдельные стрелковые бригады.

В результате изнурительных боев, которые практически непрерывно продолжались три с половиной месяца, войска 2-й ударной и 59-й армий морально устали, понесли большие потери. Многие соединения имели недокомплект в живой силе до 70 процентов. Танковые бригады и отдельные танковые батальоны остались без танков, артиллерия — без боеприпасов. Этим и объясняется тот факт, что соединения 59-й армии не смогли ликвидировать выступ у Спасской Полисти, который обороняла 61-я пехотная дивизия противника. Это была та самая дивизия, которую сильно потрепали советские войска во время освобождения Тихвина. Немцы извлекли урок из поражения и старались сделать все, чтобы не допустить прорыва на своем участке фронта. При отражении атак советских войск они отличались дисциплинированностью, слаженностью во взаимодействии пехоты, артиллерии и авиации, умелым управлением не только полками и батальонами, но и более мелкими подразделениями. Большие потери не сломили дух немецких солдат. Каждый из них хорошо понимал, что именно от него зависит судьба 18-й армии. Немецкое командование, прочно владея районом Спасской Полисти и выступом юго-западнее этого пункта, а также районом Любцы, все время угрожало прервать проход шириной 1,5–2 км в районе Мясного Бора.

С наступлением весны все дороги сделались непроходимыми. В лучшем случае окруженным войскам продовольствие и боеприпасы доставлялись на конных повозках, но чаще все грузы несли на руках. Их было так мало, что приходилось учитывать каждый снаряд, обойму и сухарь. Бойцы в окружении голодали, лошади гибли без фуража, орудия молчали из-за отсутствия боеприпасов. Командующий Ленинградским фронтом М. С. Хозин доложил в Ставку, что пока не удастся освободить Спасскую Полисть, восстановить нормальные коммуникации 2-й ударной армии, всякое развитие операции на Любань будет сдерживаться оглядкой на узкий проход между Спасской Полистью и Мясным Бором.

30 апреля Военный совет фронта приказал 2-й ударной армии перейти к обороне. Начались подготовка к выводу из «мешка» некоторых окруженных частей. Итоги первого этапа, как его называли немцы, Волховского сражения были наглядным свидетельством героизма советских солдат и порочности системы, которая отправляла их на верную смерть. В результате боев во время Любанской наступательной операции с 7 января по 30 апреля 1942 г. советские войска потеряли убитыми, пленными и пропавшими без вести 95 064 человека. Санитарные потери составили 213 303 человека. На начало операции численность войск составляла 325 700 человек[388]. Нетрудно подсчитать, что на 30 апреля общие потери соединений, участвующих в Любанской наступательной операции, составили 308 367 человек[389].

К лету 1942 г. полной неудачей закончилась попытка войск Волховского и Ленинградского фронтов снять блокаду Ленинграда, окружить и уничтожить любанско-чудовскую группировку противника. На начальном этапе сражения 2-я ударная и 54-я армии после тяжелых кровопролитных боев сумели захватить инициативу и создать угрозу окружения немецко-фашистских войск группы армий «Север» в районе Любани. Вместе с тем вырвавшиеся далеко вперед войска 2-й ударной армии со всех сторон охватывались противником и поддерживали связь со своим тылом только через узкую горловину в районе Спасской Полисти и Мясного Бора. Ее непрерывно атаковал враг, то и дело создавая угрозу перехвата основной коммуникации, по которой снабжались советские войска.

Немецкое командование, планируя на лето 1942 г. главный удар на юге, не оставляло мысли подготовить и провести операцию по захвату Ленинграда и Кронштадта, уничтожить Краснознаменный Балтийский флот и соединиться с финнами[390]. Это было и оставалось главной задачей немецкой группы армий «Север» в 1942 г. Однако в связи с ограниченным количеством сил и хроническим недостатком резервов верховное командование вермахта намечало начать эту операцию только после устранения угрозы со стороны советской группировки в районе Любани.

Войска Ленинградского фронта под командованием генерал-лейтенанта М. С. Хозина оборонялись на огромном участке советско-германского фронта от Карельского перешейка, ближних юго-западных и южных подступах к Ленинграду и далее от южного побережья Ладожского озера до озера Ильмень. Особенность их положения состояла в том, что группа армий внутри блокадного кольца (Ленинградская) не имела сухопутных сообщений со страной, другая (Волховская) воевала в лесисто-болотистой местности севернее Новгорода. 54-я армия, сильно ослабленная в предыдущих боях, решала самостоятельную задачу в районе Погостья. Все это затрудняло управление войсками фронта, создавало много организационных неурядиц, которые мешали оперативно принимать решения в сложной боевой обстановке. Командующий фронтом М. С. Хозин находился со штабом за Волховом в Малой Вишере. Члены Военного совета фронта А. А. Жданов и А. А. Кузнецов решали вопросы обороны в Ленинграде. Как отмечал маршал А. М. Василевский, «очень скоро выяснилось, что руководить девятью армиями, тремя отдельными корпусами и двумя группами войск, разделенными оккупированной врагом зоной, необычайно трудно. Решение Ставки о ликвидации Волховского фронта таким образом, оказалось ошибочным»[391]. Однако до этого понимания пройдет достаточно много времени, что, безусловно, сказалось на трагической судьбе 2-й ударной армии.

2 мая 1942 г. военный совет Ленинградского фронта представил в Ставку предложения по проведению операций на волховском направлении. Отмечалось, что «основная задача войск фронта — освобождение Ленинграда от блокады — будет выполняться путем проведения последовательных наступательных фронтовых операций»[392]. При этом не было учтено положение 2-й ударной армии, бойцы которой испытывали острый недостаток в продовольствии и боеприпасах. Решение Военного совета Ленинградского фронта по проведению наступательных операций в районе Любани было нереальным ввиду переоценки своих возможностей и недооценки сил противника. Фронт не располагал необходимыми силами и средствами для осуществления задуманного. Но это не мешало командованию настойчиво добиваться от соединений 2-й ударной армии проведения наступательных операций. Отсутствие трезвого анализа обстановки и состояния войск, которые устали от тяжелых непрерывных боев, не позволило командующему Ленинградским фронтом М. С. Хозину проявить полководческую дальновидность и принять правильное решение в отношении 2-й ударной армии. В Москве более взвешенно подошли к перспективам развития наступательных операций с целью освобождения Ленинграда от блокады. Ставка, утверждая план дальнейших действий фронта, потребовала от М. С. Хозина с 13 мая начать отвод войск 2-й ударной армии из района Любани на рубеж реки Волхов, чтобы встречными ударами 2-й ударной и 59-й армий разгромить группировки противника, действовавшего на северном краю коридора в районе Спасской Полисти. По выполнению поставленной задачи войска 2-й ударной армии должны были сосредоточиться в районе Мясного Бора, с тем чтобы прочно закрепить за собой совместно с 59-й и 52-й армиями Октябрьскую железную дорогу, шоссе Ленинград — Москва, а также плацдармы на западном берегу реки Волхов[393].