Читать книгу "Половинка - Ольга Гусейнова"

Время, кажется, замедлилось, а может, и вовсе остановилось. Мои мысли, наоборот, неслись вскачь, заставляя принять решение, как вернее поступить. Если начну магичить, они нападут быстрее, чем я успею завалить их землей. Скорее всего, вместе с ними провалюсь в «собственноручно» вырытую яму. Убежать не успею.

До боли в руке сжала нож: попробую выиграть лишнее мгновение…

Белые «шагнули» ко мне — в один миг оказались на расстоянии вытянутой руки. Меня словно обожгло магией ледяного мира, а дальше под кожей неожиданно что-то зашевелилось — злобное, мрачное, убийственное. Что-то, помешавшее сделать им последний шаг.

Ледяные глаза-кристаллы замершего напротив меня белого выматывали душу. Наконец он оторвал от меня взгляд и с ненавистью посмотрел на солнце, лучи которого весь сегодняшний день ласково согревали мою макушку под вязаной шапкой. Затем мертвящим взглядом скользнул по стенам дворца. В ледяных зенках мелькнула неутолимая жажда: эта тварь явно не чаяла убраться с Эйра восвояси, да только сил на новый портал не хватало.

Я шевельнулась, непроизвольно пятясь от белых, что незамеченным не осталось. Тварь с фиолетовыми лохмами решилась: резко подняла руку и потянулась к моему лицу. Вот-вот коснется и украдет мою душу, мою силу, поразит лютым холодом и заберет себе мою магию, мою суть, жизнь!..

Сердце пропустило удар, когда ледяные пальцы коснулись моей щеки. И тут жуткая физиономия белого перекосилась от боли, потому что по его руке черной лентой побежала Тьма. Стремительно опутала серый балахон, чтобы заживо сжечь — смерть пришла не за мной!

Открыв рот в безмолвном крике, не в силах ни отвернуться, ни зажмуриться, я наблюдала, как в страшных судорогах скукоживалась, умирала ледяная тварь. Черная вспышка… мгновение, пока передо мной «таял» один белый, и за спиной второго возник Хейго. Его голубые глаза напомнили чистый горный хрусталь, настолько были холодны, бесчувственны. Второй белый ничего не успел: ни пикнуть, ни дернуться. Темный маг прошел сквозь него, а впитав суть врага, по обыкновению, с омерзением стряхнул руки.

Полюбовавшись на свою героическую половинку, я злорадно взглянула под ноги на две жалкие кучки пепла, напоминающие о том, какой смертельной опасности подверглась. А у меня под кожей, надо думать, устраивалась взбудораженная Тьма Хейго, недовольно ворча и порыкивая. Моя защитница! С которой — проверено на деле — даже белый не страшен.

— Цветочек, — уже второй раз обратился ко мне Хейго с новым ласковым имечком, видимо, придуманным лично (рисунок ночной рубашки, наверное, приглянулся), — ты почему не позвала меня?

— Не успела, — всхлипнула от облегчения на груди тесно прижавшего меня любимого мужчины. — Они неожиданно появились. Я растерялась.

— Просто позови мысленно. А то сейчас я только по твоему ужасу понял, что ты в опасности, — ворчал мой темный защитник.

Уткнувшись Хейго в грудь, я, наконец, глубоко вдохнула. Ах, как же сладок этот глоток жизни! Потом, нервно хихикнув, высказала ошеломительную мысль:

— Я и не подозревала, что стала смертельно опасной для окружающих.

— Не обольщайся, Оливия. — Хейго приподнял мое лицо и заглянул в глаза. — Смертельно опасен я. Для любого, кто попытается тебя коснуться, желая причинить вред.

— Выглядело очень впечатляюще!

Я старательно улыбнулась, и блестящие голубые глаза смертельно опасного мага потеплели.

— Оли, больше ничего не бойся, мы едины. Только подумай обо мне и помни: я всегда рядом, что бы ни случилось. Наши действия, ошибки, враги — одни на двоих.

В груди стало легко-легко, тепло, на лице сама собой расползлась счастливая улыбка. Но удержаться от иронии я не смогла:

— Кто бы мог подумать, что разделить с кем-то свои ошибки или врагов будет так приятно.

— Напиши об этом в вашем учебнике для будущих половинок. Вдруг они заранее проникнутся и перестанут с воплями сбегать от нас, — неожиданно совершенно серьезно предложил Хейго.

Посверлив взглядом свою половинку, я не без ехидства поинтересовалась:

— Хейго, душа моя, признайся честно: риирцы хоть иногда делают или говорят что-либо без далеко идущих планов? Или без пользы для себя?

Удивительно, но вопрос застал риирца врасплох. Он задумчиво поглаживал мое лицо, передавая кончиками пальцев свою нежность, и я наслаждалась этими особенными мгновениями. Потом он едва заметно пожал плечами, повторяя жест, к которому, видимо, приобщился в физической форме:

— Элементаль усваивает любой опыт, который было бы глупо не использовать в жизни.

«Темные! Что с них возьмешь!» — мысленно усмехнулась я и наконец вспомнила о насущных проблемах:

— Нам пора.

* * *

Отряхнув меховые штаны от влажного снега вперемешку с землей, я сравнила себя с северным медвежонком после спячки — мятым, грязным, исхудавшим. Пришлось повозиться на большом участке, очищая его от снега и наледи. К счастью, трупов под ним не обнаружилось. А вот белоснежный походный костюм я вывозила здорово.

— Все, пентаграмма готова, — устало распрямилась Лилия.

Она аккуратно, чтобы не стереть четкие линии, положила в центр сложнейшей пентаграммы со множеством геометрических линий и фигур глубокую деревянную чашу. Каждая нарисованная фигура внутри огромного круга была обозначена каким-либо предметом. Драгоценные камни из своего наследства я тоже использовала для усиления мощи ритуала.

— Все вешки расставили и цепь замкнули, — отчиталась Тьяна, появившаяся из темного вихря с Шейго.

Я невольно обратила взгляд в сторону сбегающего по пологому склону города — погибшую и пустую одноименную столицу Цветаны, уже несуществующего королевства. С места, где я устроила центр обряда, хорошо видны заснеженные улицы, черепичные крыши с начавшими таять сугробами, шпили городской ратуши и торговых гильдий. Когда-то Цветана была одним из красивейших городов Эйра, сейчас же это одна огромная, общая могила.

Утром мы долго спорили, что делать с тысячами погибших и столицей. Столько мертвецов невозможно достойно похоронить. Это может занять много дней, а лето наступает. Даже сейчас, хоть вокруг еще лежит снег, запах тления и гниения уже начал витать в воздухе. Что будет дальше — страшно представить. Да и селиться в домах погибших другие жители могут не захотеть.

В конце концов со мной согласились все: Риир начнет жизнь с чистого листа, причем в прямом смысле. Признаться, спорили больше из сочувствия. Как я ни пыталась скрыть боль оттого, что самой придется участвовать в уничтожении частицы родины, не вышло. Но я свято верю: после того как Цветана исчезнет, вместо нее непременно родится что-то другое. В моих силах помочь этому новому стать не менее значимым и для меня, и для бывших цветанцев.

Мы все успели. Небо покраснело с наступлением заката. И в этом отчасти траурно тоскливом, отчасти напоминающем очистительное пламя свете я видела, как от вешек в небо, подобно молниям, тянутся золотистые нити. Я использовала правило создания Грани, долгих три года защищавшей людей от белых. И теперь было неимоверно тяжело видеть, как подобной энергетической стеной окружены столица, ближайшие селения, парк, по которому мы два дня назад прорывались к дворцу, спотыкаясь о конечности трупов.