Читать книгу "Половинка - Ольга Гусейнова"

Еще я надеюсь, что магия погибших землян, лежащих под множеством розанов, обязательно поможет нам осуществить этот обряд, как помогла прорваться к дворцу. Чародеи моей родины в последний раз послужат людям. Мертвых нужно предать земле, нельзя их душам бродить неприкаянными. Нельзя!

Мы переглянулись с Лилией и, осторожно ступая, заняли свои места в пентаграмме. Темные и Тьяна тесным кольцом встали вокруг. Сейчас я увидела почти всех риирцев, с любопытством глядевших на меня из-под темных капюшонов разноцветными глазами невероятно ярких оттенков. Смертоносное для любого врага темнейшее воинство — это я уяснила, как никто другой.

От волнения облизнув губы, я начала ритуал. Древнейший, как сама жизнь, созданный на заре времен, когда люди гораздо больше почитали богов и, не боясь тревожить их покой, призывали обратить внимание на происходящее на Эйре. Судить, миловать. Люди искали истину у бессмертных. Про обряд мне когда-то рассказывала мама, показывая странички древнего, заботливо хранимого фолианта. Покойная королева, происходившая из другого рода, обладала даром материалиста и очень любила книги.

Именно ритуал божественного очищения я решилась провести после того, как накануне Тьяна нашла книгу в родительских покоях и отдала мне.

Отрешившись от сущего, я полностью раскрылась перед миром: больше не существовала как личность, став частичкой Эйра, такой же, как и находящаяся рядом со мной Лилия. Тишину разрезал мой сначала тихий, затем все усиливающийся магией голос, речитативом устремлявшийся вверх, а потом словно с обрыва падавший вниз. Я хотела дозваться хоть кого-нибудь из богов — создателей Эйра за помощью.

В какой-то момент мое сознание будто разделилось на две части. Одна тряслась от страха, ведь ритуал слишком сложный, старый, вдруг не получится; вторая растворилась в происходящем. Я истово просила высших, умоляла, на древнем языке взывала к их милости.

Мы с Лилией синхронно полоснули ножами по ладоням — боль и кровь в качестве платы за помощь, дабы люди не тревожили покой бессмертных по пустякам. Алая кровь обильно закапала в чашу в центре пентаграммы, высасывая из нас силу. Боги, только бы ее хватило до конца ритуала…

Мой голос дрожал от эмоций, скопившихся в душе за годы изгнания, и я щедро отдавала их, вкладывая в призыв. Так много боли, страхов, неудач и обид, а теперь — любви и надежды.

Сначала вспыхнул сапфир во втором луче пентаграммы, на миг ослепив яркой вспышкой. В лицо подул ветер, но не колючий и морозный, царапающий нежную кожу, а теплый. Ветерок мягкой лаской прошелся по щекам и рванул к другим участникам действа. Я задохнулась от радости — меня услышал Бог Ветров!

Следом зазвенела песня, слов которой было не разобрать, но именно под эту мелодию напевает колыбельную каждая мать Эйра своим детям. Она идет от самой души, а слова рождаются сами по себе. Это Богиня Любви явилась!

По моим щекам побежали слезы благодарности.

Загорелся ярким зеленым светом седьмой луч пентаграммы, в навершии которого лежал большой изумруд. Воздух наполнился дивным запахом разнотравья летнего луга, умытой дождем лесной листвы — Богиня Жизни откликнулась! Мое тело запело от полноты ощущений — сила прибывала. Казалось, я могу свернуть горы, обнять весь мир.

С небес медленно падали цветочные лепестки, белоснежные, живые, благоухающие. Затем они чернели, укрывая заснеженную землю. Невероятно: на мой призыв откликнулся и Бог Смерти — властелин Подземного мира!

К моменту кульминации ритуала призыва вокруг творился хаос: всюду мелькали многочисленные всполохи силы высших, зеленели, цвели ближайшие вешки, ветер кидал комья снега, разливался густой ароматов цветов, торжественная музыка заглушала мой голос, земля под ногами дрожала — нам явились все боги Эйра, вспомнив о своих детях.

Успокоили мою совесть и душу — я приняла верное решение.

С последним заклинанием я подхватила чашу и окропила кровью пентаграмму. На ногах удержалась с трудом, хорошо, что меня подхватил Хейго, паривший над землей в ипостаси элементаля. Лилию поддерживал Сайло. Затем мы дружно уставились на территорию, окруженную вешками: там все уходило под землю, а в сияющее божественными проявлениями небо, вспыхивая яркими светлячками, летели освобожденные души. Десятки, сотни, тысячи… Как же вас много… Я не плакала, глядя, как «светлячков» принимали высшие, посылая свой божественный свет. Теперь души свободны!

Когда перед нами появилось совершенно голое, темное поле — город исчез напрочь! — шум резко стих. В первый момент тишина даже оглушила, а в груди образовалась пустота. Все молчали, оправляясь от потрясения. Наверняка и темные не ожидали того, что произошло на их глазах, Эйр и наши высшие сумели удивить даже их.

Неожиданно под ногами что-то глухо брякнуло. Мы с Лилией в недоумении нагнулись и заглянули в ритуальную чашу. Оказалось, нашу кровь приняли, нам же подарили камень — обычный, овальный, с желтизной и с ладонь размером. Бывшая княжна, не сдержав любопытства, первой попыталась взять подарок богов. Но, вскрикнув, отбросила, подула на обожженные пальцы. Посочувствовать или отругать за торопливость и неосторожность ее никто не успел. От камня, словно тот в воду упал, побежала круговая теплая волна, я ее кожей ощутила, под одеждой. А сам дар богов на глазах растворился, исчез в земле.

Через некоторое время мы заметались в панике, укрывавший долину и горы снег начал стремительно таять, образуя сильнейшее половодье, которое грозило смыть и нас. Видно, боги предупредили, что за помощью часто лучше не обращаться. А может, просто не подумали о нас, смертных песчинках, освобождая души погибших и Эйр от оков иномирного холода, пробуждая землю к жизни.

— Проклятье! — выругалась Тьяна, проваливаясь в ледяную лужу по колено.

Совсем скоро мы стояли в натопленных королевских покоях: мокрые, грязные, но счастливы-ые-е!

— Я хочу в Рияр, в теплую ванну, — проворчала Лилия, разглядывая свою замызганную одежду и пострадавшую ладонь.

По ее ладошке шустро сновали змейки — сноровисто лечили пострадавшую руку. Сайло заметно беспокоился, нервничал за свою любимую, попутно высушил ее одежду и пытался поддержать.

Я тоже осмотрела свою ладонь: порез быстро затягивался — Тьма Хейго успешно справлялась и с моей раной, пока он тоже сушил мою шубу. Правда, окончательно испортил мех, перестарался. Я прыснула со смеху, покосившись в зеркало: принцессу Малина в грязно-желтом, свалявшемся «одеянии» теперь не узнал бы и родной отец, был бы жив.

— О, как быстро! Пожалуй, инициация не совсем плохая идея, — восхищенно поделилась я, разглядывая порозовевшую, целехонькую кожу на ладони. — На лицо экономия расходов на целителях, портальщиках, телохранителях. А ведь я еще обо всех возможностях своей весьма полезной «соседки» не знаю…

— Напишите об этом в вашем учебнике для…

Хал сразу замолчал, когда мы с Лилией и Тьяной мрачно воззрились на него.

Отметив, что не меня одну задел совет темного умника, устало заметила: